Расплетающие Сновидения - Парфенова Анастасия Геннадьевна (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
И он застывает на фоне распахнутой двери, напряжённый, готовый к схватке, опасный.
Я колеблюсь. Мало победить, хотя это ещё тоже надо суметь. Надо победить в чём-то, в чём он считает себя лучшим. Максимально унизить. В противном случае с него станется лишить собственную смерть всякой привлекательности. Но где же его уязвимая точка? Воинское искусство? Э-э, нет, спасибо, как-нибудь в другой раз.
Он так выставляет напоказ собственную энергию. Так небрежно швыряется чудовищными силами... Ах-ха.
Что-то нарастает во мне. Что-то идущее из самых глубин существа поднимается, подобно гигантскому океану, конденсируется в точке средоточия между глаз, взмывает... и выплёскивается вперёд, на защитно вскинувшую руки и крылья фигуру.
Он держится. О, как он держится! Три удара неисчерпаемой, чистой, сметающей всё, в буквальном смысле всё на своём пути энергии потребовалось, чтобы содрать с него все защитные слои. Первый удар он выдерживает. Даже пытается ответить чем-то до безумия изощрённым. После второго разлетаются щиты и плавятся защитные талисманы, а его отбрасывает внутрь комнаты. Я нацеливаю атаки тщательно и экономно, следя, чтобы всё до последней искорки досталось именно Противнику, а не падало по-глупому в стороны, прожигая ковры и портя по-варварски великолепный декор. Третьим ударом его швыряет на спину, а я оказываюсь сверху, припечатав его руки к полу и клыкастой улыбкой подбивая попробовать ещё что-нибудь предпринять. Четвёртый удар убьёт его, и мы оба это знаем.
Он дрожит. Есть что-то до головокружения приятное в том, чтобы заставить здорового, сильнейшего мужика дрожать в ожидании твоего следующего хода. Чувство власти, чувство удовлетворения, почти сравнимое с тем, что ощущаешь, когда жизнь врага стекает с твоих пальцев...
Наклоняюсь к нему:
— Ещё идеи будут? Ну же, друг мой, не заставляй меня думать, что это оказалось так просто! Даже с той девчонкой было интереснее!
Он вдруг подаётся вперёд, ловит мои губы своими.
Эт-то что-то новенькое.
Я настолько удивлена, что растерялась, не предпринимая ответных действий. И этого оказалось достаточно, чтобы беленький полностью перехватил инициативу.
Та, Что Глубоко Внутри, передёргивается от отвращения, и одного этого достаточно, чтобы я не сжигала его в тот же миг, а помедлила, ожидая, что будет дальше.
Руки, как-то освободившиеся от плена, пробегают по моей спине, мягко массируют напряжённые мышцы. Когти вдруг коротко, не больно кольнули ягодицы, тут же вновь скользнули вверх. Моё тело вздрагивает, как от электрического разряда, с губ срывается недоумённый полувскрик-полувздох. Куда подевалась кольчуга?
Что-то во мне было от него. Какая-то часть, к которой он мог взывать. Несколько капель крови, когда-то тёкшей в жилах нашего общего предка, теперь бушевали в моих венах, рассказывая мне о его ощущениях, а ему — о моих. Но при этом я в любой момент могла уничтожить его — достаточно лишь чуть-чуть ослабить контроль, и сила, бушующая под тонким покровом кожи, выплеснется наружу, уничтожая всё на своём пути. Это была игра, в которой первое же неверное движение стоило бы ему жизни. Мы оба это знали. И, кажется, оба находили в этом своеобразное удовольствие.
Разумеется, я понимаю, что происходящее — лишь очередной раунд схватки. Что он просто отчаянно пытается выжить, используя для этого любые средства. Но во мне вдруг просыпается другой голод, не менее дурманящий и требовательный, чем тот, что заставлял купаться в людской крови, впитывая предсмертные страдания. Разумеется, этого крылатого я тоже убью. Как-нибудь... м-ммм... потом...
«С Зимним?!» От вопля ломит виски. Игнорирую.
Я полностью отдаюсь во власть требовательных рук и скользящих по коже прохладными искрами крыльев. Царит и правит синим дурманом аромат вплетённого в волосы цветка.
Много позже сквозь приятную тёплую дрёму ощущаю, как он уходит. Можно было бы остановить, но мне слишком хорошо, чтобы сейчас ещё и двигаться. Или думать. Или чувствовать голод. Разумеется, вздумай белокрылый напасть, уже осыпался бы на пол кучкой симпатичного кучерявого пепла. А так — пусть идёт. Потом его найду. Угу. Как-нибудь... потом...
Меня будит ярость. Моя добыча! Кто-то посмел тронуть мою добычу! Там, в пещере, кто-то пытается освободить зеленоглазого смертного, которого я приговорила к боли!
Срываюсь с места вихрем ярости и золота, лечу с такой скоростью, что позади остаётся огненный след, прекрасно видимый в свете тусклого зимнего дня. Врываюсь в пещеру... у самого выхода, но дорогу мне преграждают.
Человек, но... э-э... не совсем. Похож на зеленоглазого, только старше, опытней, сильнее. И много-много опасней. Стоит в проходе с мечом наголо, весь напружиненный, отбросивший всё, кроме цели. С этим играть, как с крылатыми, не получится.
А я и не собираюсь. Он — мой. Не знаю почему и как, но он настолько мой, что мысль причинить ему вред даже не приходит в голову. С этим разберёмся позже, сейчас же надо пройти внутрь.
Собираю в кулак ту связь, что между нами, и на всех волнах, через все центры его мозга, через гормоны и химические соединения в его крови, подвластные мне, отправляю один приказ — спать! Не отвлекаясь на споры и препирательства, я просто «выключаю» все физиологические системы, которые могли бы поддерживать его в бодрствующем состоянии.
Он выдерживает. Не знаю уж как.
На меня вдруг накатывает ответ — как торнадо, как сметающий всё на своём пути ураган. Он бьётся, бьётся в закрытые двери моего сознания, он кричит, взывает, тащит куда-то, к чему-то... Та Что Глубоко Внутри отвечает на этот зов мощным броском, чуть было не опрокидывающим моё сознание. Ну уж нет!
Я тянусь по другому пути: пути снов и видений, пути скрытых смыслов и спрятанных от сознания желаний. Тому пути, что и является сейчас моей сутью. Этот воин, как бы хорош он ни был, тоже человек. И потому он — часть меня. Подвластная мне часть. И, вооружённая этой силой, вновь бью по его организму, по тем маленьким центрам в мозгу, что ответственны за действия.
Он падает, как подрубленное дерево, — молча и угрожающе. Знаю, что долго обморок не продлится, силы уже заплетаются в диковинные узоры вокруг поверженного тела, стремительно возвращая его к жизни. Не важно. Времени мне хватит.
Бесшумно, хотя находящиеся внутри прекрасно осведомлены о моём приближении, захожу в пещеру. Замираю, скептически оглядывая открывшуюся передо мной сцену.
Женщина, худая и усталая, с растрёпанными зелёными косами в прожжённом в нескольких местах костюме для верховой езды. Она сидит, держа на коленях голову Приговорённого, рядом валяется выдернутая аакра. Значит, я опоздала. Но хоть пытку эта цыпочка и прекратила, спасти жизнь человеку, чьё тело, сохраняя внешнюю форму, давно перестало быть человеческим, она бессильна.
Он умирает, теперь, когда процесс перестал контролироваться аакрой, умирает стремительно. А она вглядывается в бледное лицо светло-зелёными глазами, и на мгновение мне кажется: не отражение ли это? Они так похожи...
Мужчина выдыхает, пытаясь заговорить, и она наклоняется к нему, ловя тихие звуки. Я, снедаемая любопытством, поворачиваю уши, пытаясь ничего не пропустить.
— ...Моя вина... Рита... останови...
— Ш-ш. — Женщина прикладывает палец с изящным зелёным ногтем к его губам. — Я позабочусь об этом.
Тот как-то вымученно весело щурит зелёные глаза
— Ты, любила повторять, что я плохо кончу... Но разве плохо... умирать... на руках... у единственного существа... что тебя любит?
Ух ты, как трогательно!
Потрескавшиеся губы женщины кривятся, на глазах появляется влага, и тут он весьма драматически умирает. Я, разумеется, не могу отказать себе в удовольствии выпить его смерть, вместе с её болью. Потрясающий получается коктейль.
