Тёмная потерна (СИ) - "Луми Йоханнес" (бесплатные версии книг TXT) 📗
Например, где мы будем жить? Я уже с ног сбился, подыскивая варианты, но, ребят, это дорого, реально дорого. Даже если (!) Маша устроится на работу, квартплата в триста-четыреста рублей в месяц — это дорого! А дешёвых однокомнатных квартир просто нету. Готовят к сдаче аж два свежеотремонтированных дома, но и там уже всё разобрали ещё в пошлом квартале. С жильём тут вообще жопа, простите, но так принято говорить в моём слое. Город сдаёт в аренду аварийные дома, коммерсанты их ремонтируют и уже сами сдают в наём, продажа в собственность не практикуется, потому что гораздо выгоднее иметь постоянный источник дохода, тем более, что, теоретически, эта аренда может длиться сотни лет. Дом раньше рухнет. Можно ввязаться в строительство индивидуального дома на окраине, но это не по моим доходам. Пока вырисовывается один единственный вариант, вернее два — заплатить за полгода аренды вперёд, забронировав таким образом квартиру, и ждать месяцев восемь, пока отремонтируют очередной дом, а самим жить в гостинице. Или жить по общагам, а встречаться в «квартирах на час». Ни тот, ни другой вариант меня не устраивал по целому ряду причин, но выбора, похоже, не было.
Второй головной болью было Машино трудоустройство. Хотя Паламарчук и объявил её гражданкой ВНР, спасённой из лап злодеев доблестными сотрудниками ЧОП «Эгида», она была самой что ни на есть «нерезидентшей» со всеми вытекающими. К тому же злостной прогульщицей — нам недвусмысленно намекнули, что эту проблему решать придётся самим, причём о привлечении к ответу г-на Жунусова не может быть и речи, инцидент считается исчерпанным. Хотя тут, по большому счёту, Маша теряла только в своей копеечной зарплате, причём ей всё равно закроют больничный, поскольку, формально, она продолжает числиться в Краснопежинском отделе ЖКХ.
— А ты кем там работала-то? — спросил я как-то бывшую «королеву ватерклозетов».
— А, типа диспетчера на телефоне, — криво усмехнулась она, — принимала звонки, где канализацию прорвало и вообще.
— О, так тебе повезло! — воскликнул я, и поведал о своей недолгой карьере пролетария.
— Чего повезло, Кость? — возмутилась девушка. — Зарплата сто пятьдесят рэ, переработок нет! Ты представляешь, каково это, не просто в нищету, а в позапрошлый век окунуться?
— Представляю, — улыбнулся я, — слушай, я всё спросить хотел, а что, вот этот твой бизнес Там, он и правда хороший доход давал?
— Правда, — голос у Маши стал грустным, и я хотел уже было извиниться, что столь бестактно разворошил прошлое, но она продолжила, — Слава довольно высоко забрался, ну, знаешь, нашёл выходы на нужных людей и нас осталось две фирмы на весь город, вторая принадлежала жене брата мэра, так что сам понимаешь.
Слава, это её второй муж, да, девушка успела дважды побывать в браке, но первый длился всего несколько месяцев. История тоже любопытная, Машке было девятнадцать лет, третий курс института, знакомится с парнем, машина, денежки есть, все дела, скромный, непьющий, в общем, любовь. Дело было в городе Иваново, он и там у них «город невест», и Маша училась в текстильном институте на дизайнера. Свадьба, все дела, и вот переезжает она к родителям супруга, квартира большая, чуть не пять комнат, люди, вроде, скромные, порядочные. И тут происходят метаморфозы. Свекровь начинает невестку строить, ты, мол, жона таперича, никаких гулек, никаких подружек, из института домой, стирать, убираться, готовить и вообще, пора уже тебе рожать. А окончательно добило её заявление пришедшего как-то с работы молодого супруга: «Мать? Где варево? Ты же знаешь, я без варева не могу»! Поясняю, варево — это суп. На дворе двадцать первый век, а молодой парень оперирует понятиями «варево». Она это ещё так живо рассказывала, изображая говор домостроевской семейки, «оканье» и «яканье». Например, «Ляксанрд Ляксеич» — так бывшего свёкра звали. В общем, она просто тупо сбежала прямиком домой к своим родителям, оставив муженьку всё своё приданое. Ортодоксы долго ходили кругами, но Маша была непреклонна и развелась через суд. Второй брак был более удачным, хотя прошло без малого семь лет, прежде чем она решила вторично связать себя узами.
Так вот, возвращаясь к «сортирному» бизнесу. В Машином слое к проблеме коррупции было чуть более пристальное внимание, поэтому, чтобы не наглеть уж совсем, к государственной кормушке обязательно допускали человека со стороны, вот мол, всё по-честному, да, есть и родственники Чиновника Чиновниковича, но вот же господин Нищебродов, он вообще посторонний, можете проверить! И его бизнес даже больше! Разумеется, допускали туда только тех, кто «заносил». Вовремя и регулярно. Покойный Вячеслав Невский заносил правильно, так что бизнес шёл в гору, две фирмы, никакой конкуренции, вот твоя половина города, вот моя, на крупных мероприятиях, типа Дня города или фестивалей под открытым небом, тоже чёткие квоты, в общем, денежки шли. И немало — хороший дом, плюс квартира в престижном районе, несколько машин, у Маши аж Порш DF был, судя по описанию, типа Кайена из моего слоя. Основная забота — это контроль за сбором денег, потому что где нал, там всегда уязвимость, плюс текучка кадров, далеко не каждый выдерживает долго на такой работе, что кассирши, что уборщицы. В общем, Маша была и директором и супервайзером, если кто не в курсе, это типа главного надсмотрщика.
А вот что она будет делать сейчас, я, пока, не придумал. Всё моё естество восставало против того, чтобы она шла в пролетарии, плюс надо было как-то переводить её в Вышинский, и я даже не знал, с какой стороны к этому подобраться. Паламарчук русским (то есть с матюками) языком сказал — помогать не будет. А у них квотирование здесь, делят прибывающих между регионами, люди нужны везде, причём именно работяги, Маше просто повезло, что её на такую должность определили. Я так подозреваю, местный эйчар просто впечатлился её красотой, всё же женщина она очень эффектная. Вообще не работать? Теоретически можно, если бы я был уверен в своих высоких доходах, а я отнюдь в них не уверен. И надо понимать, что до экзамена на статус гражданина ВНР допускаются лица, положительно зарекомендовавшие себя, и отработавшие(!) не мене года на предприятиях республики, причём на одном месте. А у неё уже прогулы в личном деле фигурируют, конечно, можно решить и этот вопрос, но нужно занести. И немало! И ещё знать, кому именно.
Совершенно неожиданно подвалили боевые, хотя и без зонального коэффициента, поскольку постреляли мы прямо в городе. Охраняли разгрузку вагонов с трофейным добром, это северная часть города, там, где раньше было грузовое депо. Оно, собственно, и сейчас осталось таковым, железная дорога худо-бедно функционирует, есть там и склады нашей конторы, и вагоны наши там стоят вполне законно, денежку заплатили городу за услуги, вот и пользуемся. Вообще там своя охрана, «ВОХРА», как они себя называют, это не совсем те, что сидят привратниками в общагах, тут мужики помоложе служат, и оружие у них серьёзнее — автоматы и карабины, между прочим, железнодорожники тоже вооружены, правда только револьверам, и носить их имеют право только на службе.
Но ВОХРА ВОХРой, а дополнительная охрана не помешает, так что моё отделение прибыло на служебном «Додже», и заняло свои места согласно боевого расписания. Дело шло уже к концу, когда вдалеке разом задолбили пулемёты, заполошная стрельба продолжалась минут пять, потом в небо взмыли одна за другой три красных ракеты. Это было плохо, очень плохо, потому что три ракеты означало прорыв периметра — Твари каким-то образом проскочили через систему защиты и сейчас вполне могут двигаться к нам. Грузовой двор был режимным объектом, здесь каждый знал, что делать, спустя полминуты завыла сирена, люди начали разбегаться, стремясь укрыться хоть где. Мы, по идее, могли или бежать к машине, а это сотни метров, или закрыться в вагоне и ждать рявкающих, коротких звуков сирены, означающих отбой тревоги. Но, поскольку здесь были невооружённые грузчики, прежде всего надо было обезопасить их, то есть проследить, что все укрылись, и лишь после этого закрывать двери изнутри. Я знал, что Твари бегут к нам, потому что почувствовал это, сработала «суперспособность», внезапно нахлынули отрицательно-агрессивные эмоции, и я даже знал направление, откуда придёт опасность.
