Миры Королева (Вся серия с 1-13 книги) - Бессонов Алексей Игоревич (читать книги TXT) 📗
«Лом тебе в сраку с твоим юмором, – поморщился Ланкастер и передвинул рычаг трансмиссии в положение non-locked, – Сморчок хуев.»
Танк медленно выполз из подвала клиники, проехал мимо тихонько гудящего трехосного транспортера, добросовестно загруженного дровами, которые несчастным охранникам пришлось добывать за полсотни километров от города, и выбрался за ворота. Пара дежурных в темной бронированной коробке КПП проводила его заинтересованными взглядами. Начальник смены со всей определенностью приказал им ослепнуть, но выполнить такое распоряжение было выше человеческих сил: они уже давненько не видали генералов, использующих в качестве служебного лимузина тяжелую боевую машину Десанта.
Не желая путаться с выездом, Ланкастер выбрал то же направление, по которому они двигались утром. Признаки жилья, насколько он помнил и как показывала карта, заканчивались на относительно небольшом расстоянии от городских окраин, а тащиться к черту на рога он не имел ни малейшего желания. Не в тех уже, будь оно все проклято, чинах, чтобы пол-ночи давить на газ, тупо пялясь в обзорные экраны.
Тем временем ехавший следом Норман, раздраженный невозможностью – за неумением – отрегулировать систему ночного видения, врубил прожекторы, что сразу же вызвало у Ланкастера припадок бешенства, так как их ослепительные голубоватые лучи резанули его по глазам. Щурясь и матерясь, он отыскал на панели сенсор отключения кругового обзора и добавил в переднюю полусферу зеленого тона, чтобы побыстрее прийти в себя.
– Нам тут только орудийных лафетов не хватает, – процедил Виктор сквозь зубы, – и орденов на подушечках – а иллюминацию этот идиот уже обеспечил.
Промчавшись через наглухо темный, словно в ожидании бомбежки, пригород, Ланкастер вырулил наконец на шоссе и прижал акселератор. Для советника Нормана это решение едва не стало роковым, так как его шестиколесный «Бивер», столетие назад проектировавшийся по техзаданию на легкий инженерный транспортер, никак не мог блеснуть выдающейся удельной мощностью. Ему вообще не полагалось идти следом за бешено несущимися ударными машинами, он создавался для разной черновой работы в оперативном тылу: поэтому, когда тяжелая черная туша двигающегося впереди танка стала стремительно таять в темноте, Норман затосковал. После короткого разговора с дипломатом Чандар попросил Ланкастера снизить скорость, и тому, горько проклиная все на свете, пришлось подчиниться. Медленной езды он не выносил с детства.
Через три минуты, убедившись, что населенные места остались далеко за горизонтом, Ланкастер не глядя свернул с трассы и остановился за цепочкой невысоких холмов, густо заросших колючим кустарником. Следом осторожно сполз Норман.
– Давайте выгружать, – распорядился Чандар и, поправив на ладонях перчатки, первым забрался в кузов транспортера.
Над ходовой рубкой танка светил заранее выдвинутый Ланкастером поисковый прожектор – в его голубоватом свете неровная темная масса холма казалась спиной уснувшей черепахи. Огоновский последовал вслед за Чандаром в кузов, и скоро оттуда полетело первое бревно.
– Как их складывать? – спросил Ланкастер у стоящей на границе тьмы и света Суинни.
– Не имеет значения, – едва слышно ответила она. – Мертвый должен быть в середине.
– Ясно… Норман, будем класть треугольником. Потом положим покойника, а сверху – «шалашик», понятно?
Советник не ответил, лишь молча кивнул и ухватил здоровенное, трещащее сухой корой бревно.
Печальная работа не отняла у них много времени. Чандар принес из грузовика канистру с бензином и поставил ее у ног Суинни:
– Польете по кругу, чтоб сразу схватилось. Вот зажигалка…
– Спасибо, у меня есть.
Она услышала, как загудели двигатели танка, отъезжающего за холм. Люди понимали, что им здесь не место, и сейчас Суинни была благодарна за это… Обойдя бревенчатую пирамиду с канистрой, она достала из внутреннего кармана комбинезона узкую золотистую трубочку. Нажатие кнопки, и трубочка выстрелила длинным синим языком пламени. Низ пирамиды тотчас отозвался гудением вспыхнувшего бензина. Суинни отошла от костра и присела на корточки.
Там, в яростной пляске оранжевых языков пламени, уходило прочь, отлетало в чужое небо ее прошлое. Кто бы мог подумать, что все сложится так странно. Ощущение чудовищной пустоты, заполнив душу Суинни, изгнало прочь любые мысли, и она сидела, окаменев, до тех пор, пока давно рухнувший и прогоревший костер окончательно не превратил тело владетеля Шэрро в ничто. Теперь он стал всего лишь частью ветра, пусть даже этот ветер никогда не зашумит ветвями над кровлей его дома. Это уже не важно: она сделала то, что от нее требовалось… Небо на востоке чуть посветлело, и Суинни поднялась, стараясь не обращать внимания на миллионы крохотных иголочек, мгновенно ударивших ее ноги.
Едва она обошла холм, в корме танка распахнулись двери.
– Все, – просто сообщила она, забираясь в теплое нутро гиганта. – Мы можем ехать.
Танк выбрался на шоссе и, плавно покачиваясь, набрал скорость, но Суинни этого уже не чувствовала – она спала, свернувшись клубочком в глубоком мягком кресле у теплой светлой переборки…
Рано утром, когда солнце только-только заглянуло своими лучами в узкие трубы городских улочек, возле КПП госпитального комплекса остановилась длинная, жутко облезлая машина, из которой выбрался рослый мужчина с мощной седой бородой. Охранник со скукой посмотрел на него и открыл калитку в воротах – больных здесь принимали в любое время суток.
– Обожди, я вызову дежурного фельдшера, он проводит, – сказал он пациенту, но тот в ответ замахал руками:
– Мне нужен новый начальник! Скажи, мы привезли убийцу.
– Убийцу?
Сразу поняв, что происходит, охранник кивнул своему напарнику на всякий случай взять бородача на мушку, а сам схватился за пульт внутреннего коммуникатора, торчащий в зажиме на стене будки.
Через две минуты от главного корпуса уже бежали поднятый с постели доктор Белласко и несколько охранников с излучателями в руках.
– Где он? – захрипел сиплый с утра Белласко, выскакивая на улицу.
В ответ бородатый молча распахнул подъемную дверь в задке своего рыдвана. На врача и сомкнувшихся вокруг охранников смотрело костистое смуглое лицо с запавшими щеками, украшенными недельной щетиной. В правом виске чернело запекшейся кровью небольшое входное отверстие.
– Понятно… – выдавил доктор, уже соображая, что в черепе каша и выкачать из покойника «памятный послед» не удастся никакими силами. – Вы готовы дать показания, уважаемый? – обратился он к нежданному визитеру.
– Все мы, – с поклоном ответил тот, и теперь только Белласко разглядел в глубине авто еще двоих мужчин и женщину в темном платке. – Как будет угодно господину доктору.
– Поднимите Огоновского и Ланкастера, – качая от досады головой, приказал Белласко старшему охраннику.
– Так они ж, – начал старшой, помня, что загадочные гости где-то проболтались всю ночь и вернулись уже на рассвете, но врач, морщась, замотал головой:
– Ну извинитесь там… они мне сейчас совершенно необходимы! А вы, уважаемый – заезжайте во двор.
Огоновскому, к счастью, уснуть еще не удалось. Выслушав объяснения охранника, он молча кивнул и принялся одеваться. В коридоре Андрей наткнулся на мрачного Ланкастера в сорочке и галифе.
– Только задремал, – признался гренадер. – И на хрен мы ему нужны, этому доктору?
– Если он станет допрашивать свидетелей без нас, то выставит себя в не самом выгодном свете. Нас тут сейчас интересует буквально все, и обстоятельства убийства в том числе – или не так?
– Так, – поджал губы Ланкастер. – Если вдруг что – придется поднимать и Чандара.
– Возможно, – согласился Огоновский. – Хотя я предпочел бы обойтись без этого деятеля. У него своя работа, а отношения с местным населением его особо не касаются.
В кабинете Белласко их ждали трое мужчин и совсем юная девушка в темном платке с бахромой. Доктор заканчивал настройку записывающей аппаратуры. При виде Ланкастера – огромного, с распущенными волосами, закрывавшими ему плечи, аборигены немного стушевались, но Белласко успокоил их, объяснив, что при беседе должны присутствовать свидетели, а гости самого Почтительнейшего Сына подходят для такого дела как нельзя лучше. Такие доводы показались бородатому патриарху разумными, и он тотчас же закивал головой, хотя родичи его, особенно девушка, предпочли не поднимать глаз.
