Небесный король: Эфирный оборотень - Живой Алексей Я. (книги читать бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Отряд снова растянулся по тропе. Спустя пару часов, как и предполагал Антон, крутой спуск вдоль обрыва закончился и началась довольно пологая тропа, петлявшая меж огромных валунов. Чувствовалось, что местность немного выравнивается, и уже где-то недалеко находится долина. По наблюдениям Антона в долину они вышли и уже шагали по дну широкого ущелья, обрамленному с двух сторон высокими горами, но осознать это смогли только спустя четыре часа, когда туман понемногу рассеялся. Глазам уставших бойцов предстали величественные скалы, давившие людей своей непрошибаемой мощью. По дну ущелья тек неглубокий ручеек. Иванов остановил отряд и дал двадцать минут на отдых. Это было много.
– Орлы, – сказал он, – До Узункола нам осталось четыре часа ходу. Если поторопимся – успеем подняться до половины и заночевать под самым перевалом. А если пойдем без отдыха – должны успеть взять перевал раньше срока. Не исключено, что фашисты идут быстрее нас. Разрешаю высказаться.
Он посмотрел в уставшие лица бойцов. Никто из них не возразил капитану. Антон поискал глазами Катю, которую закрывали от него тела других солдат, но так и не нашел.
– Ну вот, – удовлетворенно проговорил Иванов, – Принято, так сказать, единогласно. Перекурить, отдохнуть на десять минут дольше положенного, и марш-бросок.
Антон скинул рюкзак и повалился на холодные камни. Полежал несколько минут, расслабляясь. Потянулся, посмотрел в небо. Очень высоко бежали стайками рваные серые облака. Когда-то давно, сейчас ему даже казалось, что этого вообще могло с ним не быть, он запросто летал меж этих серых облаков со скоростью мысли, резвясь и обгоняя эфирные радиоволны и иные сотрясения. Быть радиоволной ему нравилось, что ни говори. Можно перемещаться в пространстве, ощущая себя только частью этих безбрежных воздушных масс, наполненных снегом и дождем. Никаких тебе моторов и крыльев, просто часть неба, которая перемещается сама по себе, лишь иногда прихватывая с собой с одного места планеты в другое какие-нибудь небесные прибамбасы в виде неучтенных прогнозом погоды молний и града. Полная власть над временем и пространством. Почти что король небес. А теперь этот король лежал себе в теплой куртке на голых и острых камнях посреди кавказских гор, созерцая самого себя. Он был и не был одновременно.
– По-о-о-дъем! – разнеслось по долине. Капитан Иванов уже стоял на тропе с рюкзаком за плечами и автоматом на шее. Ледоруб за ненадобностью в долине был засунут за боковые стяжки рюкзака. «Здоровый мужик» – подивился выносливости немолодого уже капитана Антон. Хотя, действительно ли Иванов ходил в столь невысоком звании для своих лет, Гризов очень сомневался. Особенно после обмолвки часового в поселке. Но вопросов не задавал, в особом отделе свои порядки и причины. Лучше их не знать. Меньше знаешь – дольше живешь.
Бойцы нехотя поднимались, бряцая оружием. Предстоял недолгий, но изматывающий марш-бросок. Иванов подождал, пока все приготовятся, развернулся и быстро зашагал по тропе. До самого Узункола оборачивался только пару раз, чтобы посмотреть не упал ли кто от изнеможения. Через час ходьбы окружающее для Антона стерлось и слилось в нечто расплывчатое. Он не видел окрестных гор, а лишь шагал как заводной автомат или робот, неосознанно переставляя ноги. Шумно вдыхал воздух как загнанная скаковая лошадь. Мысли, между тем, текли своим чередом. Он снова вспомнил про Катю и захотел извиниться. Потом вдруг перед его глазами всплыл родной зал микрофонщиков, посты радиоперехвата и сидевшие за ними солдаты. Они курили, пили чай и о чем-то переговаривались. Затем появился полковой плац, по которому, лихо задирая ноги в кирзовых сапогах, шагала строем целая рота. В сторонке стоял прапорщик Жмень и удовлетворенно попыхивал папиросой – ему безнаказанно удалось стянуть мешок картошки со склада. Неожиданно все заслонила долговязая фигура комбата. Волков словно бы смотрел на Антона сквозь увеличительное стекло, моргал и злорадно потирал руки. Антону неудержимо захотелось врезать комбату по носу, но рук своих он не чувствовал. В настоящий момент для него существовала только растущая с каждым шагом тяжесть за спиной. Она придавливала Антона к земле. Винтовка оттягивала плечо так, что хотелось ее сдернуть и выкинуть – былой мистической любви к австрийской игрушке уже не чувствовалось. Только тяжесть. Ноги постепенно отказывались сгибаться и переставлять их приходилось большим усилием воли. Видимо, все остальные бойцы находились в таком же положении, поскольку за все время марш-броска никто его не окликнул и не спросил о чем-нибудь. Со всех сторон слышалось лишь натужное молчаливое сопение. Когда Антон услышал откуда-то издалека команду, означавшую привал, то не поверил и продолжал шагать автоматически. А потом, осознав, медленно повалился на камни и задышал словно паровоз после пробега Владивосток-Питер.
Мысли медленно приходили в стройное соответствие. Горы, небо, долина, снег. Снег? Антон приподнял голову и огляделся. Отряд остановился у самого подножия огромной горы, все склоны которой были усыпаны глубоким на вид снегом. Видимо, это и была долгожданная Свага. Справа от ближайшего склона виднелась широкая морена. Кругом – горы чуть пониже, но тоже высокие, увенчанные островерхими шапками, на которых кое-где на предзакатном солнце тускло блестел лед. Антон поднял глаза на солнце и понял, что день быстро гас. Еще час и наступят сумерки, а почти сразу затем ночь. Темнело в горах мгновенно. Идти на подъем ночью и с профессионалами было делом опасным, а с необученным отрядом вообще представлялось верной гибелью. К тому же Антон разглядел на вершине ледник, двумя языками пересекавший подъем. Но выбора у них не было. В конце концов в отряд набирали добровольцев, сами напросились. Так что теперь оставалось уповать кому на Бога, а кому на компартию. Тем не менее, нельзя сказать, что услышав команду «Подъем», Антон сильно обрадовался. Тело уже ныло нещадно – такие переходы, особенно по суперпересеченой местности неподготовленным людям, даются нелегко. Рядом стоял Егор, растиравший скрюченные от холода пальцы. Катя уже находилась рядом с капитаном. Только сейчас Антон вдруг почувствовал высоту. Стало заметно холоднее, вокруг уже не было той живописной растительности, как внизу. Одни голые камни. Скорее всего они поднялись почти на две с половиной тысячи метров над уровнем моря. Сам Узункол был обозначен в три семьсот и был очень непрост. Иванов собрал бойцов вокруг себя и сказал:
– Ребята, настал решающий момент. Перед вами Узункол, за ним – немцы. Мы должны взять этот перевал первыми и устроить на нем засаду. «Эдельвейс» идет из другой долины, которая заканчивается перевалом, примыкающим к Узунколу. Если немцы нас опередят, то расстреляют на подъеме. Прятаться здесь негде. С Узункола прямой путь вниз к электростанции. Поэтому быстрый штурм – наш последний шанс.
Он указал на стоявшего рядом здорового черноволосого бойца.
– Если меня убьют или случится что-то непредвиденное – капитан Семенов займет мое место.
Иванов повернулся и посмотрел в сторону Сваги, нависавшей необъятной громадой.
– Дело нелегкое, но вы все в прошлом альпинисты, хотя и давно без тренировки. Времени нет, придется вспоминать на ходу. Ночь нас застанет на середине подъема. Будем идти, пока сможем. В крайнем случае заночуем прямо на скале. Перевал высокий, но отвесных подъемов всего два, и все в средней части горы. Выше – рыхлый снег и ледник. Сейчас пять минут перекусить и оправиться. Затем начнем штурм перевала. Всем обвязаться страховочными веревками по трое.
Антон подошел к своему рюкзаку и достал из специального непромокаемого мешочка небольшую плитку шоколада с горстью изюма. Перемешал, закинул все это в рот и медленно прожевал. Показалось мало. Он достал еще сухофруктов и снова набил рот. Постепенно появилось чувство легкой наполненности желудка. Открывать тушенку Антон не хотел, поскольку идти на подъем с полным желудком не рекомендовалось. Лучше открыть ее наверху, после успешного подъема, с чувством глубокого удовлетворения жизнью на данном отрезке времени. Ведь нет ничего лучше, чем съесть банку тушенки, сидя в спокойной обстановке посреди ледника на высоте почти четыре тысячи метров и плюнуть оттуда вниз, ощутив власть над пространством.
