Битва - Круз Андрей "El Rojo" (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
— Ещё какой-то барьер есть между нами, и…
Договорить она не успела. Пахнуло вонью и жаром, послышался тяжёлый топот, сопровождаемый клацаньем крепких когтей по камню, и из-за ближайшей колонны в луч фонаря выбежало нечто огромное, сгорбленное, покрытое с головы до ног свалявшейся в колтуны серой шерстью. Существо напоминало одновременно ставшего на дыбы медведя и огромную обезьяну… Нет, всё же именно гигантскую обезьяну, но с огромной пастью, набитой кривыми клыками, над которой расплылся широкий нос и алели крошечные красные глазки. Кожа на морде — лоснящегося чёрного цвета и сплошь покрыта морщинами, толстые пальцы на огромных ладонях заканчивались не слишком длинными, но явно острыми когтями. В довершение всего в одной лапе обезьяны был огромный обоюдоострый боевой топор.
— Ночной гость! — заорал Балин, и в ту же секунду по ушам хлестнуло грохотом пулемётной очереди.
Пули вздыбили грубую длинную шерсть на груди существа, брызнула кровь, но никакого другого эффекта это не произвело. Оно даже не покачнулось, а лишь рванулось к гному, на ходу занося топор и придавая ему убийственный замах. Но и гном не зевал — неожиданно ловким скачком скрывшись за колонной, в которую, выбив огромный пучок искр, врезалось полукруглое острое лезвие. А заодно тварь издала такой рёв, что и тур-ящер бы постеснялся впредь с ним состязаться, а у меня сразу заложило уши.
Увидев, что немедленная гибель Балину не грозит и он даже успел перебежать за следующую колонну, я сдержал уже давивший на спуск палец — позиция не давала возможности выстрелить так, чтобы поставить точку. Обезьяна оказалась ко мне спиной, сплошь покрытой могучими мышцами под ковром свалявшейся в войлок шерсти, а уязвимый затылок исчез за могучими покатыми плечами.
Загрохотали выстрелы «тарана». Лари тоже стояла за колонной, с невероятной быстротой передёргивая цевьё и выбрасывая из толстого дула длинные всплески синеватого пламени. Но стреляла она картечью, что для этой тварюги было не опасней щекотки — всё путалось в шерсти, выбивая из неё облака пыли и грязи, как мне кажется, не причиняя твари не то что вреда, а даже боли.
Сомкнутые ладони Маши налились красноватым сиянием, но она держала, не отпускала заклятие, — всё же на это хватало выдержки. Я бросился за следующую колонну, обегая тварь по кругу, чтобы влепить две «колотухи» с усиленным зарядом в морду существу.
Обезьяна разозлилась. Гигантская секира описала стонущий полукруг в воздухе, целясь в демонессу, но та тоже увернулась, с кошачьей грацией и скоростью скрывшись за колонной. А опустевший дробовик покатился по полу, под ноги твари, заставив её на секунду отвлечься. Видать, Лари решила за карабин схватиться, пули из которого мало какая шерсть удержит. Это и стало последней секундой жизни моего «тарана» — огромный топор снова свистнул в воздухе, и оружие разлетелось пополам, разрубленное прямо посреди ствольной коробки. Половинки его, скользя по камню и вращаясь, исчезли в темноте, озарившейся было огнём от выбитых искр, а демонесса, успевшая укрыться за следующей колонной, вскинула СКС-М и с огромной скоростью расстреляла в обезьяну целый магазин.
Эти выстрелы попали в цель. Обезьяна взвыла, дёрнулась, огромная лапа с громким хлопком закрыла морду, из-под пальцев потекла кровь. Ага, работают пули! Да и от пулемётной очереди, что Балин в тварь засадил, шерсть у неё на груди вся промокла от крови. Остроконечная высокоскоростная пуля — это вам не картечь.
Однако точку в поединке поставил Орри. С поднятым штуцером он выступил из-за колонны, прицелился и… Сверкнуло, все мгновенно оглохли, сноп пламени, как будто вырвавшийся из главного калибра канонерки, разогнал тьму, гном чуть не сел на задницу, а обезьяна будто попала под невидимый грузовик, сбивший её с ног и покативший по полу. Вылетевший из лапы топор беспомощно закрутился на камнях, после чего замер.
Я ничего не слышал, но понял по шевелению бороды и усов, что гном выругался, сам поражённый мощью своего оружия. Я перевёл взгляд на обезьяну. Она лежала на полу, упав мордой вниз, и из полуоткрытой пасти на камень вытекала красноватая, смешанная с кровью пена. Кровь текла и из пустой глазницы, куда угодила пуля из карабина. Конечности и спина твари мелко подёргивались, что сразу наводило на мысль о предсмертной агонии.
Медленно, прижав приклад ружья к плечу, я приблизился к твари, но так, чтобы оказаться за пределами досягаемости её длинной лапы, навёл стволы ей в лоб, низкий, покатый и морщинистый. Такой «колотухи» могут и не пробить. Зато мозги через уши вышибут.
Краем глаза увидел остановившиеся возле меня тяжёлые гномьи ботинки — подошёл Орри. Что-то сказал, но за звоном в ушах я его не расслышал.
— Что? — переспросил я.
— Видал, какая моща? — рявкнул он, продолжая целиться из штуцера в чудовище.
— Видал, — ответил я излишне громко. — Сам как?
— Чуть не упал, — нервно хохотнул он.
— Надо стоять по-другому, не как с обычным карабином. Я потом покажу.
Увидев, что он опять собирается выстрелить, я положил руку на ствол штуцера и направил его в пол, сказав:
— Не надо! А то совсем оглохнем, и патроны жалко. Мы вот так!
С этими словами я вытащил из кобуры револьвер, обошёл лежащую тварь так, чтобы зайти со стороны темени, и дважды выстрелил. Там кость была тоньше, и в куполообразном своде черепа появились две дыры, а тварь лишь дёрнулась пару раз и затихла. Светящиеся красным глаза погасли. Пальба из «сорок четвёртого» тоже по ушам прошлась как катком, но всё же не столь ужасно, как из гномьего «громобоя».
Нежить. Маша сказала про нежить. Хоть с ней что-то не так, но я даже само слово не люблю. Напрягает оно меня и расстраивает.
— Занять круговую оборону! — крикнул я.
Раз нежить вокруг нас, то вокруг и будем обороняться. А я всё же посмотрю, что там такое. Кстати, после смерти твари туман начал быстро развеиваться, словно где-то включилась мощная вытяжка. Обезьяна его напустила? Очень может быть: ведь природную магию, данную существу от рождения, я не умею ощущать. Вот и не ощутил. Границы зоны видимости начали постепенно раздвигаться, лучи фонарей достигали всё дальше и дальше, равно как ярче становился свет, падающий через световодные колодцы. Они же были и вентиляцией, судя по всему, только неэффективной.
— Пошли посмотрим, — услышал я над ухом и вздрогнул.
Ну что за манера у тифлингессы так бесшумно приближаться? Неприлично. Некультурно. Но с другой стороны, я уже не раз убеждался, что смотреть на новую потенциальную опасность лучше вдвоём с Лари, чем без неё. Вот мы и пошли — я с ружьём, а она с карабином на изготовку — в темноту, туда, где должны быть стены зала. Но вместо стен лучи фонарей высветили массивную стальную решётку, украшенную символами Солнца. Но никакой магии, и замки вполне обычные, под ключ. А за решёткой… за решёткой были тюремные камеры, узкие, утонувшие в глубине массивной стены и такими же стенами между собой разделённые.
Некоторые из камер были пусты. А в некоторых были… люди? Нет, не люди. В некоторых были вампиры, ослабевшие, отощавшие от бескормицы, похожие на очень бледных людей, которых морили голодом по нескольку недель. Мужчины и женщины, все одетые в серые, грязные балахоны с капюшонами, напоминающие клобуки монашеских орденов. Все выглядели безразличными ко всему, на нас даже никто не смотрел, кроме одной вампирши, выглядевшей посвежей и поздоровей других. Видать, недавно сюда угодила. Из пришлых вампирша, совсем молодая, в смысле и обращена недавно, да и, когда обращали, ей не больше восемнадцати было.
Мы встали напротив её камеры, глядя на неё и не говоря ни слова. Она попыталась привстать с каменного ложа, но свалилась назад — на неё ещё и ошейник был надет, от которого цепь вела к стене. И не простой ошейник — рунный, наверняка для того, чтобы её смирять можно было.
— Кто вы? — разлепив сухие губы, спросила вампирша.
— Неважно, — ответила Лари. — Кто ты?
— А это разве теперь важно? — невесело усмехнулась та. — Узник. Не знаю чей, не знаю зачем.
