"Фантастика 2024-84". Компиляция. Книги 1-13 (СИ) - Мзареулов Константин (читаем книги TXT, FB2) 📗
Не вылез. Я пролежал до самой темноты. Фрицы еще раз предпринимали атаку. Два раза обрабатывали дом артиллерией, черт, страшно было. Долбят суки из чего-то большого. Дом не просто ходит ходуном, он, казалось, качается, как на канате висит. Амплитуда колебаний вверху выше, трясет изрядно. Я опять на верхнем этаже, убрался с чердака еще в прошлый обстрел, да так и не поднимался. Часов в двенадцать ночи ко мне пришли бойцы от сержанта Павлова.
– Товарищ сержант, отдохнули бы, сколько вы так уже лежите? – бойцы сочувственно смотрели на меня. – У нас каша с тушенкой горячая и чай!
– Вы еще скажите, с сахаром! – усмехаюсь я и обрываю смех от вида парней. Те лыбятся и щурят глаза.
– Обижаете, товарищ сержант, конечно, с сахаром. Пойдете?
– А, уговорили, черти полосатые, кормите меня, а то с голоду сейчас умру. Как в госпитале утром чаю попил, больше еще ничего во рту не было.
– Так пойдемте скорее, бабоньки у нас кашу сварили, все уже поели, один вы да часовые остались.
– Да хватит мне выкать-то, нашел генерала! – серьезно замечаю я и, встав, ухожу с парнями.
Как же охренительно пахнет свежесваренная гречневая каша с тушенкой. Я, казалось, вообще забыл, где я нахожусь и что делаю. Плотно поужинав, я даже не заметил, как вырубился.
Разбудил меня грохот взрывов. Оказалось, что уже светает, и я, наглец такой, продрых всю ночь. Поднявшись из подвала на первый этаж, застал картину «Приплыли». Возле дыры в стене, через которую есть выход в траншею, ведущую на наши позиции, лежали два человека, один явно «готовый», да и второй не жилец уже. Картиной было то, кем были эти люди. Это были давешние разведчики, с которыми я сцепился по прибытию в город. Мертвым был тот, которого я ударил головой, разбив ему нос, вон он у него какой огромный. Чуть теплым был сам лейтеха, их командир. С ним разговаривал Яков, разведчик еле дышал, но что-то еще пытался сказать. Я присел перед ним и заглянул в глаза. Парень подавился на полуслове и выпучил глаза.
– Где их накрыли? – спросил я у Павлова, не надеясь узнать что-то у разведчика.
– Да в пятидесяти метрах отсюда, опять этот говнюк вылез! Сука, никак не поймаем… – разочарованно махнул рукой сержант.
– Сержант, ты ведь снайпер? От выхода на десять часов, там где-то. Когда Володька упал, я вспышку видел… – Я кивнул, показывая, что понял. – Прости, сержант, как-то неправильно получилось тогда, я был неправ, – рука лейтенанта опустилась в карман и поднялась снова, уже не пустой. – Это твое, возьми и…
Лейтенант умер. Я не испытывал к нему вражды, поцапались и поцапались, бывает, если честно, так и забыл я уже то, что у нас произошло. Но то, что он меня узнал и вернул мне нож, заставляло подумать, что совесть у него была, и он отдал бы мне этот сраный складешок, если бы встретил меня, будучи живым.
– Пойду, надо уже «заземлить» это говно, что там болтается! – бросил я и пошел. Пошел я не наверх, а к выходу из дома. Возле пролома в стене остановился.
– Слышь, сержант, у тебя гранаты есть дымовые?
– А то как же! Как начали нас учить немцам капканы устраивать, так и выдают теперь регулярно. Есть и наши, и немецкие. Много надо?
– Скажите пожалуйста, «капканы»! – усмехнулся я.
– А ты думал. Один сержант из нашего полка придумал, он танков столько сжег таким макаром, ни один бронебойщик столько не сжигал. Чего тут смешного? – увидев, как я смеюсь, Яков чуть набычился.
– Без меня меня женили, называется! И сколько там танков я сжег, наверное, штук сто? Или сразу двести? – видя растерявшегося сержанта, я поспешил его успокоить: – Да расслабься ты, половину того, что ты слышал, вранье, пропаганда. – Я подошел ближе.
– Чего, правда, ты придумал? – не веря смотрел на меня во все глаза Павлов.
– Да не бери в голову, просто попробовали с парнями, получилось удачно, а командиры раздули из этой мухи слона. Они такого в штабах наговорят, только слушай. У немцев тут танков, говорили, больше пятисот штук было, и все одновременно наступают, вот ты как, видел тут хотя бы сотню, чтобы лезла на тебя одновременно?
– Нет, самое большее, пятнадцать штук шло, кое-как отбились.
– Вот! А тут ведь у тебя даже не улочка, где не развернуться, вон у тебя какая площадка перед домом. Пустили бы сотню, если им так твой домик нужен, да раскатали бы в блин.
– Слышь, паря, ты хоть еще кому не скажи такого, а то… всякие люди есть вокруг, – взяв короткую паузу, после добавил сержант.
– Ладно, так что, поможешь?
– Что требуется?
– Надо гранаты запустить, думаю, трех штук хватит, видел, какой у них дым получается.
– Куда кидать-то?
– Метров на десять от дома, в направлении на девять, десять и одиннадцать. Понятно?
– Еще бы, ты выйти хочешь и позицию занять, чтобы этот фашист не увидел.
– Ага, да только боюсь вот, как бы не спугнуть мне его, дымом-то…
– А мы тебе поможем, – видя теперь мое удивление, продолжает сержант, – мы прорыв изобразим…
– Э, нет, плавали – знаем. Пока я там этого говнюка отловлю, вы тут перед домом все и ляжете!
– Да не будет никакого прорыва, не бойся! К нам, когда боеприпасы несут, мы так и делаем, немцы уже привыкли. Могут из пушки разок шлепнуть, или миномет почавкает. Кстати, тебя бы на улице не зацепило. Они ведь могут в дым-то и пострелять.
– Теперь ты не бери в голову. Меня там не будет.
Сидя в траншее, в которую я попал через лаз в подвале, я ждал. Сержанту нужно было время, чтобы подготовить отвлекающий маневр. Погода сегодня просто диво как хороша. Холодное октябрьское солнышко поднялось над развалинами и освещало уже всю площадь. То, что нужно. По словам лейтенанта разведчика, он видел вспышку слева, то есть на западе, надеюсь, что у этого упыря-снайпера бликанет оптика, и я это увижу. Я собирался проползти метров тридцать вправо, там стоял остов сгоревшей машины, место вполне подходящее. Когда полетели гранаты и началась стрельба, я рванул в сторону машины просто как змея. Виляя задом, я сокращал и сокращал дистанцию. Уйдя из спасительного дыма, я оказался в траншее, что шла по нашей стороне площади. Пробежав по ней метров десять, начал выбираться наружу. Тут немчура начала стрельбу. Вялый обстрел велся из двух пулеметов, главным оружием у немцев сегодня стали минометы. Один из разрывов был впечатляюще близко. Даже показалось, что видел разлетающиеся осколки. Вот, наконец, остов машины, блин, тут еще и трупик зажаренный внутри, бр…
Я превосходно видел всю площадь и даже был ближе к немцам, чем к своим. Вчера они лазали где-то рядом с этим местом. Сейчас, впрочем, я не наблюдаю движения справа от себя. Зато впереди… Снайпер был опять в колпаке, или не знаю, что там у него, но я разглядел бесформенную кучу мусора, не стал он сегодня изобретать ничего нового. Дым от гранат уже развеялся, солнце вновь заливало площадь своим уже не греющим теплом.
Выстрелить я мог уже давно, но все еще размышлял, как сделать это наверняка. Стрелок уже один раз сдвигался за прошедший час и дважды выстрелил. Я надеюсь, что мне не придется сегодня краснеть за то, что кто-то умер из-за моей нерешительности. Я реально искал возможность поразить противника единственным выстрелом, но как ни старался, одного не получилось. Все произошло спонтанно. Метрах в пятидесяти от меня раздалась долбаная трель долбаного немецкого свистка. Солдаты вермахта, под прикрытием в этот раз только артиллерии, двинули на штурм. Бежали они сегодня намного увереннее, чем вчера, что это, накачка сверху? Или шнапса приняли чуть больше и осмелели? Так или иначе, но стрелок отметился в третий раз, а я, наконец, понял, что тот чуть сдвинулся, подставляя мне левый бок. Мой выстрел совпал с сотней других и утонул в эхе разрывов пушечных выстрелов. Снайпер противника, получив пулю, а я в этом был уверен, поняв, откуда к нему прилетела смерть, развернулся лицом ко мне. Мне в прицел были превосходно видны блики его оптики, и я, наконец, решился. Решился потому, что уже привык к этой винтовке. Привык к ее немецкой точности и безотказности. Выстрел. Пока винтовка возвращалась на место, я потерял наблюдаемый мной ранее блик прицела. Вглядевшись в кучу мусора, я понял, что вижу чуть вздернутый ствол винтовки врага. По самолетам мы не стреляем, да и не летали они сегодня еще, значит… Я решил подождать, почему-то подумалось, что если фриц не вернется к своим, то за ним придут. Каково же было мое удивление, что за стрелком прибежали сразу трое уже через полчаса. Тремя быстрыми выстрелами я положил всех троих, но опять не хотел покидать позицию. Патронов у меня еще штук двадцать есть, жаль терять позицию и прикормленное «рыбное» место.
