Тысячелетний воин Ярополк (СИ) - Осипов Игорь (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Люди, сидящие в разных углах вагона, смотрели на нас с настороженным любопытством. Бабушки водили в воздухе пальцами, выписывая крестики, люди помоложе щёлкали нас на смартфоны, но особо запомнился малец, стоящий на деревянной лавке и поглядывающий нахмурив личико, словно взрослый, но сунув при этом палец в рот.
– Разорву-у-у, – прорычал связанный Клюкастый, которого мы бросили на пол у выхода, перегородив проход к раздвижным дверям.
Ноги твари болтались в этом… тамбуре, а голова находилась у ряда скамеек. Он дёрнулся, пытаясь вырваться, отчего люди в вагоне вздрогнули. А я протёр ладонью лицо, испачканное желтоватой жижей, заменявшей монстру кровь, поглядел на мелких меменей, похожих на семерых козлят из детской сказки. На детишках человекоподобных косуль вместо длинных рубах были накинуты серые холщовые мешки из-под овощей, разве что дырки для головы и рук прорезаны. На густых и коротких рыжих волосах красовались белые пятнышки. У многих имелись царапины и синяки.
– Заткнись, – буркнул я и пнул тварь в бок.
Та ещё несколько раз дёрнулась и попыталась вырваться, но не смогла. Чудовище использовало самый простой способ рабства – дети в дальнем лесу собирали кедровые шишки, грибы и ягоды, а взрослые, которым лишь изредка показывали ушастых чад, от безысходности торговали ими у входа в подземелье.
Электричка ехала ещё долго, с десяток раз остановившись на полустанках с серыми деревеньками пригорода. Дмитрий сидел у окна, сжимая и разжимая кулак – в нём были концы невидимых силков, накинутых на тварь. Он часто дышал. А при каждом шевелении Клюкастого стискивал руку, боясь выпустить существо. Соколина положила голову на плечо молодого мага, а в устало положенной на колени руке был пистолет. Я тоже держал пальцы на рукояти клинка, мало ли…
Так и доехали. К моменту прибытия Нина-Соколина заказала небольшой грузовик, в который мы с некоторым трудом погрузили чудовище. Оно тяжёлое было и всё норовило высвободиться из колдовской сети и купленной прямо на вокзале бельевой верёвке. Пришлось сломать ему обе руки, благо кастет не подвёл. Но воплей было на всю вокзальную площадь.
– Не вырвется? – спросил я, когда закинули Клюкастого в кузов.
Ошарашенный водитель, которому сказали, что будем вывозить большой шкап, стоял с открытым ртом.
– Из нейлоновых? – усмехнулась Соколина. – Из них даже слону сложно вырваться.
Я не знал, кто такой слон, но девушке поверил. Раньше просмолённая коноплянка даже надутые паруса держала, а нынешние вещи куда прочнее. Зато, когда кузов захлопнулся и пришла нам пора заскакивать в него, ибо за тварью всё равно нужно приглядывать, и места возле водителя на всех не хватит, задал вопрос у Дмитрия.
– Зачем тебе тот призрак в ржавой машине?
– А? Закапсулировал. Друзья просили, если встретится, то поймать.
– Зачем?
– За привидений, взятых под опеку, магу доплачивают, – ответил чародей и заскочил в кузов, усевшись на пол у самого борта.
Там уже жались в угол, стараясь не дотрагиваться до Клюкастого, детишки меменей и наша проводница. Несмеяна тоже опустилась на жестяной пол и упёрла винтовку в бок чудищу, чтоб, если что случится нехорошее, сразу выстрелить.
В город мы доехали уже значительно быстрее. Но всё равно только к закату поспели. Вась Вась расставил везде камеры, надеясь нажиться на видео о том, как папоротник цветёт. Мол, редчайшее зрелище, такого ни у кого нет. Я лишь со вздохом махнул рукой, не советчик я тому, кто решил, что его весь мир обидел.
К нашему приезду Гореслава уже посадила в небольшую лунку на траве перед бюстом заветный папоротник, вокруг которого ходила с лейкой Муркина. Рядом стояли те мемени, что я оставил возле входа в метро. Обиженный дух лужайки-газона сидел, надутый, как мышь на крупу, у одной из своих ёлочек и обиженно зыркал на прибывающих.
– Вот что они встали? – сразу подала голос Гореслава, показав рукой на жмущихся друг к другу косуль. – Сожрут папоротник, и не будет чуда.
– Не сожрут, – ответил я, подойдя поближе и приобняв лесную деву. – Ты же богиня?
Она подняла глаза на меня.
– Ты к чему это спрашиваешь?
– Ты же хотела быть настоящей богиней?
– Ну и?
– Я тебе целое племя для поклонения привёл, – с улыбкой произнёс и поддел пальцем подбородок девы. – Забирай и пребывай в неге.
– Этих, что ли? – усмехнулась Гореслава, кивнув в сторону меменей.
– А чем они плохи? – пожал я плечами и повернулся.
Из машины на асфальт тротуара спрыгивали детишки, которые тут же бежали к своим родителям. Зрелище было животрепещущее, и в такие мгновения действительно ощущаешь себя былинным богатырём. К тому же закатное солнце залило золотом выросшие по линеечке деревья, бронзового истукана, окружающие дома и всех нас. Из окон на нас поглядывали жители многоэтажек, а один старик, одетый в майку, трусы и тапки, уже десятую сигарету докуривал, ожидая от безделья зрелищ.
– Ну, какие-то они несуразные. Вроде и люди, а вроде и с копытами на ногах. Что мне с ними делать?
– Я сказал, что ты очень добрая и справедливая богиня, – легонько поцеловал Гореславу в щеку.
– Сдурел? Кровавая хозяйка Лютолесья – самая добрая? – прошептала дева, бросив взгляд на созданий.
– Учись, – прошептал я в ответ. – А я, как настоящий княжич, помогу тебе с ними управиться.
– Ты княжеский полукровка.
Дева вздохнула и повернулась к Клюкастому, которого сбросили на газон с машины. Громадная тварь упала на траву, начав дёргаться в попытках разорвать как волшебные, так и нейлоновые путы.
– Варвары! – закричал вскочивший на ноги дух места, на глазах которого выступили слёзы. – Колёсами по газону! И этот фрик мне сейчас всё дерьмом испачкает! Я буду жаловаться!
– Жалуйся, – с улыбкой ответил я, а дождавшись, покуда не уедет грузовик, спросил Гореславу. – Всё готово к ритуалу?
– Давно, – ответила она и с игривой улыбкой достала из-за спины нож. Я видел такие в магазинах. И сделаны и они не из железа, меди или серебра, а из белого непрозрачного стекла. – Обсидиана нет, но и это тоже сгодится, – пояснила хозяйка Лютолесья и повернулась к связанному Клюкастому, улыбка сменилась хищным оскалом.
Я не стал останавливать лесную деву, которая пошла в сторону чудовища. Тварь сперва замерла, а потом забилась в путах, нечленораздельно зарычав, словно лось во время гона.
Гореслава шла, красиво покачивая бёдрами и держа в руке клинок, и я невольно залюбовался её ровной спиной, узкой талией и упругими ягодицами. Тень от домов уже накрыла эту лужайку, окунув в мягкую тёплую полутьму. На фонарях вспыхнули лампы. Сквозь разноцветные занавеси в окнах домов тоже пробивался тусклый свет. Неподалёку слышались шум машин и невнятная музыка. Местные жители всё так же глядели на нас с опаской и любопытством.
Лесная дева изящно присела перед Клюкастым, шепча древние слова, непонятные нынешнему поколению, и вытянув левую длань над тварью. И по мере чтения заклинания её голос становился всё громче, заставляя Клюкастого биться в сети, как рыбу, насаженную на острогу.
Дмитрий устало прислонился к ёлочке рядом с духом-хранителем места, а тот бросал ошарашенные взгляды в разные стороны, но не смел перечить. Соколина брезгливо морщилась. Несмеяна, отошедшая немного в сторонку, наблюдала с холодным безразличием. Муркина закрыла ладонями уши, то отворачиваясь, то подглядывая за происходящим с бледным от страха лицом. Зеваки спрятали детей, и теперь наблюдали украдкой из глубины своих жилищ и из-за углов домов.
Пение Гореславы стало совсем громким и разлетелось, отражаясь от стен и вплетаясь в охрипший вопль обречённого людоеда. Протяжные слова заставили стёкла домов и машин зазвенеть в ответ, словно они тоже подпевали.
З-з-зинь. Динь. Динь.
А потом резкий взмах руки. Блестящий в свете фонарей нож уронил на асфальт желтоватую жижу, и всё разом смолкло. От навалившейся тишины в ушах тихо зазвенело, а шёпот зевак показался громким шумом.
