Синигами, обрученный со смертью (СИ) - Крыс Виктор (бесплатные версии книг txt) 📗
Конец двадцать четвертой главы.
Интерлюдия
Данилаг. Дом клана Синигами. Полдень
В доме было пустынно и непривычно тихо. Никто не стучал в кузне, не было слышно, что где— то раздается брань деда Брани. И шумели лишь в кухне у очага. Миуюки сейчас аккуратно сняв с помощью полотенца с огня медный, начищенный до блеска чайник и подойдя к деревянному столу, начала разливать ароматный отвар из нескольких очень редких и запашистых трав в две фарфоровые чашечки. И аккуратно подала белоснежную чашечку из тонкого фарфора на блюдце сидящей напротив нее Асине, которая благородно и уважительно склонив голову, приняла белоснежную фарфоровую чашечку на блюдце. Все просто кричало о том, что в этом доме такой роскоши, как фарфор, не место. И это было правдой, их доставала из сундука и применяла Миуюки лишь по исключительному случаю, ведь тонкий фарфор был дороже золота. И в этой семье им пользоваться как аккуратно, так и правильно могла лишь только глава маленького клана Синигами.
— Это остатки сервиза темного властелина Одинокой горы. — С улыбкой ответила Миуюки на незаданный вопрос сестры, сев напротив Асины и взяв руки чашечку. — Я убила его этими блюдцами, раскроив череп.
— И оставила себе как трофей вместе с чашечками? — Улыбнулась Асина аккуратно, чтобы щеки вновь не порвались и не обнажили десятки черных клыков.
— Да, мне понравился этот зачарованный фарфор, а властелину он после смерти был не нужен. — Проговорила Миуюки, аккуратно отпивая из чашечки, и взглянув на острые черные клыки Асины, хмуро проговорила. — Смотрю, у тебя новый подарок от бездны.
— Да, новый ранг. — Печально выдохнув, проговорила Асина, поправив рукав черного кимоно. — Мне белые клыки больше нравились, а теперь у меня возникла новая проблема. Вот как мне найти мужа с такими зубами?
— Кто ищет, тот всегда найдет, сестренка. У тебя теперь еще несколько сотен лет в запасе на поиски. — Улыбнулась Миуюки, смахнув несуществующую крошку со своего серого, простенького платья, которое казалось одеждой бедняка по сравнению с шелковым, чёрным кимоно Асины.
— Х-ра-а-а. — Раздался могучий храп со второго этажа такой силы, который содрогнул деревянные стены, да так, что блюдца жалобно звякнули.
— Могучий воин спит, — Улыбнулась Асина и её щеки все-таки треснули, обнажив черные клыки, а Миуюки кивнула в знак согласия с её словами. — К маме две недели назад пришел переговорщик от старого врага, который попросил Акиру о мире, и именно он рассказал, передав договор о мире, что Аля похитили две энергетические сущности, называющиеся богами.
— Дай угадаю, и в этом договоре есть пункт о моих детях? — Спросила Миуюки.
— Да, но там не было имен. Там говорилось о двух всадниках, и Акира спрашивает у тебя, что это значит? — В доме повисла тишина, а Миуюки не спешила отвечать на вопрос и напряжение нарастало. — Ведь старик просит о возможности обучить девушку, сросшуюся с огнем, и парня, обрученного со смертью.
— Во многих мирах у многих народов есть легенда. — Тихо, после долгого молчания проникновенно заговорила Миуюки. — О всадниках, что придут и изменят ход вещей. В мирах, утопающих в грехах, они, пролив реки крови выжгут тех, кто противится изменениям, заставив миры вновь неспешно идти к цели, что указана Высшими силами.
— И имя одного из всадников — Смерть? — Спросила Асина, сжав чашечку так, что её руки побелели, а клыки словно стали длиннее.
— Да, сестренка, одно из имен — смерть. Всадников по легенде четверо, но мне близка легенда, где их тринадцать. — Улыбнулась Миуюки. — И я думаю, что Астрид примет имя следующего всадника грядущих изменений совсем скоро. И Перекресток Миров будет первым из плеяды миров, которые подвергнутся потрясениям.
— Х-ра-а! — Дом вновь содрогнулся от могучего храпа, и посуда снова жалобно зазвенела, а со второго этажа донесся приглушенный дверями голос Альмонда. — Не надо меня целовать! Я выполнил задание, но никаких поцелуев! Ни надо! Пожалуйста.
— Это то, что я думаю? — Спросила Асина, с опаской взглянув на лестницу, ведущую на второй этаж.
— Бедный мальчик. — С печальной улыбкой проговорила Миуюки. — Его мучают кошмары после стольких испытаний. Как тебе отвар, Асина?
— Прекрасно! Я бы взяла у тебя несколько порций трав, что вошли в этот отвар. — Улыбнулась Асина. — Надеюсь, что в именах этих всадников нет имени бездны.
— Не надейся. — Улыбкой ей ответила Миуюки, взяв в руки чайник, и аккуратно подлив в чашку Асины еще отвара. — Чему суждено случиться, то случится, и без бездны тут никак не обойтись.
— Жаль. — Скрежеща зубами, проговорила Асина. — Я мужа ищу, а не новых войн и менять мир в угоду другим меня не тянет.
— Сестренка, кто знает, ведь может эти изменения дадут то, чего ты желаешь, и тебе не нужно будет умирать каждый раз. — С ухмылкой проговорила Миуюки. — Кто знает, может все же ты когда-нибудь сможешь стать матерью вопреки воли твоей покровительницы.
В деревянном доме на первом этаже, молчаливо попивая травяной отвар, сидели два существа, которые сейчас разговаривали не как сестры. Они знали, что грядут изменения, которые оборвут устоявшиеся течения событий, и без них эти изменения не настанут. Но и окунаться в моря крови, которые всегда появляются во время глобальных потрясений, никто из них не хотел.
Конец интерлюдии.
Интерлюдия
Империя Харсе. Императорский дворец. Покои императора Айдана
Огромная золоченая кровать, на которой лежала Хиара, была застелена самой дорогой, белоснежной тканью, стоимость которой могла быть выше, чем жизни тысячи рабов.
Черноволосая красавица, сжимая в своих цепких ручках небольшой кувшинчик, неспешно рассказывала единственному человеку, находящемуся в покоях о том, что с ней произошло. Чернобородый мужчина в вышитом золотом халате, сидевший на краю огромной кровати, ловил с жадностью каждое слово своей сестры, которая нет-нет, но отопьет из кувшинчика терпкое вино.
— Ну, а потом я оказалась здесь. — Закончила свой рассказ Хиара. — Вокруг десятки лекарей, на которых ты, Айдан, орешь словно обезумевший.
— Хиара, ты несколько раз умирала на моей постели. — Тихо и устало проговорил Айдан, властитель империи Харсе, запустив в свою черную бороду пальцы. — Ничто не помогало. Когда тебя забрали со ступеней моего дворца, ты вновь умерла на руках стражников. Ты представляешь, что такое видеть, как твоя сестра оживает и начинает дышать, а потом, чтобы ты не делал, умирает!
— Представляю, прекрасно это понимаю. — Тихо и как-то обреченно проговорила Хиара, сжимая в своих руках кувшин, не взглянув в сторону брата, что поражённо замер глядя на неё, не ожидая такого ответа. — Когда Алина умирала, я также не могла ничего сделать и просто смотрела, как она умирает.
— Кто такая Алина?! — Воскликнул император, пристав с края кровати.
— Уже не важно, Айдан. Она все равно осталась там, куда я никогда не вернусь. — Тихо проговорила Хиара. — Важно другое. У тебя, мой коронованный брат, остался год, чтобы найти мне мужа, и закончить свои дела в мире живых.
— Это угроза? — Холодно, со сталью в голосе проговорил император, твердо стоя на ногах. — Ты решила меня предать, как и все, кто меня окружают?
— Нет, это просто факт. Ты умрешь от моей руки, либо другого Синигами. Я смогла выпросить для тебя лишь один год у неё. — Печально проговорила Хиара, смотря на своего брата и не заметив, как она наклонила кувшин, и из него на белоснежную кровать полилось алое содержимое, окрашивая все в красный цвет. — Прости меня, я не желаю тебе смерти.
— И этого не изменить? — Спросил хмуро Айдан.
— Нет, — Шепотом ответила она. — Это уже решено, с ней не договориться! Как она сказала, так и будет. Твоя судьба, Айдан, предрешена.
В спальне императора настала тишина, в которой Айдан ходил кругами вокруг кровати и постоянно посматривал на свою сестру. Вдруг что-то решив, он, не прощаясь, вышел из комнаты. Громко хлопнув дверью, отдал приказы о том, что принцесса Хиара, его сестра, отныне под арестом. Хиара еще долго смотрела на закрытую дверь, лишь иногда попивая из кувшина.
