"Фантастика 2024-84". Компиляция. Книги 1-13 (СИ) - Мзареулов Константин (читаем книги TXT, FB2) 📗
– Правильно понял. Как нам бойцов на подступах сберечь, чтобы было кому внутри воевать?
– Если с Г-образного прижмут соседей, нам точно не пройти. Там у них станкачи чуть не в каждом окне, во все стороны могут долбить. Сомневаюсь, что артиллерия сможет подавить хоть что-нибудь. Там нужны прямые попадания, в окна, я имею в виду.
– Там снайперов собирают, в дивизии. Рулит стрелками какой-то Чехов. Тебя тоже к ним хотят причислить. Будете издали поддерживать, может, и поснимаете пулеметчиков.
– Может, – задумчиво киваю я. – Но всем вместе идти нельзя, нужно заранее места занимать.
– Вот пойдешь к снайперам, там и решайте все это.
У снайперов познакомился с другими стрелками. Долго обсуждали варианты работы. Мне не нравилась их идея занять одно место и всей кучей отстреливать пулеметчиков у фрицев. Удивился, что в основном здесь все почему-то воюют без вторых номеров. Стрелок-наблюдатель нужен всегда, особенно в городском бою. Здесь обстановка меняется быстро, реагировать нужно мгновенно, а как это делать, если ты занят стрельбой. Высказал свои мысли, кто-то поддерживал, кивая, кто-то фыркал. Ну так специалисты, кто тут меня слушать будет.
Как же не хватает мне Пети. Черт, незаменимый напарник. Вон с Федькой ходили недавно, претензий нет к нему, но привык я тогда к Петрухе, что ли? Так с ним было хорошо, он понимал меня без слов, смотрел туда, куда действительно надо, а не ждал, когда объяснят, настоящий второй номер.
Какой-то Чехов оказался лучшим снайпером дивизии, с самым большим количеством уничтоженных солдат и офицеров вермахта. Парень реально был спецом, куда мне тут со своей самодеятельностью. Однако при разговоре выяснил специфику работы наших снайперских групп. В городе, в тесной застройке, ребята работают на малых дистанциях, что очень опасно, поэтому снайпера здесь долго не живут, вот и оказался у Чехова самый длинный список из ныне еще живых. Кстати, мне ведь не считают результат работы снайпером, я командир взвода пехотинцев, а ведь если бы был штатным стрелком-снайпером, счет у меня был бы уже к пятидесяти. Это реальная цифра уничтоженных солдат противника из снайперской винтовки. Я ведь еще в первые дни, при частых атаках немецких солдат, отстрелял очень много. Просто повезло с ситуацией. Сидишь где-нибудь хорошо укрытый, а по улице фрицы наступают. Хоть те и с танками идут, да только тебе-то какая разница? Стрелял самое дальнее метров на четыреста, в какофонии городского боя вычислить одну винтовку просто нереально. Поэтому и стрелял безнаказанно. Позже, когда сам участвовал в атаках и отражении таковых со стороны немцев, винтовкой почти не пользовался, вот и счет завис.
Сейчас мне и еще десятку парней объясняют азы работы стрелка-одиночки, зря, кстати, на одного ставят, двое в команде должно быть, стрелок-наблюдатель, или второй номер, еще никому не мешал. Эх, вот бы сюда Петруху моего, вот с кем бы я повоевал.
Сегодня, тридцатого октября, мне доставили с берега подарок. Похоже, молитвы мои дошли до создателя. Вечером, после очередного занятия со снайперами, я отдыхал у себя в блиндаже. Ага, у меня есть свой «блин». Так и остальные бойцы сейчас в блиндажах живут, домов-то целых почти не осталось, настроили «блинов» много и повсюду, ходов и траншей нарыто километры уже, а еще и углубляем ежедневно, и новые копаем. Так вот, когда на улице постучали железом о железо, из-за висевшего полога мне было не видно, и я крикнул:
– Чего скребетесь там, заходите, кто пришёл. – В ответ очередной стук. – Ну чего как дети малые, в самом деле? – заводясь на неизвестных, кто не желал входить, а желал, видимо, меня вытянуть на улицу, под дождь. Мы тут пока на «уроке» были, промокли все до нитки. Сижу вон возле печки и нагреться не могу. Отдернув кусок брезента, что служил дверью, пячусь назад, выпучив глаза и запнувшись за ящик, что служил табуретом, сажусь на задницу.
– Ты чего, командир? Шарахаешься, как черт от ладана, – на меня стоял и смотрел, улыбаясь, мой напарник Петя Курочкин.
– ???
– Эк тебя заклинило-то? Сань, это же я, Петя, что, не узнал, что ли? – Петя даже как-то расстроился.
– Как раз наоборот, слишком хорошо узнал, но…
– Да выписали меня уже, вот, вернулся, к себе примешь? – Петя проговорил все это и вдруг отвел глаза.
– Сбежал, засранец! И без документов! Так? – прихожу в себя и «включаю» командира.
– Да я уже…
– Я тебе дам «уже»! Когда убежал, дезертир? – я уже поднялся и начал надевать просохшую одежку.
– Вчера. Там эшелон был подходящий, вот и приехал быстро. Документы даже не спросили, – Петя виновато смотрел в землю.
– Дурень ты, братуха! Ведь в госпитале тебя уже, наверное, в дезертиры записали.
– Да я все просился, просился, а они никак не отпускают, чего было делать-то? – внезапно вспыхнул напарник.
– Лечиться, а теперь вот сухари сушить будешь, хотя, скорее уж, лоб себе зеленкой помажь, вернее будет. – Я полностью оделся и вышел на улицу. Дождь немного утих, но все равно капал помаленьку.
– Ты куда? – испуганно спросил друг. Остановившись перед ним, я обхватил его немаленькую тушку и сжал в объятиях.
– Пойдем, надо срочно тебя легализовать! Как у тебя со здоровьем-то?
– Да все нормально. Врач говорил, что мне операцию сделали очень удачно. Пуля была где-то внутри, крови много потерял, но когда очухался, то быстро восстановился.
– Ой, не ври, воин, своему отцу-командиру, – усмехаюсь я.
– Не вру, батька! – подхватывает шутку Петро. – Ну, побаливает чуток, когда побегаю.
– Где побегаешь? – не понял я.
– Так я тебя вспоминал, как окреп чуток, так бегать начал, отжиматься…
– Молодец, дружище! Если сумею тебя отмазать, то ты чертовски вовремя появился. Правда, неизвестно еще, надолго ли, – добавил я.
– Как тут? В госпитале новенькие рассказывают, что вообще АД.
– Веселого мало. Мы тут на дельце готовимся, ты мне нужен прям как никогда.
До ротного добежали за пару минут. Дождь, да и просто я торопился. Как Петю патрули по дороге не перехватили? Хотя я ведь тоже из госпиталя переправлялся хоть и с документами, но в одиночку, и никто у меня их ни разу не спросил.
– Сейчас с капитаном переговорю, жди тут, – указал я на вход в подвал.
– Чего, наш молодой лейтеха уже до капитана дорос? – изумился Петя.
– Так у нас теперь другой ротный, уже месяц как. А вы чего, не встречались в Куйбышеве? – удивился я, хотя тут же опомнился.
– Так его тоже «уработали»? – поник головой друг.
– Да уж, а я еще думал, что, может, встретитесь там.
– Сань, там же не один госпиталь, мало ли, куда его отправили, серьезно ранен?
– Осколочное, в бедро. Отсюда увозили, в гипсе лежал по самые я… тебе по пояс будет, – усмехнулся я. Петя чуток ниже меня, вот я и подковырнул его. – Ладно, жди.
Объяснив ротному ситуацию, тот тоже оделся и решил немедленно идти в штаб дивизии. Дескать, только там можно что-то сделать. Дотопали быстро, обстрела сейчас не было, авиация на аэродромах, погода пипец какая стоит, не видно ни зги.
– Так это и есть «дезертир», который танки сжигал? – в штабе дивизии буквально в дверях столкнулись с тем комиссаром из особого отдела, что меня в госпитале допрашивал. Я обрисовал ему ситуацию, объяснив, что человек сделал это без злого умысла, так как сбежал именно на фронт, а не к бабке на блины. Тот, забрав Петю к себе в отдел, он тоже был тут, рядышком со штадивом, обещал помочь. Все-таки нормальный он мужик, не кривлялся, не унижал и не угрожал, просто, покачав головой, слегка пожурил.
– Да, товарищ комиссар, мировой боец! – Я чуть глаза не выпучил, ибо это сказал ротный, который Петю и в глаза-то не видел никогда.
– Ясно, возвращайтесь к себе. Как что-то прояснится, сообщу! – Мы пожали Пете руки и отправились назад. Был, конечно, небольшой мандраж, что Петруху могут осудить и в штрафную отправить, но я рассчитывал на понимание особистов.
– Да расслабься ты, увидишь, разберутся и вернут в строй, если он не врет, конечно, что полностью поправился, – успокаивал меня капитан.
