"Фантастика 2023-198". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Найтов Комбат (книги без регистрации TXT, FB2) 📗
Петр подъехал к штабу флота в Инкерманских каменоломнях, но там его уже не было. Штаб вернулся в довоенное здание, видимо, война уже кончилась, а нам об этом сообщить позабыли. Поехал туда, там тоже никого, дежурный по штабу сказал, что все собрались в Матросском клубе, бывшем офицерском собрании. Это – рядом. На площадке полно машин, еле притиснулся. Вошел в здание, оказалось, что в связи с ликвидацией Крымского фронта, ВРИД командующего генерал Сергеев раздает «пряники и конфетки» бойцам и командирам фронта и СОР (Севастопольского оборонительного района), который полностью вошел в состав фронта на последних этапах операции. Нас на этот праздник жизни не позвали, но мы сами пришли, правда, по делам заглянули. Там Петр и услышал все самое лестное о своем полку. Оказывается, по словам бригкомиссара Кузнецова, несмываемым пятном на теле героической обороны Севастополя лежит отказ командира 13-го ГвОРАП в самую трудную минуту второго штурма Севастополя перебазироваться в Крым и прикрыть город от разрушения авиацией противника. Что он, бригадный комиссар, специально поинтересовался итогами работы этого полка: за время проведения Крымской освободительной операции полк не потерял ни одного самолета, ни один человек не погиб. В общем, пока мы здесь кровь проливали, уважаемые товарищи, личный состав полка труса праздновал, но получил более восьмисот пятидесяти тысяч рублей премиальных. В том числе бывший командир этого полка – сорок две тысячи рублей. И, сволочь, ни одного слова о том, за что выдаются эти деньги. Как я ни удерживал Петра, этот молодой кретин встал и из зала задал вопрос ЧВС Приморской армии:
– А за что деньги были выплачены, очень интересно, товарищ бригадный комиссар? Люди кровь проливают, а тут отдельные товарищи крохоборствуют, в карман государству лезут.
Нелетная часть собрания его поддержала громкими аплодисментами. А летчики молчали, быстро поделив 42 тысячи на тысячу.
– Это к делу не относится, товарищ.
– Еще как относится, товарищ бригадный комиссар! Согласно приказу наркома обороны СССР № 0299 от 19 августа 1941 года за каждый сбитый самолет-истребитель противника назначается премия в тысячу рублей, а за бомбардировщик – две тысячи, за потопленный транспорт – три. На Крымском фронте полк уничтожил в воздухе 348 самолетов, на Южном фронте – еще 173. Всего: 521 самолет противника. Полком и приданными пикирующими бомбардировщиками атакованы все аэродромы противника, кроме Евпатории. Уничтожена практически полностью вся воздушная группировка противника. Потоплено 12 транспортов и три торпедных катера. А вы об этом ни одного слова не сказали. Так кто кого позорит? Это я спрашиваю, как командир полка и дивизии, которая и сейчас составляет основу противовоздушной обороны Крыма.
И все бы ничего, это бы проскочило, но в Ичках, где базировался новый 402-й полк и приданный зенитно-артиллерийский, кто-то бросил дохлую собаку в полковой колодец и пару крыс. Кроме «местных» этого никто не мог сделать. А воды там постоянно не хватало, пресные колодцы наперечет во всей округе. В общем, оба полка взяли оружие и пошли наводить порядок. Выяснилось, что сами Ички охраняет «полиция», организованная немцами. Мужики построили всех «местных» и заставили рыть могилу. После этого и исполнителей, и организатора им сразу отдали. Но это же «разрушает единство советского народа!». «Это же самосуд!» «Произвол и отсутствие пролетарской солидарности». «Командир дивизии самовольно выехал в Севастополь, его на месте не было, вот и возник межнациональный вопрос». Петра отозвали в Москву, длинной волосатой лапы, которая могла бы выдернуть из дерьма, под рукой не было, а установка – была. От греха подальше его понизили в звании и в должности и отправили служить на Тихий океан. Бухта Ольга, аэродром Молдовановка, 31-й ИАП ВМФ. Ну, цифры местами поменялись. Рогов так и сказал.
– И скажи спасибо, что на всю катушку не развернули. – Рогов был начальником Политотдела флота.
Петр вернулся в Крым. На «боевые», деньги были, упаковал свой «ястребок» в ящик, переправил его на станцию Кавказ, выкупил платформу и теплушку, как для перевозки личных вещей, в которой поместились все запчасти Петровича, сам Петрович и четыре «массовика» для охраны и сопровождения. Сам Петр также ехал в этой теплушке все тринадцать суток. По пути прихватили четырнадцать девиц из какой-то ШМАС по пути, во главе с двумя «престарелыми» инструкторшами. Девочки ехали на ТОФ подменить в полках мужиков, уходящих на фронт. Горевали, что в тыл едут. Но народ оказался довольно жизнерадостным и настроение в пути не портил. Добрались. Их встречали, правда, вместо крутого «доджа» – жеребая кобыла, которая через каждые пять километров останавливалась покормить жеребенка. Она довезла его до Новомихайловки, где останавливался автобус на Кавалерово. А самолет погрузили на «ломовик», с ним остался Петрович. Снег еще не сошел. Вокруг сплошная тайга, сопки и разбитая вдрызг дорога на Кавалерово. Соседнее село – Серафимовка, домов пятьдесят, сейчас немногим больше из-за «экуиранных». В Молдовановке – три старинных купеческих дома и восемнадцать сборно-щелевых ДОС. Плюс землянки для техсостава и БАО. К прежнему командиру полка «пришла белочка», увезли во Владик лечиться. В полку две эскадрильи «нового состава»: двенадцать И-153 и четыре И-5, по восемь самолетов в каждой. Вооружены самым современным оружием: пулеметами «ШКАС» и «Ультра-ШКАС». Будем гнать самураев злым духом от самогона на кедровых шишках. Один уже пошел на сближение с противником, остальные замерли в ожидании. Но это Петр немного преувеличивал, по молодости лет. Реально: никто из комсостава полка сидеть в Молдовановке не хотел. Все рвались на фронт. И не только на словах. Использовали любую возможность улететь отсюда на фронт. Знакомых, обстоятельства, даже отпуска. Здесь, на Дальнем Востоке, этот мирный анахронизм еще сохранился. В полку недоставало пяти летчиков и половины техсостава. Техникам было легче попасть на фронт, чем летчикам.
Ближайшая железнодорожная станция – Новочугуевка, бензин шел только оттуда. По «шоссе» через Кавалерово. Еще он поставлялся летом в Ольгу, где была довольно большая нефтебаза у причалов на входе в саму бухту из залива. Бухта замерзает, всегда, а залив только временами.
Полк находится в стадии формирования, на двух аэродромах еще базировались две ОРАЭ: сотая и сто первая, на вооружении которых стояли И-16, 28-й и 29-й серии в исполнении «Р», почти такие же, какими Петр командовал в Финскую. Аэродромы прикрывали важнейшую военно-морскую базу ТОФ: ВМБ «Владимир», незамерзающую закрытую бухту – пункт зимнего базирования флота. Блин, как таким старьем можно прикрыть базу?
В первый день, а приехал он поздно вечером, никто ему на эти вопросы не ответил. С утра в штаб, принимать дела у начштаба, который исполнял обязанности. Вчера начштаба не было, сказали, что он в Ольге, что-то принимает в порту. Петр поприветствовал довольно пожилого подполковника Арсентьева. Тот взглянул на предписание и с ходу заявил, что в полк вылетел командующий, и лично у него приказа на передачу дел нет.
– Так что посидите, товарищ капитан, прибудет Петр Николаевич, с этим вопросом разберемся. Что там в Москве решили – не знаю, устраивают тут место ссылки какое-то. Там не справились или провинились, так сюда шлют, а потом они чертиков ловить начинают, – пробурчал подполковник, показал на дверь из кабинета и стулья, где можно расположиться за пределами его кабинета.
Все верно, он старше по возрасту и званию, и до вступления в должность Петр младше его и обязан подчиняться. Сколько ждать командующего, приходилось только догадываться. Он вышел из штаба и сел в курилке напротив входа. Где-то в стороне от аэродрома на северной его окраине запустился двигатель самолета, звук был знакомый, работал М-82 без нагнетателя. Интересно! Откуда? Домик штаба – стандартный, довоенный, одноэтажный. Дорожки разметены, знамени части еще нет, но пост № 1 организован. У часового самозарядная винтовка. Летного состава не видно, где он – непонятно. В общем, обстановка все меньше и меньше нравилась Петру. Из штаба никто не выходил и не входил. Прошло более получаса, когда появился подполковник Арсентьев и к углу штаба подъехал ГАЗ-АА. С собой Петра он не позвал, а набиваться и трястись в кузове Петр не захотел. Подполковник уехал, а где-то в стороне послышался гул моторов Ли-2. Он выскочил из-за сопок на западе, заложил крутой вираж, выпустил шасси с лыжами и сел. Развернулся и побежал в обратную сторону вдоль стоянок. За ним пристроилась машина с начштаба. Но самолет зарулил на ближайшую к штабу стоянку. Оставаться сидеть в курилке было бы невежливо, поэтому Петр встал и пошел к самолету. Из самолета выпрыгнул невысокий человек в кожаной короткой американской меховой куртке с завернутыми манжетами белой шерсти. Планшет на боку. Довольно молодой, лет тридцати пяти. Следом на снег вышел пожилой капитан 1-го ранга в шинели, какой-то интендант и еще один летчик или штурман, совсем молодой. Арсентьев подошел и отдал рапорт первому, потом показал рукой на Петра, видимо отвечая на какой-то вопрос. Все двинулись в его сторону. Петр доложился и передал предписание, которое генерал не читая сунул в карман. Протянул руку и крепко пожал руку Петра.
