Приглашение в Ад - Щупов Андрей Олегович (книги полностью TXT) 📗
– А Лили?
– Что Лили? Лили – тоже слуга. Слуга ревностный, умный, исполнительный. Я искренне рад, что подобрал его однажды на улице.
– Но он человек-легенда, а стало быть, по вашей же теории может быть опасен.
– Вы думаете, он может составить мне конкуренцию? – Кит усмехнулся. – Что ж, в какой-то степени ваши опасения небеспочвенны. Лили умен, популярен, но я слишком хорошо его знаю. Он – стопроцентный слуга. Что называется не по должности, а по сути. Вспомните Малюту Скуратова при Иоане Грозном или Берию при Сталине. Ни один из них серьезно не покушался на своего хозяина. То есть, может, мыслишки иной раз и появлялись, но до дела не доходило. Потому что это, Вадим, рыбы-прилипалы. Без акулы им трудно, и они верны, как никто.
– Мда… Похоже, вы тоже знаете свое место.
– О, да! И смею думать, что занимаю его по праву. Хотите – смейтесь, хотите – нет, но в этих местах легенда номер один – это я. Претендующие на серебро, бронзу и прочие слабые металлы меня не интересуют. Во всяком случае – в качестве возможных конкурентов.
– Ну, а все-таки! Если?…
– К вашему «если» я тоже отношусь крайне спокойно. Я фаталист, молодой человек, и от смерти не бегу. Я многое смог и многое еще смогу, – стало быть, судьбе нет смысла убирать меня со сцены. – Поднявшись, Кит взял из плетеной корзинки пригоршню цветных дротиков, прищурившись, взглянул на стену. Там висела цветастая доска «дартс», и пара дротиков уже сидела по краям мишени. Легкое движение кистью, и очередная миниатюрная стрела впилась в ворсяное покрытие доски.
– Это ведь тоже немалая наука – знать когда именно судьба вмешивается в жизнь того или иного человека. – Кит ухмыльнулся. – Если желаете, объясню: судьба вмешивается в жизнь человека, когда он начинает скучать. Да, да, не улыбайтесь! Именно в дни скуки она либо мордует его до синяков, либо отправляет в расход, как отработавший свое материал. Так уж устроено мироздание. Мы не говорим – плохо это или хорошо, мы просто вынуждены принимать это как данность. Жизнь всегда требует активного начала. Причем – от злодеев и добрых людей в равной степени. Жернова, Вадим Алексеевич, обязаны работать, не останавливаясь ни на минуту. Остановка и холостой ход им строго-настрого противопоказаны. Кто знает, возможно, по одному из этих каменных барабанов мы и бежим в настоящее время. Стоит лишь чуточку снизить скорость, затосковать и захандрить, и вот мы уже между жерновами! Одно мгновение, и бывшая жизнь песочком ссыпается в небытие.
– Значит, со взятием Бункера вы нам поможете? – нагловато поинтересовался Дымов.
Кит укоризненно погрозил пальцем.
– Бойкость, Вадим, отнюдь не синоним активности. Не путайте одно с другим! В войне с Дикой Дивизией мы потеряли половину людей. А Бункер, мне думается, знаменует собой орешек покрепче.
– Тогда что же нам остается? Ждать ядерного удара? Вот уж действительно активностью не пахнет. А ведь жернова, о которых вы рассказывали, совсем уже близко. Я ведь говорил: комендант Бункера – психически неуравновешенный человек. У него и прозвище соответствующее – Вий.
– Только не надо про имена с прозвищами. Все мы не без сдвигов, к сожалению. А возможно, и к счастью. Всякий сдвиг в конечном счете – небольшая мутация, а, значит, и лишний шанс выжить. Физически, умственно, духовно.
– Но если Вий ударит ракетой, не будет ни первого, ни второго, ни третьего.
– Господи! Вы все время гоните лошадей. Так нельзя, Вадим!.. Вы же видите, я думаю! Я все время думаю над вашим предложением.
– Оно кажется вам настолько заковыристым?
– Вовсе нет, но я пытаюсь подойти к занимающей нас теме с точки зрения делового человека, вы меня понимаете? Я хочу заинтересоваться этой операцией! Заинтересоваться по-настоящему.
– По-моему, главный наш интерес – жизнь. По-моему, тут все ясно.
– Жизнь – жизнью, но и ее надо время от времени подслащивать. Или вы не согласны? Я ведь не зря упомянул о потерях в стычке с Дикой Дивизией. Потери – прошлые или будущие – нужно должным образом возмещать.
– Тогда один глупый вопрос, если не возражаете?
– Пожалуйста, – Кит великодушно махнул рукой. – Тем более, что нет глупых вопросов, а есть неуместные.
– Хмм… Вы достаточно вольно отзываетесь о жизни, вот я и решил поинтересоваться… Сколько вам лет?
– Боюсь, мой ответ вас не удовлетворит. – Кит пожал плечами. – Скажу так: не знаю, хотя и предполагаю, что мой возраст где-то между сорока и пятьюдесятью.
– Простите, не понял
– Дело в том, дорогой Вадим, что я принадлежу к числу людей, верящих, что все мы живем одним постоянным возрастом. Вам, например, лет двадцать или двадцать пять. Доживете до семидесяти, вам и тогда будет двадцать. Ну, а мне сорок-пятьдесят. И всегда будет столько.
– Хорошо… – Вадим продолжал приглядываться к Киту. Ему начинало казаться, что лесной мафиози вовсе не оригинальничает. Просто-напросто в его положении и при его власти – вполне позволительно быть самим собой. Вероятнее всего, Кит действительно думал то, что говорил. Стесняться такому человеку было попросту глупо.
– Тогда вопрос-продолжение. Он касается вашего интереса к жизни. Вы ведь сами о нем упомянули, верно? Так вот, – сказать по правде, пробираясь сюда, мы рассчитывали именно на него.
– Вижу, вижу, куда целите! Но не буду даже называть это запрещенным приемом. Просто проигнорирую. – Хитроватая улыбка вновь осветила личико Кита. – Итак?… Жду от вас сахарку! Заинтересуйте меня штурмом! Или вам нечего предложить?
– Мда… – Вадим заерзал, находясь в явном затруднении. К подобному разговору, больше похожему на торговлю, он был не готов. – Ну… Полагаю, что запасы Бункера достаточно велики. Продукты, медикаменты, документация… Какая-то немалая доля безусловно достанется Горке. Честно сказать, не знаю чем еще вас можно завлечь.
– В том-то и дело. Аргументация рыхлая, на подвиги особенно не вдохновляющая. – Сложив руки за спиной, Кит мягко прошкелся по залу. – Судите сами. Я даю вам артиллерию, боевые вертолеты, людей. Людей, может быть, даже сотенок шесть или семь. Не исключено, что никто из них назад не вернется, и мы таким образом будем основательно ослаблены. А город при этом ничего не потеряет.
– Почему же? Наши люди тоже будут участвовать в штурме. И потом, не забывайте… – Вадим замялся. – Вся ваша боевая мощь – это бывшая мощь города. Пушки, вертолеты, самоходки… Или, простите, у вас завелись тут собственные оружейные заводы?
Кит рассмеялся.
– Ага! Наконец-то речь зашла о долге! Я этого ждал… Да, разумеется, сотни вагонов, которые стоят сейчас в моем парке, продовольствие, боевая техника – все это, мягко выражаясь, результат своевременной экспроприации городских излишков.
– Это вы называете их излишками. Если говорить об эшелонах с продовольствием и медикаментами, то в нашем сегодняшнем положении…
Кит остановил его движением руки.
– Не будем спорить, Вадим. И не будем выяснять, кто и сколько у кого взял. Знаю про голод горожан, про мародерство и прочее. Да, я тоже не ангел, и давайте исходить из этого. Вы же не перевоспитывать меня явились?
– Сие мне попросту не под силу.
– Вот и давайте говорить о деле.
– Но речь зашла о торговле, а что вам предложить взамен, я, честно говоря, не знаю.
– Ну, так я вам подскажу. – Кит снова улыбнулся. – Зачем нам ходить вокруг да около?… Так вот, дорогой мой парламентер, моя цена – та самая ракета, о которой рассказывал ваш человек и которой вы, собственно, так боитесь. Вернее будет сказать, даже не сама ракета, а право на выстрел.
– Право на выстрел? – Вадим опешил. – Значит… Значит, вам тоже не терпится поиграть в это безумие?
– Я вынужден в него играть, Вадим. – Кит по-кошачьи зажмурился. – Безумные игры, о которых вы говорите, выдумали не мы с вами. Увы, нам навязали их еще в младенчестве. Что делать, если мир таков, каков он есть. Можно, конечно, попытаться его переделать, чему есть масса нелепых примеров, а можно поступить проще и мудрее.
