Приговоренные к войне - Вольнов Сергей (читаем книги онлайн txt) 📗
Я ДОЛЖЕН был произнести эти жестокие слова.
Она резко вздрогнула, будто её хлестнули кнутом по телу.
– Не осуждай меня… И не обвиняй… Я всё понимаю и я… ничего не могу понять! Я не могу принять эту жестокость… хотя и знаю, понимаю, что именно ДЛЯ ЭТОГО Локос затевал весь этот смертоубийственный кошмар… Я просто схожу с ума… Но у меня не укладывается в голове, как ты мог одобрить это зверство, как ты мог… Зная, что твоя любимая – их соплеменница! Я-то… хотя бы не знала, что среди будущих гладиаторов-землян окажется мой единственный, которого мне суждено было отыскать… в ином мире.
Не знаю, сколько времени кануло в прошлое, пока в давящей тишине опять не зазвучал её голос.
– …Возвращаюсь я более скупым… более честолюбивым… падким до роскоши и уж наверняка более жестоким и бесчеловечным… и всё потому, что я побыл среди людей… – медленно продекламировала она.
Голос Амрины вернул меня к действительности. Слова помимо воли врезались в память, но я покуда не придал им значения. Меня поразила интонация. Если бы голос мог быть чем-то материальным – я бы сказал, что он растрескался на фрагменты. Это надтреснутое «звучание» не было собственно голосом. Это звучали обрывки текста, висевшие в воздухе…
– Что это?
– Не что, а кто… Это Сенека-младший… А если исчерпывающе полно, то древнеримский философ Сенека Луций Анней… из вашей, земной истории.
– А ты что, удосужилась изучать нашу историю?
Не знаю, чего было больше в моём вопросе – досады на собственное невежество или искреннего удивления уровнем её осведомлённости. И тем не менее, мой вопрос прозвучал крайне неприветливо.
Её лицо дрогнуло. Глаза сузились, увлажнились. Она ничком повалилась на постель, уткнулась в подушку. И беззвучно зарыдала. ЖЕНЩИНА… Я гладил содрогающееся тело, бесконечно повторял имя, любимое имя, но так и не смог успокоить свою ненаглядную. Поэтому с облегчением вздохнул, когда по ровному дыханию Амрины определил – обессиленный организм сделал последнюю ставку на сон. Я укрыл её одеялом и лёг рядом. Долго лежал, уставясь в потолок, пока он не стал тёмным, а потом вообще исчез, слившись с моим почерневшим сознанием.
Она не проснулась, а просто открыла глаза. Видимо, давно уже не спала. В комнате царил полумрак, за окном висела тёмно-серая дымка.
Амрина приподнялась, посмотрела на спящего рядом Алексея. Вслушалась в его ровное с лёгким присвистом дыхание. Потом села в постели, поджав под себя ноги. Потянулась к полочке у изголовья и взяла самодельный подсвечник, вырезанный из кости. Небольшая манипуляция с нагрудным терминалом «Спираль», и из него вырвался короткий тонкий луч-отросток, напоминающий светящийся щуп, коснулся фитиля оплывшей свечи. Крохотный огонёк затрепетал на кончике нити. Быстро вырос в язычок, принялся слой за слоем слизывать окружающую темноту.
Комната наполнилась плавающим робким, но уютным светом. Амрина, держа свечу между собой и Алексеем, замерла. Её взгляд остановился на лице любимого мужчины, по которому пробегали малозаметные тени от трепетавшего свечного пламени. Казалось, лицо подрагивало, откликалось живой реакцией на что-то происходящее сейчас там, внутри – во сне…
Губы Амрины ожили. Разомкнулись, выпуская еле слышимые слова:
Она шептала слова напористо, как заклинание. И язычок огня помогал ей, действительно бился, олицетворяя её запретную, преступную любовь к этому человеку. Бесконечно родному и одновременно – бесконечно чужому… К этому непонятному, сильному, храброму, великодушному и одновременно – жестокому, звероподобному существу. Ей казалось: всё тёмное, низменное и первобытное, что помимо его воли обитало в Алексее, сейчас, пользуясь случаем, как, впрочем, и в любую ночь, – висело в воздухе, окутывало собой. И может быть, не было никакого ночного сумрака – только эти тёмные чувства и эмоции, развеять которые ей оказалось не под силу.
Губы помимо воли продолжали шевелиться:
Её лицо болезненно исказилось. Появились кристаллики, отблёскивающие разноцветным, шевелящиеся… Поползли вниз от уголков глаз.
– Как же ты мог так… Как же ты…
Она прикусила нижнюю губу. Прикрыла глаза ладошкой. И долго мяла податливое лицо. Расплавленный воск наклонённой свечи торопливо капал на постель…
Ей показалось – минула вечность. Пока высохли слёзы. Пока пальцы освободили притихшие глаза. В комнате заметно посветлело. Женщина решительно задула свечу, поставила подсвечник на полочку. Осторожно встала с топчана, выглянула в окно и, вернувшись, опять присела на краешек у изголовья. Теперь она пристально изучала взглядом лицо своего мужчины. Впитывала, навсегда запоминая черты. При этом её собственное лицо подрагивало и напрягалось, словно она мучительно что-то вспоминала или же о чём-то размышляла. Даже более того – старалась запомнить или же записать на неведомом носителе информации все свои мысли О НЁМ. Или ДЛЯ него?..
Наконец её лицо расслабилось и начало неотвратимо превращаться в бесстрастную маску. Лицо отмирало по кусочкам. Каменело. Блёклые глаза. Застывшие тёмной полоской губы. Рельефные скулы. Рытвины под глазами. Холмик подбородка… Каждая черта сообщала, кричала о том, что она приняла окончательное решение, забравшее остаток жизненных сил.
Рассвет уже заглядывал в окно, разбавлял полутьму светло-серым свечением. Приметив это, женщина заспешила. Скинула с себя грязно-зелёный «ломанный» комбинезон. На краткое время блеснула обнажённым телом, цвету кожи которого мог позавидовать самый чистокровный «белый» землянин. И тут же принялась торопливо натягивать на себя чёрную униформу. Одну из тех, что сняли с пленных локосиан перед кровавой бойней. Большую часть обмундирования свалили в кучу на складе, несколько же комплектов Алексей взял себе для неведомых целей.
Подогнав по телу комбинезон, Амрина водрузила на голову чёрный шлем, закрепила его забрало в открытом положении. Далее – в другом углу выбрала заплечный блок и закрепила этот «ранец» на спине. Взяла в руки излучатель. Всё!
Она неслышно проследовала к двери. У выхода замерла, бросила долгий прощальный взгляд на своего спящего любимого. На своего Избранника, единственного, ненаглядного и такого…
ЧУЖЕРОДНОГО.
Вздрогнула, будто очнувшись от краткого сна. И прошептала тихонько, на самой грани слышимости:
– Ты ещё узнаешь, мой Воин, что… я многому у тебя научилась… Вот только – обрадуешься ли… Если огорчишься – прости. Но я должна была это сделать… научиться. Я выполнила задание. Урок окончен.
Затем выскользнула прочь. В предрассветное царство серого света.
Снилось мне что-то хорошее, расплывчатое и необъяснимое. Я так и проснулся – с улыбкой. В дремотном блаженстве шарил взглядом по кровати в поисках Амрины и… не обнаружил её рядом. Улыбка мгновенно застыла. В комнате моей принцессы также не было. Я остался один.
Внутри меня явственно зашевелилось что-то нехорошее, прогорклое. Словно кишки превратились в змей и принялись искать выход из неволи.
Я вскочил с топчана. Обнаружил на полу валяющийся грязно-зелёный комбинезон. ЕЁ комбинезон! Тот, что я лично выбирал недавно для Амрины. Мой взгляд остановился на распахнутой двери комнаты. Я уже было направился к выходу, но вдруг…
Испуганно вздрогнул.
В моей голове, в пустоте комнаты, в небе над лагерем, в бездне космоса – везде и сразу! – зазвучал ГОЛОС. Её голос!
