Кей Дач ч.3. Тени снов - Лукьяненко Сергей Васильевич (книги онлайн полностью TXT) 📗
ринулись остальные. Они воспользуются случаем, чтобы заправиться и
передохнуть - регата длится уже месяц. Кто-то, наверное, наплевал на
отдых и продолжил гонку.
— А их теперь снимут с трассы?
— Этих милых деток? Да, вероятно. Законы Империи позволяют детям
управлять космическими кораблями. Но присутствие взрослого на борту все
же обязательно. По совести говоря, я даже не имею права их отпускать,
если они вздумают улететь вдвоем.
— Надо было сказать.
— Надо было. Но я боюсь неприятностей в последние дни службы.
— Каких неприятностей?
Денис покосился на меня:
— Лешка, я не шутил, когда говорил о боевых возможностях девочки.
Что, если у нее приказ продолжить гонку любой ценой? Она ведь не будет
колебаться ни перед чем. Мы для нее - не люди. Знаешь, я предпочту
немного поступиться принципами, но сохранить своих ребят… и вас тоже.
Пусть улетают. И если найдут добровольца, что полетит с ними -
противиться не буду.
От остановился, раскуривая гаснущую трубку. Тоже мне, космический
волк…
— А вот что ты не согласился лететь с ними - меня радует.
— Спасибо, Денис, — мне вдруг стало тепло от его похвалы. - Ну я же
не совсем дурак. Лететь в команде аутичного мальчика и психованной
девочки… Далеко не улететь.
— Я не сомневаюсь в ее способностях управлять яхтой, — ответил
Денис. - Я сомневаюсь в ее возможности существовать в замкнутом
пространстве с чужими людьми. Брат, конечно, входит в ее понятие
“своих”. А вот любой чужой человек… Лешка, если бы ты полетел с ними,
и за обедом слишком резко потянулся за ножом для масла - умер бы с
вилкой в глазу.
Он хмыкнул:
— А на следующей планете тебя сгрузили бы в нейлоновом мешке, как
жертву неосторожного обращения со столовыми приборами…
Я даже остановился - от страшной догадки перехватило дыхание.
— Ты… ты что, хочешь сказать… их отец?..
— Нет, — отрезал Денис. - Не хочу. “Дочери Кали” из повиновения не
выходят. Своих она убивать не способна. Разве что конфликт
приоритетов… нет…
Он постучал трубкой о телефон, вытрясая пепел. Буркнул:
— Что-то ты меня заморочил. Лешка, в любом случае по факту смерти
будет проведено дознание. Да и нет ведь тут никакой смерти! У Анастасиса
- аТан! И не порти мне последние дни на вашей планете. Свалились тут эти
яхты на голову… сейчас еще штабную крысу черт принесет…
— Слушаюсь, не портить настроения…
— Ты чего? А… да брось. Считай, что я тебя демобилизовал. Я ведь к
яхте тебя тащил, чтобы ты выбор свой сделал. Честно говоря, и не
подозревал, что все так серьезно, думал, что тебе выпал шанс убраться с
планеты.
— Спасибо, Денис.
— Было бы за что. Домой пойдешь? Или со мной пошатаешься? Мне надо
еще курьера встречать.
Я подумал.
— А помощь тебе нужна?
— Нет.
— Тогда - домой. Спать хочу.
— Удачи тебе, — помолчав, сказал Денис.
— Угу. Завтра можно подойти? Расскажешь что и как?
— Если это не будет государственной тайной первой степени, —
ухмыльнулся Денис. - Давай, счастливо…
Легко сказать - пойду спать. Куда труднее прийти и уснуть - если до
рассвета всего ничего, день вместил больше событий, чем иной год, а в
пустом доме - тихо, мертвенно тихо…
Дом у меня самый обычный, деревянный, двухэтажный, в таком хорошо
жить большой семье, а вот одному - тяжко. Весь верхний этаж пустует, а я
живу на первом, в своей старой детской. Только кровать сюда перетащил
нормальную, вот и все изменения.
Когда я понял, что зря глазами хлопаю, уже рассвело настолько, что
стало все видно. Подвешенная к лампе - давным-давно перегоревшей,
кстати, не люблю верхний свет, модель имперского эсминца. Я ее сам
склеил, когда мне было лет десять, по чертежам из детского журнала
“Имперский соколенок”. А вот картинка на стене - это рисовала мама.
Рисовать она не умела совершенно, если у меня и были художественные
способности, то никак не от нее. Все картины где-то наверху, на чердаке.
Только эту я не стал снимать, хотя однажды из любопытства насчитал на
ней семь только фактических неточностей. Ну не мог Император Грей в
разгар Смутной Войны носить боевой костюм модели “Викинг”, его еще не
придумали, и на фоне пылающего гнездовья Алкари его изображать смешно,
он там не был, и уж никак не мог Император трогательно прижимать к груди
свежевылупившегося птенца Алкари, спасенного из огня. Алкари - не
цыплята, у них генетическая память, и даже самый мелкий птенец понимает,
кто друг, а кто враг. Хватанул бы Императора клювом в открытый
гермошлем, и все, нет у человечества вождя… Ну и еще, по мелочи,
всякие неточности…
Все здесь было знакомо, все привычно, я с закрытыми глазами могу
каждую мелочь найти, а в туалет ночью сходить не просыпаясь вообще, и
книжку на стол швыряю не глядя, зная, что упадет точнехонько на
единственное свободное место. У нас в общине считают, что так вот и надо
жить - храня преемственность поколений, дух, народность и моральные
ценности. Когда-то эту комнату занимал отец. Вон, в шкафу на полочке
стоит пластиковая модель боевого робота. Это он собрал. А перед ним
здесь жил дед. Подоконник сделан из доски, которую дедушка сам украсил
выжиганием - там изображен огромный город, который будет стоять на месте
нашего поселка в будущем.
Цепочка. Преемственность. Помни дела своих предков, передай их своим
потомкам. Главный наш завет.
Я тоже так думаю, конечно. Только не применительно к себе. Не хочу!
Не хочу и все! Вот только представлю… появятся у меня дети, старший
сын будет жить в этой комнате, зная, что выжигание - от прадедушки,
робот - от деда, модель эсминца - от папы… И когда он соорудит
что-нибудь достойное духа семьи, так сразу этому найдется свое место -
на полочке, или на гвоздике.
Когда я понял, что точно не усну, то свесил ноги с кровати, рукой не
глядя щелкнул по клавише кофеварки, и посидел немного с закрытыми
глазами, слушая тихое бульканье кофе. Интересно… улетело уже с планеты
семейство Эйко?
Конечно, хочется. Очень хочется такой шанс за хвост схватить.
Выиграют они регату, или не выиграют, все равно можно будет домой не
возвращаться. Устроиться где-то работать, ведь обязательный имперский
образовательный курс я закончил на отлично, может быть в армию пойти -
рядовым, или техником в космопорт. Все равно - здорово. Но не зря же
Денис, который меня вечно ругает за нерешительность, этот отказ одобрил?
Как вспомню глаза девочки… страшные у нее глаза. И не потому, что в
них злость, или жажда убивать. Просто слишком легко они меняются - то
внимательные, серьезные, а то наивные и просительные. Не верь людям, у
которых глаза так быстро меняются. Никогда не верь.
Кофеварка проиграла побудку, я протянул руку и взял чашку кофе.
Втянул аромат. Не очень, конечно… есть где-то мешочек настоящего,
терранского кофе, не нашему чета. Тетя Лиза и дядя Павел хоть и
стараются, селекцией занимаются, специальные удобрения выписывают, а все
равно кофе не такой.
И откуда я знаю, что именно наш - не такой? Если разобраться, так
наоборот, терранский должен неправильным казаться, его я пил раз десять
в жизни, а наш - постоянно. Вот только все равно - чувствую. Будто
где-то в глубине, в клеточках, как у Алкари, сидит память и нашептывает
“не так”, “неправильно”, “подделка”… Отец Виталий говорит, что это
пережитки, что хоть Терра и родной мир человечества, но в колыбели вечно
жить нельзя. Значит и небо должно быть нам родным, и земля, и безмозглые
абори, и джунгли… и этот кофе.
Выхлебал я две чашки, забрался в душ, переоделся в чистое. Потом
