Потерянная - Плотников Сергей Александрович (книги полностью txt) 📗

— Вот что. — Сказал я, обводя взглядом отпрысков, Флою и жавшихся по углам роботов. — НАМ надо серьёзно поговорить. Сейчас.

07

Невесомость — одновременно охренительная и довольно неприятная штука. Шаг через границу искусственной зоны нулевого тяготения ощущается, как шаг через край пропасти — ты словно срываешься в бесконечное падение, причем ещё и непонятно в какую сторону. Желудок «подкатывает» к горлу, надпочечники, не спрашивая голову, вливают в кровь адреналин, сердце заходится в бешеном ритме — и так каждый раз. И ничего не сделать, только привыкнуть, многократно повторив: совершенно типовая ситуация во время боя на объекте вроде добывающей астероидной базы, где гравитация ТОЛЬКО искусственная, и то далеко не везде. А там, где есть — зачастую, лучше бы и не было: предназначенные для атмосферно-космических гражданских судов эффекторы могут обеспечить компенсацию одиннадцатикратной перегрузки, но даже такого тяготения вполне достаточно для причинения критических повреждений быстро движущемуся человеческому организму, внезапно пересёкшему невидимую черту. А ведь при некотором творческом подходе, разместив соседние пары эффекторов, между которыми создается вектор гравитации, под углом друг к другу, можно добиться и большего — простая школьная геометрия… н-да. Хорошо, что плиты гравитаторов для спускающихся в атмосферу планет аппаратов довольно дорогие, и нашим целям по карману сделать только несколько… гм, ловушек в ключевых местах пустотных баз. И что нельзя резко включить или выключить вектор тяготения — эффект нарастает и пропадает плавно. И уж совсем хорошо, что создавать силу тяжести можно только между параллельными пластинами-полюсами генератора силы тяжести, разнесёнными не слишком далеко друг от друга. Даже не могу представить, насколько бы изменились двигатели, оружие, техника, даже лифты и дома, и вообще вся человеческая цивилизация, не будь последнего ограничения!

Но чего нет — того нет, и потому рядом с «умными» полимерами и сверхпрочными композитами соседствуют такие рядовые и для земной космонавтики штуковины, как маневровые двигатели для скафандра. На броню навешивается этакая сбруя с распределёнными газовыми ёмкостями, которая позволяет до некоторой степени чувствовать себя в безопасности, выйдя в открытый космос. В том смысле, что неловкий шаг по поверхности с практически нулевой гравитацией (как на астероиде) не отправит тебя в длительное (этак на 10–15 миллионов лет) путешествие по орбите вокруг ближайшей звезды. При необходимости более интенсивных манёвров («перепрыгивая» от одного корабля к другому через тысячи и десятки тысяч метров пустоты, например) приходится привешивать на спину натуральный ракетный ранец с настоящим реактивным двигателем и соплами с переменным вектором тяги — почти как у истребителя. А теперь прибавляем оружие, аварийный запас кислорода на случай отказа регенератора брони, аварийный запас провизии и воды, оружие, боеприпасы, инструменты инженерно-технические и специализированные… Конечно, по сравнению с техникой единственной человеческой планеты Вселенной-четыре, здесь всё более лёгкое и компактное, но экипировавшись всем вышеперечисленным одновременно, как придётся делать для выполнения большинства «халтурок» Рамира, всё равно чувствуешь себя беременным пингвином на леднике даже при нулевой тяжести. Поправка: я чувствую. Потому что…

— Ю-хуу! — Слегка смахивающая на гнома из-за видимой коренастости, придаваемой бронёй, Василиса рыбкой влетела в устроенный мною и Флоей тренировочный куб, где временно позаимствованные со склада запасные плиты грави-пары создавали искусственную невесомость. Н-да, искусственная невесомость внутри зоны искусственной гравитации — это почти то же самое, что пользоваться морозилкой, когда за окном минус двадцать… Для меня манёвр дочки закончился бы на полу с другой стороны от тренировочного объёма или судорожным торможением через навесную маневровую систему — но для десятилетнего псионика закон инерции был не писан. — Хей-яху! Ну-ка, поймай!

— Тебя? Да с закрытыми глазами. — Егор, «стоящий» на потолке внезапно ринулся вниз, даже не попытавшись оттолкнуться ногами. Зачем, если есть телекинез?

— Ха!

— Ты меня оттолкнула!

— А мы договаривались ловить только рука… эй! Нечестно!

— А так? — Егор резко вытянул в направлении сестры руку и дёрнул на себя.

— Ай! Дебил!

— Зато поймал!

— Зато дебил!!! А ну пусти! — Два сцепившихся в середине тренировочного куба тела неровным клубком крутились вокруг общего центра тяжести так быстро, что у меня даже на твердом полу закружилась голова и затошнило. — Вот тебе!

Ен, аккуратно подошедший поближе, явно не ожидал такой подставы — его сдёрнуло с пола «спиной» вперёд и впечатало в Гора.

— Ага! Ой!

— Лови подачу!

— Сам лови! — Утративший вес, но сохранивший массу дроид вместо мячика для микса из волейбола и салочек — это то ещё зрелище. А в невесомости так и вообще! И как Флоя терпит такое отношение к своим подопечным? И, самое главное, почему искины это терпят? Неужели — нравится?! Интересно, бывают роботы-мазохисты?

— Играем на вылет. Дезматч. [9] — Как моя старшая напарница оказалась внутри тренировочной зоны я даже не понял. Своеобычный комбинезон с навешанными инструментами, дополненный пустотной маневровой системой, девушке, казалось, нисколько не мешал. Движения чёткие и быстрые, как удары молний. Старший отпрыск выкатывается в нормальное тяготение, даже не успев ничего сделать, растерявшаяся Лисса — вылетает следом вверх тормашками через несколько секунд. Робот и киборг сталкиваются: сейчас мехн не изображает из себя послушный мячик. Быстрые удары манипуляторов и конечностей, частично приходящиеся в пустоту, короткие белые султанчики выхлопов сопел ориентации во все стороны… и механизм проигрывает! Наверно, у меня сейчас сильно круглые и выпученные глаза… хорошо, что под шлемом этого не видно. Флоя, зависшая в центре безгравитационной зоны стягивает с головы защиту, и я успеваю заметить брошенный в свою сторону взгляд… чёрт, это что, была настоящая улыбка?! Теперь только в глазах женщины гаснут азартные искорки — а лицо такое подчёркнуто-невозмутимое… ах, да. Внутри шлема есть контрольные видеосенсоры — для распознавания команд мимикой и для видеосвязи, например, а про отношение к приватности у выходцев из Коалиции я уже говорил. И почему мне хочется отвести глаза, как будто я стесняюсь… тьфу. Ладно, теперь моя очередь…

…позориться. Н-да.

— Пап, у тебя отлично получается!

— …быть прицепом. — Закончил я за дочь. Та прыснула, но очень быстро скорчила серьёзно-сосредоточенную мордочку… очень похоже на то, как это делает мехна. И, кстати, у меня есть догадки, откуда у нас в рационах внезапно появились батончики вроде шоколадных и сладкая газировка… и ещё вызывает мало сомнений, чья была идея «для сплочения команды» завтракать, обедать и ужинать всем вместе, включая Флою. Интриганша мелкая! Чёрт. Меньше недели осталось, а я всё ещё в невесомости, как черепаха рядом с дельфинами. Детей точно не удастся оставить вдали от штурмовых боёв — с теми возможностями, что даёт псионика, одарённые в космосе в чём-то страшнее роботов с искусственным интеллектом. Чёрт. Одна мысль, что я потащу — в этот раз совершенно осознанно — Егора и Васю опять под стрельбу и взрывы, заставляет кишки скручиваться узлом… м-мать, и никакого выбора. Ненавижу суку-судьбу!

— Па-ап, всё будет хорошо! Мы не маленькие, мы действительно понимаем всю опасность… и совершенно не хотим умереть в столь юном возрасте, честно! — Маленькая ладошка дочери сжала мое запястье, и следом сжалось от тепла моё сердце: в такие моменты Лисса как никогда похожа на мать. Может, снять уже дурацкие клипсы ГБШ — толку от них, если дети читают по твоему лицу как по открытой книге? — Ты не волнуйся, мы тебя доставим куда надо, а там ты с тётей Флоей прямо через сеть всем задашь!