Две грани нейробука (СИ) - Парамохин Максим (книги серии онлайн .TXT) 📗
- Не пугайся, - Джесина шагнула к ней, взяла за руку. - Просто вот эти двое собирают вывихи, переломы и другие травмы. У них еще третий приятель есть, сейчас как раз со сломанной ногой ходит. Так что тебе дали наш адрес, чтобы сразу поближе к пациентам, - она снова засмеялась.
- Хороший травматолог всегда пригодится, - Джантор улыбнулся. - Вообще мы экстремальщики, - стал объяснять он, видя растерянность девушки. - Прыжки с парашютом, речные сплавы, маунтинбайк, скалолазание и все такое. А травмы - так, издержки увлечения. Кстати, хочешь ощутить, каково летать прицепом за самолетом? Мы тут как раз новые нейроклипы делаем...
- Потом похвастаешься, - перебила его Касанта. - Девушка ведь только приехала. Лучше помогите занести ее вещи.
Самой большой вещью новой жительницы оказалась внушительная штука наподобие стола из покрытого лаком дерева. Джантор никогда таких прежде не видел.
- Это рояль, - пояснила Розайла.
Слово ничего не говорило, и он запустил поиск по Интернету. Роялями именовались старинные музыкальные инструменты.
- Для музыки?
- Да. Их на весь ФИОМС осталось штук двадцать, не считая музейных экспонатов. Я состою в обществе любителей старинных инструментов, - произнесла девушка так, будто сомневалась, гордиться данным фактом, или скрывать. - Иногда мы играем живую музыку. Еще я сама немного пишу.
- А чем они отличаются от... ну, современных? - спросил Джантор, покосившись на Джесину. Она тоже сочиняла музыку, но никаких роялей у нее нет.
- Тем, что современные музыкальные инструменты как класс отсутствуют, - ответила женщина, опередив открывшую было рот Розайлу. - В прошлом вся музыка создавалась с помощью таких вот громоздких нелепых штуковин. И была аналоговая, в виде звуковых волн. С появлением компьютеров стало возможно преобразовать ноты в цифровой звук. А после разработки нейробуков процесс создания мелодии окончательно переместился в голову композитора. Я пишу ноты, и компьютер сразу переводит их в звук, который далее воспроизводится через акустические системы либо передается напрямую в слуховую кору. Нужда в музыкантах как посредниках между композитором и слушателями отпала.
С каждым словом столь нелестной характеристики Розайла становилась все печальнее.
- Да ладно тебе. В старинных вещах есть особое очарование, которое вы просто не пытаетесь понять, - поддержала девушку Касанта.
Она сама помимо любви к новым блюдам увлекалась старинной одеждой и располагала внушительным гардеробом в дюжину платьев из природных материалов - атласа, хлопка, шелка, с вышитыми вручную узорами. Джантор считал их весьма непрактичными, предпочитая одежду из камуфлона - легкой, очень прочной, отталкивающей воду и грязь ткани. Плюс она меняла цвет и структуру, в жару пропуская свежий воздух, а в холод сохраняя тепло.
Он слышал также про общество любителей старинной электроники, собиравших ламповые радиоприемники, фанатов программирования на старых, давно вышедших из употребления языках, знал ребят, собиравших автомобили с жутко воняющими двигателями внутреннего сгорания, или старинных чисто механических роботов без искусственных мускулов. Сам Джантор все эти увлечения примитивными технологиями прошлого считал непрактичными. Впрочем, кое-кто аналогичным образом оценивал любовь к экстремальным трюкам, называя их бесполезным и неоправданным риском. Каждый житель ФИОМСа имел одно или несколько хобби, которые другим могли показаться странными.
В любом случае огорчать новую соседку неправильно.
- Сыграешь нам что-нибудь?
- Если хотите, - девушка радостно улыбнулась.
- Вечно ты торопишься, - проворчала Касанта. - Ей обустроиться надо, есть, наверное, хочет. Идем, через четыре минуты будет готова замечательная индейка, - она потянула Розайлу на кухню.
Приподняв рояль, Джантор оценил еще одно преимущество нейромузыки. Для нее не требуются такие вот тяжеленные бандурины, весь инструментарий находится в голове. Но если Розайле нравится - пусть играет.
После ужина все шестеро, плюс несколько соседей из ближайших домов собрались в гостиной. Музыка у Розайлы оказалась плавная, мягкая, отдающая легкой грустью. По-своему приятная, как приятен легкий ветерок. Но сам Джантор предпочитал скорость, драйв, экстрим. Когда воздух свистит в ушах, острые скалы мелькают на расстоянии вытянутой руки, и лишь с максимальным напряжением сил удается проскользнуть по краю опасности.
Впрочем, когда Касанта, которой игра новой жительницы явно понравилась, стала аплодировать, он с готовностью присоединился. Державшаяся несколько скованно девушка заметно приободрилась.
После маленького концерта уже сам Джантор порадовал всех нейроклипами последних полетов. Наибольшее впечатление они произвел на Розайлу.
- Потрясающе. От этих маневров просто голова кругом, - девушка глядела с восхищением и завистью. - И вы часто так летаете?
- Зависит от настроения, погоды, наличия иных дел и развлечений, когда может потребоваться травматолог, - улыбнулся он.
Последнее замечание вызвало общее веселье.
- И вам совсем не страшно? - пожалуй, Розайла единственная не считала шутки о востребованности ее профессии смешными.
- Мы сознаем и оцениваем потенциальный риск, принимаем все доступные меры для его минимизации. Моделируем прыжки и полеты, отрабатываем маневры в виртуальной реальности, используем защитное снаряжение. За последние семь лет во всем ФИОМСе не было смертных случаев при прыжках с парашютом. Так что наши развлечения достаточно безопасны.
- А как же переломы и другие травмы?
- Они лечатся, а потому не в счет. Небольшой риск того стоит. Ты ведь сама чувствовала, как это здорово. Полет, скорость, свобода.
- Да, очень классно, - девушка улыбнулась. - Даже захотелось вместе с вами полетать. Это возможно?
- Разумеется. Правда, начинать лучше с чего-то попроще - обычные прыжки с парашютом, управление самолетом из кабины. Чтобы их совмещать, нужен приличный опыт.
Вопросы Розайлы вернули мысли Джантора к не дававшей покоя теме - страху. Он чувствовал, что управляющие им программы скрыты где-то в операционной системе. Но как их найти? Как убедиться, что они вообще существуют?
А ведь способ действительно есть.
* * *
Память. Если программы, невидимые файловым менеджером, реально существуют - они должны располагаться в каких-то ячейках памяти. Надо лишь сравнить размер всех видимых файлов с общим занятым объемом. Так Джантор как минимум убедится в самом их наличии.
В библиотеке нейропрограмм он отыскал "BasicMemoryTest" - программу проверки памяти на уровне физических ячеек. Самый точный тест из всех. Плохо лишь, что долгий. На всю ночь затянется.
Проснувшись, первым делом посмотрел результат сканирования. Есть!
ВМТ определила занятый объем памяти почти на 600 гигабайт больше, чем показывал файловый менеджер. Столь внушительное различие даже удивило. Неужели подавление страха занимает столько места? Ведь общий размер каталога антиболевых нейропрограмм составляет лишь 40 гигабайт. Или же невидимые файлы скрывают нечто большее?
Новая тайна будоражила воображение, но разгадку пришлось отложить. Из Хьюстона приехал Нимверт. Он привез новый трос с кольцами вместо поперечин и три набора кистевых ремней с карабинами. Джантору, Шинвину, и себе. Впечатленный нейроклипами, он тоже хотел полетать зацепом.
Поскольку сам Джантор всегда полагал, что выходные созданы как раз для нового экстрима, они отправились на аэродром. Увы, для хьюстонца первый опыт оказался неудачным. Из всего набора экстремальных развлечений Нимверт предпочитал горы. Скалолазание, прыжки со скал с парашютом или скоростной спуск на маунтинбайке. Тут он мастер, и его нейроклипы впечатляли.
А вот опыт управления самолетом у него маленький, суммарный налет не дотягивал до ста часов. Даже фигуры высшего пилотажа Нимверт выполнял далеко не чисто. Контролировать же одновременно собственное тело и крылатую машину получалось совсем плохо. Ни одна из полутора десятков предпринятых за выходные попыток успехом так и не увенчалась.
