Звезда жизни - Гамильтон Эдмонд Мур (книги онлайн полностью .TXT) 📗
Тем не менее врамены с течением времени всё-таки изменялись, хотя и несравненно медленнее, чем остальные. Не были защищены они от ран, порой могли болеть, и всё же в глазах обычных людей с других планет они были практически бессмертны. Никто не слышал, чтобы врамен умер естественной смертью.
Первые врамены, открывшие этот секрет на планете Алтар, не спешили поделиться им с остальным человечеством. Напротив, они начали тайно приглашать в свой новый мир молодых, талантливых учёных, писателей, художников, музыкантов со всех обитаемых планет Галактики. Когда колония враменов достигла определённых размеров, отбор «бессмертных» закончился. Более того, всем простым хооменам был закрыт путь не только на Алтар, но даже и в Трифиды. Врамены превратились в закрытую, элитарную касту, жизнь которой была скрыта от посторонних глаз в глубине огромного звёздного облака.
— Неужели их способность к вечной жизни передаётся по наследству? — недоверчиво спросил тогда Хаммонд.
— У враменов нет детей, — ответил Дон Вильсон. — По крайней мере, их никто никогда не видел. Товарищеские и даже дружеские отношения среди них не редкость, но что касается любви… Трудно сказать, способны ли они на такое чувство. Большинство враменов — талантливые, даже гениальные по нашим меркам учёные, и все своё безграничное время они отдают науке. Им было совсем нетрудно отгородиться невидимой стеной от остальной части Галактики.
Со временем врамены стали потихоньку прибирать к рукам контроль над галактической цивилизацией. Нет, они не занимали и не занимают никаких официальных должностей в совете Федерации Солнц, но их научная и техническая помощь остальным обитаемым мирам была настолько велика, что хооменам пришлось признать их главенство в Галактике. Претензии враменов на первый взгляд казались скромными, они попросили только одного: контроля над всеми космическими полётами.
Ныне радарные станции слежения враменов рассеяны по всей Галактике. Все корабли, выходящие в космос, оснащены специальным взрывным устройством, которое невозможно ни демонтировать, ни вывести из строя. При приближении к Трифидам детонатор срабатывает, и корабль незванных гостей гибнет. Вот почему, Хаммонд, врамены были так встревожены появлением вблизи Земли вашего космолёта — на нём не было взрывного устройства! Они не успокоятся, пока не разыщут вас.
Хаммонда эти слова не на шутку обеспокоили. Его чудесное спасение неожиданно поворачивалось какой-то жуткой стороной. Но, как оказалось, это было ещё не всё, у Дона Вильсона нашлись ещё сюрпризы для него.
— Вы, наверное, не раз задавались вопросами, что мы делаем здесь, в каменных катакомбах, — продолжил лидер хооменов. — Мы не зря вот уже несколько лет прячемся здесь, боясь и нос высунуть наружу. Мы строим звездолёт.
Хаммонд в изумлении посмотрел на него.
— Звездолёт? Но зачем?
— Это будет единственный корабль в Галактике, не оборудованный взрывателем враменов. Все мы станем со временем его экипажем и попробуем достичь намеченной цели.
Сердце Хаммонда вздрогнуло.
— Алтар? — тихо спросил он.
— Да. Это очень рискованный замысел, однако если нам удастся проникнуть в секрет вечной жизни… Тогда мы сможем освободить жителей Галактики не только от тирании враменов, но и спасти их от безжалостного времени. Ради этого можно отдать и жизни.
Дон Вильсон встал и взволнованно зашагал по комнате.
— Мы надеемся, что вы присоединитесь к нам, Хаммонд, — после долгой паузы сказал он.
Хаммонд озадаченно взглянул на него:
— Зачем я вам нужен? Я дикарь по сравнению с вами. Я и понятия не имею о современных технологиях, никогда не летал на звездолётах. Какую я могу принести вам пользу?
— Немалую. Впереди нас ожидают тяжёлые испытания, может быть, даже вооружённые столкновения, — задумчиво ответил Дон Вильсон, пытливо глядя на гостя. — Даже если нам удастся попасть на Алтар и завладеть секретом враменов, это будет только началом долгой борьбы. Население Галактики привыкло к негласной власти враменов, нелегко будет убедить их отказаться от рабской покорности. Они с молоком матери впитали мысль, что космос принадлежит враменам, что только эти полубоги имеют права на долгую жизнь. Вот зачем вы так нужны нам, Хаммонд. Когда хоомены узнают, что на нашей стороне один из первых космонавтов Галактики, вы станете для миллиардов людей со всех миров символом далёкого прошлого, когда космос был свободным!
Хаммонд кивнул.
— Понимаю. В моё время власти тоже постоянно прибегали к пропаганде при решении самых сложных вопросов.
— Не соглашайтесь сразу, — посоветовал Вильсон. — Подумайте хорошенько. Поговорите с Куоббой, Таммасом, другими вашими новыми товарищами. Время пока терпит.
…И вот теперь, лёжа без сна на кровати в маленькой, тускло освещённой комнате, вырубленной в скале, Хаммонд не находил себе покоя.
Чего он хотел на самом деле? Только одного — вернуться в двадцатый век и послать к дьяволу все это сумасшедшее будущее, которое оказалось далеко не таким безоблачным, как ему когда-то думалось. Но мечтать об этом было бесполезно. Судьба все решила за него, и ему грех жаловаться. Значит, предстоит найти свой путь в этом странном, малопонятном мире, где люди не стали богами, а молочные реки не текли в кисельных берегах. Но какой путь выбрать?
Хаммонду вовсе не хотелось сразу же бросаться в рискованную авантюру, ещё ни в чём толком не разобравшись. Не исключено, что Дон Вильсон лжёт.
Вдруг эти люди обыкновенные преступники, скрывающиеся от закона? Да, они, похоже, на самом деле строят звездолёт, но кто подтвердит, что они действительно хотят достичь таинственного Алтара?
Под утро его навестил Куобба. Добродушный гигант с сочувствием посмотрел на хмурое, несчастное лицо Хаммонда.
— Вы себя дурно чувствуете, Кирк?
— Все нормально, — пробормотал Хаммонд. Неожиданно для себя он резко спросил: — Скажите, Раб, только откровенно: вы моя нянька или тюремщик?
Вегианин в замешательстве опустил голову.
— Наверное, и то, и другое, — наконец неохотно ответил он.
— Выходит, вы, хоомены, мне не доверяете?
— Пока не совсем, — честно ответил Куобба, пряча глаза. — Мы убедились, что вы — человек из далёкого прошлого, хотя это и звучит совершенно невероятно. Но мы ещё мало знаем вас. Не исключено, что вы захотите присоединиться к враменам.
— Понятно, — глухо произнёс Хаммонд. — А что вы сами думаете об этих суперменах Галактики?
— Они дондоны! — гневно воскликнул Куобба, потрясая огромными кулаками.
Слово «дондоны» было незнакомо Хаммонду, и только после долгих расспросов он понял, что оно означает нечто вроде «ублюдков».
— Почему вы их так ненавидите?
— Кто хочет умирать? — резонно спросил Куобба. — Никто. Мы могли бы жить вечно, если бы врамены посвятили нас в свой секрет. Ха! Почему они имеют право жить столетиями, тогда как все остальные жители Галактики должны стареть, становиться немощными и больными и в конце концов сойти в могилу? Врамены говорят: мол, для вас же лучше, вам не понравилось бы ярмо вечной жизни, в ней есть и свои ужасные, теневые стороны… Ха! Плевать я хочу на эти «теневые стороны», я жить хочу! Жить! Но этим проклятым враменам жаль терять свою власть в Галактике. Кто будет преклоняться перед ними, если все сами станут долгожителями? Никто. Наши учёные со временем догонят этих «гениев», и тогда ни одна, даже самая захудалая планетка не будет ничем обязана Алтару. Ничем, понимаете? И космос вновь станет свободным, как и две тысячи лет назад. Может это понравиться этим дондонам? Ясно, не может.
Ещё раз энергично махнув кулаком — так, что в комнате ветер засвистел, — Куобба неожиданно зевнул и присел на край кровати. Она жалобно заскрипела под тяжестью его массивного тела.
Хаммонд на всякий случай чуть отодвинулся.
— Вы на самом деле с Веги? — спросил он с любопытством. — На что она похожа, ваша планета?
— Вега-4 — прекрасный мир! — с воодушевлением воскликнул Куобба. — Не похожий на Землю, конечно. Фиолетовые тёплые моря, зелёное небо, голубое солнце… Все иначе, чем на этой старой, загаженной планетке. Дурак я был, что стал астронавтом. Наслушался россказней о романтике дальнего космоса и ещё мальчишкой подрядился в свой первый рейс. Ха! Романтика… Многое я повидал, даже и вспоминать неохота, а вот этой самой замечательной романтики так и не пришлось понюхать… В одном из рейсов я встретил такого же записного бродягу — малыша Таммаса, и с той поры мы мотались по Галактике вместе. Однажды познакомились с Доном Вильсоном, и этот человек сумел вправить нам мозги. Он объяснил нам, что во всех неурядицах в Галактике виноваты врамены — раньше мне это и в голову не приходило. Ха! С той поры я им горло готов перегрызть…
