Хроники инспектора Ротанова - Гуляковский Евгений Яковлевич (книги онлайн полностью бесплатно .TXT, .FB2) 📗
Ковер, ко всему прочему, был уставлен блюдами с различными яствами, одним своим видом вызвавшими в Хрунове обострение чувства голода, терзавшего его с того самого времени, как он перешел на ведение натурального хозяйства.
В центре ковра возвышался огромный бараний окорок, запеченный с яблоками, чуть поодаль стояло блюдо нежнейшего говяжьего филе, сочившегося жиром и издававшего несравненный аромат. Были там и телячьи ребрышки, должным образом поджаренные на вертеле. Был и молодой поросенок, украшенный зеленью и строжайше запрещенный к употреблению мусульманскими обычаями.
Но Хрунов знал из своей видеобазы данных, что ханы обычно не слишком строго соблюдали законы шариата и лишь от слуг и домочадцев требовали их неукоснительного исполнения, так что присутствие на ковре блюда с поросенком его ничуть не удивило.
Единственное, чего не было среди всего этого съестного изобилия, так это птиц — ни в каком виде! Все последние месяцы Хрунов питался исключительно курятиной, и даже воспоминание об этом блюде вызывало в нем приступ тошноты. Его невидимые благодетели, наверно, учли и это его невысказанное пожелание.
Стояли среди блюд и многочисленные золотые кувшины с напитками, наполненные наверняка чем-нибудь покрепче проклятого тоника, последние годы усиленно рекламировавшегося метрополией.
Несколько удивило Хрунова полное отсутствие слуг среди всего этого великолепия, а главное — полное отсутствие наложниц.
Он был один в шатре, совершенно один… Но затем он вспомнил, что наложницы не смеют нарушать процесс принятия пищи своим господином, а вот слуги… Слуги определенно должны были присутствовать, стоять рядом в ожидании малейшего жеста своего повелителя, наполнять бокалы и подносить новые блюда с пищей.
Недовольно нахмурившись, Хрунов громко хлопнул в ладоши три раза. Полог шатра немедленно распахнулся, и его глазам предстал совершенно голый металлический робот, с идиотской улыбкой, навсегда застывшей на его физиономии.
— Слушаю и повинуюсь, мой господин! — произнес робот стандартную фразу немного хрипящим голосом.
— Где слуга?! — проорал Хрунов, изливая все свое возмущение на это безропотное механическое устройство.
— Я есть ваш слуга!
— Где остальные?
— Одному клиенту полагается один слуга. Двум клиентам — две слуги.
— Это что еще за чушь? Надо говорить: «Двое слуг». Позови кого-нибудь из людей! С тобой даже разговаривать противно.
— Здесь нет людей, кроме вас самого, мой господин!
— Этого не может быть! Это какая-то нелепость! — Ощутив немедленную потребность подтвердить свою уверенность в ужасной ошибке добрым глотком спиртного, Хрунов рявкнул роботу, чтобы тот подал ему кувшин с вином, что тот немедленно и выполнил, слегка поскрипывая своими металлическими суставами.
Лишь после третьего глотка Хрунов почуствовал, что он пьет чистейшую воду. Не ощущалось никакого вкуса, то есть вообще никакого.
— Ты что мне подал, скотина?
— Лучшее вино этого изысканного пира!
— Какое же это вино? Разве ты не видишь, что это вода? Попробуй сам!
— Я не могу этого сделать, мой господин. Роботы не пьют. Но я точно знаю, что этот кувшин наполнен прекрасным вином. Все дело в том, что вы теперь не в состоянии различать вкус пищи или напитка. Вы в них больше не нуждаетесь. Теперь ваше тело питается чистейшей энергией, которой наполнен эфир этого замечательного мира!
Страх осознания какой-то чудовищной ошибки постепенно, как змея, начал вползать в сознание Хрунова. Побелевшими губами он почти беззвучно прошептал:
— Я не желаю больше с тобой разговаривать!
— В таком случае, выполняя ваше повеление, я буду молчать!
— Пригласи какую-нибудь из наложниц! Робот, молча, отрицательно мотнул головой.
— Отвечай, металлическая скотина! Или я прикажу разобрать тебя на части!
— Но вы же сами повелели мне молчать!
— Зато теперь повелеваю, говори!
— Здесь нет наложниц, мой господин. Здесь вообще никого нет, кроме меня и вас. Создание живых существ в нашем мире строжайше запрещено. Более того, оно попросту невозможно! В далеком прошлом лучшие биоинженеры рэнитов попытались это сделать; о том, что у них получилось, они предпочитают не вспоминать даже сейчас, тысячу лет спустя. С тех пор и был введен запрет на попытки создания живых существ.
Хрунов запустил в голову робота кувшином, но это действие ровным счетом ничего не изменило, разве что он испачкал свой роскошный халат. А золотой кувшин, расплескав свое содержимое, с печальным звоном покатился по ковру.
ГЛАВА 41
Ротанов летел сквозь пространство так свободно, как не летают даже птицы. Среда вокруг него казалась упругой и холодной, она слегка сопротивлялась его продвижению в глубь внутренних слоев, но в общем легко поддавалась незначительным усилиям воли, переносившим его все дальше в недра этого сверкающего нового мира.
Пространство под ним напоминало блестящую поверхность айсберга, кое-где покрытую снегом. Все вокруг выглядело безлюдным и холодным. Он резко изменил направление полета, и в лицо немедленно пахнуло горячим ветром. Пейзаж под ним стремительно менялся, и эти изменения были связаны с направлением движения, которое он выбирал.
Сейчас он летел над морем, не над тем ли морем, из которого пришли гарсты? Берегов не было видно, и ответа на этот вопрос не существовало, вдали от берегов все моря похожи друг на друга.
А кто, собственно, видел этих самых гарстов? — подумал Ротанов. — Их не видел никто. Кого нельзя увидеть? В первую очередь того, кто не существует. Кому нужны те, которые не существуют? Любителям масок. Маски нужны, чтобы скрывать лица… Иногда за масками ягнят скрываются волки, впрочем, волки надевают чужие шкуры — но это не суть важно, все равно это те же маски…
Он по-прежнему старался по возможности запутать ту часть своего мышления, которая облекается в слова и выходит на передний план сознания. Это ему плохо удавалось, потому что в спокойном мерном движении волн под ним не таилось никакой угрозы.
Если гарсты — всего лишь шкуры, нужные для прикрытия, — продолжал он свои рассуждения, — то откуда взялись смертоносные споры, на дне океана? Кто их там отложил и зачем? Зачем — вот главный вопрос… Волки надевают чужие шкуры, чтобы их не узнали, чтобы можно было поближе подобраться к стаду… Колония землян стала для них стадом? Почему? Эти волки не едят мяса. Зато они выпивают чужое сознание…
Он продолжал свои рассуждения потому, что во время этого однообразного полета над морем никакого другого занятия не находилось и надо было самому напяливать на себя маску, чтобы рэниты не догадались о том, что ему становится понятной их сложная игра.
«С помощью похищенных человеческих душ они воссоздают персонажей своего сумасшедшего, не существующего в реальности театра… Теперь он и сам стал одним из таких персонажей, и именно поэтому должен старательно напяливать маску… И опять неясность — что с ними происходит потом, с этими похищенными душами? Именно это он должен выяснить в первую очередь. И по-прежнему оставался извечный вопрос: Какова цель их действий?
Рэнитка сказала — любовь к информации… Скука… Ей стало скучно… Это недостаточная причина, но допустим. Примем, как аксиому, желание собрать объективную информацию о людях, сделать выводы об их психике, характере мышления. Поверим в это до конца.
Тогда чужое сознание должно сохраняться неизменным, так сказать в первозданности, в чистоте, иначе для объективных наблюдений оно станет непригодно.
Посмотрим… Посмотрим, что они делают с захваченными ими человеческими душами… Зачем так громко? Кто говорит о душах? Речь идет о странниках. О добровольных странниках, которые сами выбирают свой путь. Тучки небесные, вечные странники…
Вот только туч здесь отчего-то нет. Одни сверкающие небеса и волны.
Он вновь резко изменил направление полета, ринулся круто вниз, но ожидаемого удара о поверхность воды не произошло. Вместо этого он очутился над городом, над чужим, ни на что не похожим городом. Купола домов, однообразные, как ячейки сот… Пустынные улицы… Ротанов чувствовал запах смерти, исходящий из мелькавших под ним домов.
