Кровь Асахейма - Райт Крис (список книг txt) 📗
Ингвар остановился, внимательно прислушиваясь. Некоторые нотки в адских звуках казались ему знакомыми, и от этого кровь стыла в жилах.
После череды поворотов и изгибов дорога перед ним превратилась в свободную магистраль, ведущую в верхний город. Позади оставался лабиринт узких темных улочек, раскинувшийся по всей пылающей городской зоне, который не могло осветить даже пламя пожаров, охватившее ближайшие скалобетонные руины. Вопли доносились именно оттуда, жуткие, искаженные эхом.
После секундной нерешительности Волк направился во тьму. Ему не понадобилось много времени, чтобы обнаружить источник охватившего мутантов ужаса. Узкая улочка зигзагами разветвлялась на более мелкие и тесные проходы. Все они вели на восьмиугольную площадь, окруженную многоэтажными жилыми блоками.
В центре возвышалась тонкая башня из темного камня, ярусы которой были украшены рельефным бордюром в форме черепов и усилены стальными полосами. Напоминающий колонну символ Адептус Министорум висел над воротами в окружении остатков изодранных в клочья боевых знамен. Двойные двери повисли на петлях, разбитые и покосившиеся. Внутри мерцали отблески трупно-зеленого цвета. Трупы, все до одного чумные мутанты, устилали землю. Участки обнаженной кожи на их телах обгорели дочерна.
Ингвар пробрался через завалы тел и ворвался внутрь. Его сразу же с головой накрыл омерзительный запах — нездоровая смесь разложения, экскрементов и застарелого пота. На каменном полу лежало еще больше тел, и от каждого несло паленой плотью.
Внутри башни царил полумрак. Освещение не работало, и единственным источником света были узкие окна по периметру круглых стен. В центре помещения стоял старый алтарь, на котором валялись разбитые подсвечники и пустые ларцы для ритуальных одеяний и кадил. Винтовая лестница, ведущая на верхние этажи, шла возле каменных стен. Мерцание исходило именно оттуда.
Ингвар поднялся по ступеням с активированным Даусвьером в руке. Синий электрический свет клинка ярко горел в темноте.
Пройдя четыре этажа и несколько комнат, залитых кровью и заваленных трупами, космодесантник добрался до последнего помещения в башне. Когда-то это было внутреннее святилище адептов Министорума. По нему были разбросаны их личные вещи: мантии, свитки, кадила, церемониальные жезлы, полированные подвески в форме черепов.
Ингвар почти не обратил на них внимания. Его взгляд был прикован к скорченной фигуре у дальней стены. Существо горбилось, как будто его терзали приступы рвоты. По тусклой серой броне пробегали отблески горящего трупного газа, жутко сверкая в окружающей темноте.
Космодесантник замер. Сначала его разум отказывался верить в то, что он видел. Лишь спустя некоторое время он смог сопоставить данные, которые передавали в мозг его органы чувств, с реальностью.
Это был Бальдр. Или, скорее, это существо когда-то было Бальдром.
Его броня потемнела, как будто на нее упала тень и каким-то невероятным образом прицепилась к керамиту. Сполохи бледного света, потустороннего и колеблющегося, вырывались из каждого соединения в броне и из всех щелей. По броне стекали капли, похожие на шарики ртути, медленно затухая и растворяясь во тьме. Свет был ярким, но одновременно нездоровым и таким же едким, как желчь.
Ингвар не шевелился и не опускал клинок. Тихое гудение оружия было единственным звуком, нарушавшим тишину, за исключением судорожных вздохов Бальдра.
Бальдр не поднимал голову. Его пламенеющие глаза уставились в пол перед собой. Покрытый язвами рот кривился, словно от боли.
Когда Ингвар наконец заговорил, так мягко, как только мог, у него возникло ощущение, что он нарушает атмосферу святой неприкосновенности.
— Брат, — сказал он, делая шаг вперед. — Фьольнир.
Бальдр резко поднял голову. Пустые глаза уставились на Ингвара, и тот увидел промелькнувшее на лице существа выражение детского недоумения, агонию страдающей, потерянной души.
А затем оно исказилось от бешенства. Бальдр сжал кулаки, и черно-серебристая молния вспыхнула на перчатках.
Ингвар выставил клинок в защитную позицию, отступая.
— Не делай этого, брат, — предупредил он. — Ты не в себе.
И тут Бальдр завопил. Поблизости от своего источника звук оказался даже более жутким, чем раньше. Причитающий, мучительный, неестественный визг нескольких душ, сцепившихся в борьбе за одно тело.
Он поднял плотно сжатый кулак. Ветвящаяся вспышка молнии вылетела из руки космодесантника и врезалась в клинок Даусвьера с силой штормового ветра, озарив стены белым светом.
Ингвар заскользил назад, прикладывая все силы, чтобы удержать клинок. Рунный меч поглощал поток искаженной эфирными энергиями материи, но напор был невероятно яростным. Космодесантник почувствовал, как пот выступает на теле. Ноги подкашивались, руки горели от напряжения, и его отбросило к дальней стене.
— Бальдр! — крикнул он. — Разве ты не узнаешь меня?
Тот перестал горбиться и встал в полный рост, вливая все больше сил в потоки черно-зеленых молний. Комната наполнилась запахом озона и резким треском выплесков варп-энергии.
Ингвар ощутил, как начинают слабеть руки. Космический Волк сжал зубы и отступил, глядя, как клинок его меча вибрирует от напряжения. Ему пришлось опуститься на колени, руки онемели, все тело дрожало от усилия.
Бальдр сделал нетвердый шаг навстречу боевому брату, затем еще. Из его глаз стекало серебристое пламя и бежало по оплывшим щекам, словно слезы. Взгляд космодесантника был совершенно безумным, изо рта свисали нити слюны.
Силы оставляли Ингвара. Он уже с трудом удерживал рукоять Даусвьера. Бальдр подошел почти вплотную, остановившись в какой-то паре метров. Его перчатки по-прежнему пылали. Потоки нестабильной энергии проскакивали по всей комнате и били в стены, шипя и оставляя змеящиеся борозды на камнях.
Ингвар опустился еще ниже. Ранцевый блок брони уперся в камень. Рукоять меча выскальзывала из пальцев под действием смертоносной силы колдовского пламени, давившей на клинок.
— Брат, — снова прошипел космодесантник сквозь сжатые зубы.
На лице Бальдра не отражалось ни намека на узнавание. Он нисколько не походил на того спокойного и приветливого воина, которого Ингвар так рад был увидеть снова, когда вернулся на Фенрис.
«Мы всегда были братьями по оружию, ты и я. И мы снова ими будем».
Внезапно Ингвар вспомнил разговор в комнате с драккаром. Он пронесся перед его внутренним взором, как запись с вид-пиктера.
«На нем есть вюрд. Он защищал меня, и какая-то моя часть теперь живет в нем».
Он отнял одну руку от меча и схватил талисман. В тот же момент, когда поток энергии прорвал защиту клинка, Волк вскинул руку с тотемом перед собой, сунув вороний череп прямо в измученное лицо Бальдра.
Эффект последовал незамедлительно. Поток варп-молний резко иссяк, и комната снова погрузилась во тьму. Запах озона исчез. Клинок Ингвара выпал из разжавшейся руки и бессильно зазвенел на камнях, почерневший и обгоревший.
Космический Волк держал сальскъордур на весу, прямо перед глазами Бальдра. Тот наблюдал за тем, как амулет покачивается и вращается, и на его лице отразилось что-то похожее на узнавание.
— Ну, хоть что-то ты помнишь, — выдавил Ингвар, тяжело дыша.
«Страж духа, фрагмент, остаток чего-то, за что можно зацепиться, защищаясь от прихода Моркаи».
— Он был частью тебя, — сказал он. — Защищал тебя, оберегал от малефикарума. Твоя душа раскалывается без него.
Руна сфорья, вырезанная глубоко в кости тотема, поблескивала в слабом свете. Пустые глазницы вращались и ловили на своей поверхности тусклые красные отблески от полыхавших снаружи пожаров. Бальдр смотрел, не двигаясь. Голова опускалась все ниже. Серебристое пламя угасало, стекая по обезображенной коже и мерцая.
То, что осталось от Бальдра-противника, было нелепо. Кожа, когда-то подтянутая и загорелая, свисала мешками. Глубокие тени залегли под воспаленными глазами. Скопления язв и вскрывшихся нарывов гнездились в каждой складке плоти. Дыхание было слабым и зловонным.
