Начало Игры (СИ) - Виланов Брамин Кагетович (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
Даже самые обделенные носильщики, от которых не требовалось смелости или владением оружием, находились в привилегированном положении. Так как все награбленное сдавалось Кану, а уж он решал, что куда перенаправить, все силовики и снабженцы получали лучшие запасы, питание и снаряжение.
Вторая группа — это персонал базы. Администрация, научники, технические специалисты, охрана периметра, работники различных ведомств и служб, типа преподавателей в местной школе и сотрудников медчасти. Да, в Кан Сити появилась школа, так как детей нужно было занять. Те, кто постарше помогали взрослым, перенимая при возможности умения, но совсем малые оказались не при делах. Мишель подружившись с учителем истории, организовала школу. К моему стыду, я так и не поинтересовался, чему раньше учила водитель нашего автобуса. С больницей все вышло еще лучше. Кроме местного дока, среди выживших нашлось трое последователей Гиппократа. Так что имея достойное оборудование из больницы Литтл Рока, удалось организовать медицинское учреждение, уровня районной поликлиники где-нибудь в сибирской тайге. Касательно распределения, здесь все получали практически одинаково. Не хуже бойцов. Конечно главы отделов, снабжались на уровне игроков.
Третья группа — все остальные. Разнорабочие и строители. Синие воротнички и рабочий класс. Те, кто не имел особо полезных умений или боялся выходить за стены. Таких было большинство. Процентов 60, от общего количества жителей. По иронии судьбы те, короли в прошлой жизни, встали на уровень бомжей в настоящем. Ну вот зачем нужны умения биржевых спекуляций, или стратегии финансового оздоровления и оптимизации управления в мире зомби Апокалипсиса? Все они оказались обузой для остальных. Питались сухпаями и одной общей трапезой в день. Разносолов и прочего у них не водилось. Им была обеспечена сытая жизнь, но особых условий они не имели.
Некоторым было достаточно, только льготного питания без усердий. Но работы пока и вправду не хватало, а после можно подумать, что с халявщиками делать. В целом со времени заселения в особняк Кана, мы многое предприняли для улучшения быта. Установили огромную душевую, например. Похожую на те, что стоят возле пляжей. Со всего города свезли биотуалеты. И теперь в когда-то красивом и цветущем парке, тянулся длинный ряд кабинок. Людей было много и в городке установили жесткие правила выброса мусора и отходов, дабы не загадить райский островок. Основной дом теперь занимали игроки, главы отделов и их приближенные, лежачие больные, коих было всего двое — Катрин и беременная женщина с военной базы, плюс прислуга и семья Кана. Все остальные переехали в большие казарменные палатки. Некоторым достались отдельные полевые жилища. Сейчас готовилась постройка барака, так как зимой под тряпичной кровлей не проживешь.
Кому-то может показаться, что несправедливо делить людей. Да, это так. Сильные получали все, а те, кто оказались у основания иерархической пирамиды ничего. Как и во все времена. Построить социализм нигде не удалось. Ни в одной стране мира всеобъемлющей справедливости не было. Единственный кто приблизился к этому это СССР, которого нет на политической карте мира уже четверть века. Да, и в той же стране советов, генсеки имели не тоже самое, что и простой инженер. Поэтому я не чувствовал себя неудобно, тем более каждый в лагере был обязан мне своей безопасностью, а то и жизнью.
Носильщики грузили колонну провиантом, который сейчас был самым ценным товаром. Это заняло несколько часов. Видя, что солнце клониться к закату, я отдал команду сворачиваться. Продолжим завтра. После зачистки, минимальная охрана прикроет собирателей, и они сами закончат изъятие ништяков. У меня запланированы более полезные занятия, нежели чем ходьба по пустым залам, когда-то кипящего жизнью торгового центра. Раньше процесс хомячества был более волнующим, теперь же никакого кайфа от рассматривания бесплатных вещей не ощущалось. Единственное, я зашел в отдел женского белья и решил взять подарки своим дамам. Прошлая попытка осталась на складе Таун Миллс, к моему сожалению. Не выбирая для кого-то одного и просто хватая то, что хочется снимать с женского тела, я кидал понравившееся белье в свой рюкзак.
Когда последняя машина заехала на территорию базы, ворота дополнительно заблокировала фура. С некоторых пор все меры безопасности стали казаться мне недостаточными. Я оставил людей разгружать груз, а сам двинулся в душ. Сегодня был тяжелый и утомительный день, а завтра нужны полные силы. Стоило выйти из ванной после водных процедур, с обернутым полотенцем на бедрах, как дверь раскрылась и в комнату влетел красноволосый демон:
— Какого хера ты трахнул эту сучку и мне ничего не сказал? Ты же целовал меня, я думала, что между нами, что-то есть! А ты чертов ублюдок, сделал это после того, как эта шлюха лежала под тобой. Я как полная дура надеялась, а ты крутил с этой белобрысой, за моей спиной? У тебя что пунктик насчет цвета волос? Так ты скажи, я перекрашусь, если это нужно для того, чтобы ты обратил наконец на меня внимание и перестал относиться ко мне как к ребенку! Фух… — тирада была произнесена на одном дыхании, и девушка почувствовав, что кислород кончается наконец вздохнула.
Ничего не говоря на это, я даже не пошевелился, спокойно выслушивая упреки.
— Значит Элис проболталась… — полу-вопрос повис в воздухе, не требуя ответа. — Как мне к тебе относиться, как не к ребенку, а?
Медленно подойдя к стулу, на спинке которого лежали штаны, рука быстрым движением высвободила ремень. Повернувшись к Инге, кожаный воспитатель демонстративно стал постукивать по моей раскрытой ладони. Красноволосая, собиравшаяся продолжить разборку, увидев мои намерения замолчала на полуслове. Девушка была одета в те же штаны, что и в прошлый раз. Только маечку поменяла. И судя по очерченным тканью торчащим соскам, вид полуголого мужчины с инструментом экзекуции не оставил ее в равнодушной. Не говоря ни слова она сглотнула и прошла к кровати. Не смотря на меня, фурия стала снимать штаны. Оголив пятую точку, Инга легла на постель, оставляя выпяченную попку на весу. Я подошел к занявшей позицию девушке и схватил ладонью ее ягодицу, сжав ее до красноты. Хозяйка издала лишь болезненный стон. Трусики она не стала снимать, и стоило указать на ошибку. Подхватив пальцами ниточку стрингов, я рванул их в сторону. Треск шелкового материала наполнил комнату. На нежной коже остались следы от впившегося белья. Не умеющая сдерживать себя, на такую грубость не обратила внимание, ожидая начала порки.
Первый удар опять стал самым болезненным. От неожиданности она подпрыгнула на пружинах кровати. В этот раз я не стал сдерживаться и удары шли в полную силу, вдоль и поперек круглых и упругих полушарий попки. Прошлая воспитательная мера продлилась ударов десять, сейчас же я не собирался останавливаться и после двадцати…
Глаза Инги наполнились слезами и стекали по щекам. Каждый удар выдавливал новую порцию боли, злости, обиды… и возбуждения. Да, это ей нравилось. Если раньше она от шока не поняла, что чувствовала, то сейчас ей стало ясно. Ей нравится, когда над ней берут власть и наказывают за плохое поведение. Нет, не насилие. Тот мексиканец ощущался совсем по-другому. Как гнилой заплесневевший фрукт, против глотка чистой морозной воды. Ей нужна была не грубая сила, а приручение. Когда сталкивается огненная ярость и холодная воля. И ее сущность радовалась участию в танце льда и пламени и искренне хотела проиграть достойному противнику. Чувство, что даже не прикасаясь к телу, она полностью в его власти, заставляло низ живота гореть от желания. На попке не осталось живого места, и чтобы хоть немного скрасить боль зубы сжали простыню. Наконец палач прекратил истязать ее. Инга была готова на повторение, лишь бы ей уже засадили. Если он опять отстранится, то придется снова бежать в душ и снимать напряжение самой…
Я понял что-то пошло не так. Вместо воспитательной процедуры, дело приняло сексуальный подтекст. Нет, он был и до этого, но сейчас все перешло невидимые границы. Красноволосая терлась пахом о постель, раскрасневшаяся попка ходила из стороны в сторону, из зажатого простыней рта вырывались стоны, но вместо болезненных они становились все более страстными. Видимо это завело ее и теперь дальнейший смысл наказания для дрессировки терялся. Девушке возникшая пауза и осмотр не понравились, и она решила докончить дело самостоятельно. Приподнявшись она пропустила руку к своей киске и стала совершать круговые движения. Рывок за длинные волосы, заставил ее выгнуться дугой и заорать на всю комнату.
