Рожден быть опасным - Самохин Дмитрий (библиотека книг .TXT) 📗
– Развертывают какую-то материю, как дым, – доложил Крысобой.
– Это сеть, – определил Плант. – Далеко?
«Приблизительно, как от Солнца до Плутона», – прикинул я, пока оружейная система делала расчет расстояния, а потом, когда расчет был закончен, вслух доложил:
– Шестьдесят астрономических единиц.
«Дотянуться пока не можем», – отреагировал Крысобой.
– Может, успеем перелить, – бормотнул Плант и затих.
Разлитое в невесомости молоко с песчинками-икринками стало приближаться. Оно медленно двигалось к нам, сокращая убойное расстояние. В разные стороны расплывались щупальца, обволакивая планеты и оставляя их позади.
– Сеть движется к нам, – озвучил увиденное Марк.
– Я не успеваю!.. – с паникой в голосе завопил Плант.
– Сеть можно уничтожить? – флегматично поинтересовался я, заранее предугадывая ответ.
– Откуда я знаю! Я что, спец по паукам?! – завопил Гвинплей.
– Рената, если этот сморчок начнет паниковать, пристрели его и закончи установку самостоятельно. И без него вернемся, – распорядился я.
– Будет сделано, Ларс! – радостно отрапортовала Рената.
Я представил, как она вытащила «Аргумент» и положила перед собой, и улыбнулся.
«Зададим им? А, Русс?» – вопросил Марк.
Мне бы его оптимизм.
«Попробуем», – осторожно отозвался я.
Сгустки тянулись, надвигались издалека. Тысячи отростков, которые распушивались в разные стороны, разрастались, превращаясь в молочную пелену, усеянную икринками.
«До точки попадания десять астрономических единиц», – сообщил Крысобой.
Я видел это и сам. Вызвал сетку прицела, и в пустоте космоса появилась паутинка, которая двигалась вслед моему, зрению.
Я ждал.
Выжидал и Крысобой.
Я ощущал его напряжение, похожее на натянутые органные струны.
Сеть приближалась. Неумолимо наплывала, выстреливая вокруг себя сгустки материи, которые образовывали самостоятельные сети, затем вплетающиеся в общее полотно. Все пространство, куда дотягивался глаз, объяла белесая, колышущаяся, живая пелена.
Лоб покрылся испариной. Пот заливал веки и налипал на ресницы, но глаза были закрыты. Глаза человеческие. В то время как глаза корабля обозревали окружающее пространство.
Сеть пересекла точку поражения.
«С Богом, Русс», – обратился ко мне Крысобой.
«Удачи нам, Марк!»
Мы дали залп одновременно. Полыхнули жерла бластеров. Лазер спалил отростки сети, которые пересекли черту, но сеть, лишившаяся своей части, протянула новые отростки одновременно со всех сторон. Работы прибавилось. Жерла раскалились. Бластер выплевывал потоки лазера, сжигая сеть, но на место сгоревшего куска вставал новый, более массивный. Сеть сопротивлялась нам и, несмотря на все наши усилия, выигрывала. Клочок за клочком, километр за километром мы уступали пространство, заполняющееся сетью Жамуаши. Бой продолжался. Я посчитал время и обнаружил, что уже утекло полчаса. Полчаса мы сдерживали напор сети, уничтожая как ее ткань, так и ядра-икринки, которые на деле оказывались индивидуальными коконами-кораблями особей Жамуаши.
Сопротивление бесполезно. Сеть все равно поглотит нас. Я знал это. Сопротивление давало лишь возможность выиграть время, которое требовалось для переустановки программы. Я не соединялся с Плантом. Я отключился от связи. Не знаю уж, как это получилось. Я чувствовал только Крысобоя, который сражался подле меня.
Текли минуты. Сеть приближалась, поглощая миллионы километров. Мы методично уничтожали ее, но ничего не помогало. На место выбывшего из рядов врага вставали десять новых коконов-кораблей.
Жерла наших бластеров лопнули, не выдержав бесперебойной часовой пальбы. Сначала мое. А через три минуты и Крысобоя.
«Ну что, Русс, похоже, все. Больше мы ничем помочь не можем», – мрачно изрек Крысобой.
Не сдерживаемая ничем, сеть ползла и ползла в нашу сторону, наращивая темп. Секунды, и она уже сократила расстояние с миллионов километров до нескольких тысяч. А через пару минут сеть окружила наш корабль со всех сторон и стала обволакивать, как куколку.
Я различал точки-икринки, которые выросли до размеров восьмиметровых шаров-ежей. Я чувствовал, что нам остались минуты до поглощения, и понимал, что ничего уже не сделать. Если бы жерла не взорвались, у нас остался бы шанс.
Сеть напряглась, готовясь к последнему шагу слияния.
И в этот миг корабль ушел в гиперпрыжок.
Меня ослепил невыносимо яркий свет, и я выпал из кресла, теряя сознание.
Я очнулся на полу. Голова трещала, словно ее пытались расколоть как полено колуном. Слезились и болели глаза, точно пытались закипеть. Я поднялся на ноги и осторожно, держась за стенки, выбрался в коридор, оставив позади бесполезную оружейную рубку. Строго по коридору, ориентируясь по памяти, я выбрался к комнате, где должен был находиться Марк, и заглянул внутрь. Перевернутый кокон управления и какой-то разваленный прибор на полу с растертыми в крошку чипами. Крысобоя в комнате не наблюдалось. Ушел раньше, чем я очнулся. Испытав легкое сожаление, я двинулся к покоям Гвинплея Планта.
Я не знаю, как я разобрался в хитросплетении коридоров, но, спустя десять минут блужданий, я добрался до капитанской рубки, откуда доносились шумные голоса.
– …мог бы предупредить… – недовольство в тоне Крысобоя.
– …может, еще и письменное предупреждение выслать? – ехидство в голосе Планта.
Я переступил порог покоев и рухнул в анатомическое кресло.
– У тебя выпить не найдется? – поинтересовался я.
Рената нависла надо мной и с тревогой и любопытством стала меня осматривать, точно у меня вырос шестой палец на руке или проклюнулся третий глаз во лбу.
– Ты что, не отключился? – с затаенным ужасом спросил Марк.
– Не отключился, – подтвердил я догадку Крысобоя.
– Ни хрена себе… – выдохнул изумление вкупе с восхищением Гвинплей.
– А ты что, отключился? – в свою очередь осведомился я у Марка.
– Как только стволы накрылись, я и вышел, – ответил Крысобой. – Я что – псих, за собственной смертью наблюдать?.. Лучше уж в неведении…
– А я остался смотреть. Значит, я тот самый псих, – устало произнес я.
– Понимаешь, Ларс, – с ехидной усмешкой сказал Гвинплей, – были, конечно, случаи, когда люди уходили в прыжок при внешнем подключении… Только те, кто оставался подключен к внешнему слою, после прыжка навсегда слепли. Никто не выдерживал. Как в романе «Нова», если читал.
Я отрицательно мотнул головой.
– Я хорошо знаком с историей космогации, но ты первый человек на моей памяти, который остался зрячим после гиперпрыжка.
– Повезло, – флегматично заметил я.
– Ничего себе повезло, у тебя весь белок красный, – возмущенно отозвалась Рената. – Я настаиваю, чтобы ты поспал. Твои глаза пережили неимоверную нагрузку. Они должны отдохнуть.
– Некогда, – отмахнулся я. – Где мы?
– Возле Луны. Место регистрации Солнечная система, – ответил Гвинплей. – До Земли дойдем на маршевых двигателях.
– А дальше? Где искать Гоевина? – вопрос задал не я, а Марк. Опередил.
– В правительственном секторе. Индийский океан. Искусственный остров – Земля. Резиденция Гоевина одна из самых мощных на острове.
– И как мы туда проникнем? – с сарказмом спросил я.
– Я думаю, Себастьян будет рад тебя видеть и пропустит, – обнадежил Гвинплей.
– А дальше? Твой интерес какой?
– У нас есть опасения, что Гоевин пытается играть только на себя. Ты окажешься тем грузиком, который удержит его в рамках общего интереса, – признался Гвинплей.
– Отменно, – поддержал я Планта. – Я в розыске. Как бы нас не перехватили до гоевинской резиденции.
– Твою персону отозвали из розыска. Ты свободен. Я же говорил, что заговор вступил в окончательную фазу, – обрадовал меня Гвинплей.
– И что это за окончательная фаза?
– Отстранение Президента от должности. Роспуск Парламента. Перевыборы в Парламент. И восшествие на земной престол одного из нас. При поддержке всех силовых структур, которые уже давно настроены на монархию. Только тогда мы сможем утвердиться в Галактическом сообществе.
