"Фантастика 2024-84". Компиляция. Книги 1-13 (СИ) - Мзареулов Константин (читаем книги TXT, FB2) 📗
– На прибытие даются сутки…
– Так вот они и закончатся только завтра утром, – в свою очередь перебил я чекиста.
– Умный, что ли? Ты где немецкие деньги взял?
– А это тут при чем? Мужики что сунули, с тем и еду.
– Ага, немецкая валюта у советского бойца, занимательно. Это мародерство называется, все равно трибунал.
– Слушай, лейтенант, ты что, генералом станешь, если меня в штрафную спихнешь, а? Какая тебе польза-то будет? Или что, деньги мои нужны, так забери их себе, а мне в часть надо…
– Ты себе смертный приговор только что подписал, – произнес чекист, доставая пистолет.
– Не дури, сам же сядешь, давай уже подпишу, что там тебе надо! – проговорил я, махнув рукой. А что, если к стенке не прислонят, так и в штрафной как-нибудь выживу. У нас в Сталинграде на левом фланге стояла рота, ничего, крепко мужики держались, и живые у них остались. Так что прорвемся. А клад мой, а и хрен с ним. Ну куда я пойду? Покинуть воюющую страну? Даже не смешно. Провернуть такое можно только от полной безысходности.
Лейтеха все-таки имел здравый смысл, стрелять не стал, но, дождавшись, когда я подпишу сляпанное наскоро «дело», продолжал пытать на тему денег. Говорить я не стал, поэтому был немного избит. Немного, это я так, по сравнению с болью от ранений фигня. Нос разбили, губы, по ребрам прошлись слегка, пожалуй, и все. А с утра, лейтеха, может, и мечтал продолжить, но появились люди званием постарше, и меня отправили на машине вместе с другими арестованными. Куда? Так, наверное, на фронт, куда ж еще-то. На деле довезли всего до переправы, а уже оттуда нас, всего оказалось десять человек, повели под присмотром молодого лейтехи пехом. Шли долго, устал, словно картошку копал. Отвык, если честно, подолгу ходить. В Сталинграде все больше на пузе или перебежками, а тут такой марш. Остановились на ночь в какой-то деревеньке, нам выделили целый сарай с сеном, было хорошо. Кормежки вот почти нет. Сухари и вода, скорее бы уже на место, что ли, может, на передовой накормят.
Под утро проснулся, услыхав какую-то возню. Открыв глаза, охренел от увиденного. Двое из тех, кого вели вместе со мной от Калача, по виду так откровенные урки, накинулись на лейтенантика и пытались его задушить. Вскочив, отшвырнул в сторону одного, а второй вытащил здоровый ржавый гвоздь, выставил его перед собой, угрожая уже мне.
– Отойди, сука, на пику посажу! – завопил бандит.
– Брось гвоздик, урод, а то из задницы его вытаскивать больно будет, – проговорил я, контролируя второго, который уже поднялся, но не решался рыпнуться.
Бандит не послушал совета. Сделав выпад, надеясь, наверное, что я буду стоять и смотреть, как он меня убивать будет, он вдруг осознал, что ему больно. Даже очень больно. Поймав его руку, я продолжил движение, лишая его точки опоры. Урка подался вперед, теряя равновесие, а я, сделав движение рукой вперед, завел его руку ему же за спину и с силой вогнал заточку чуть выше поясницы, только дотуда дотянулся. Бандит заорал, вертясь и пытаясь вытащить гвоздь, но я, дав ему пинка, отправил в полет на сено. Его пособник встал вдруг на колени и поднял руки, прося не убивать. Закончил дело очухавшийся лейтенант. ТТ в его руке смотрелся огромным, словно пушка, молоденький паренек, худой, да и ростом не вышел. Пистолет дважды выстрелил, и корчившийся с заточкой в спине бандит затих.
– Командир, кончай и второго, хоть и трус, но подлюга, чего от него ждать? – произнес я.
Остальные арестанты вели себя тихо, не приняли ни одну из сторон, просто стояли в углу сарая и наблюдали.
– Хрен с ним, днем на место придем, передам в особый отдел. Спасибо, кстати, – лейтеха протянул руку, ну, раз сам предложил, то я отвечу. Несмотря на явную худобу, парень оказался довольно крепким, рукопожатие мне это наглядно показало.
– Ты как, командир? – спросил я после того, как руки расцепились.
– В норме, спящим застали, суки, не думал, что усну, а вот…
– Бывает, Иванов я, бывший гвардии сержант.
– Лейтенант, Иванов, – ухмыльнулся наш сопровождающий, – имя-то есть?
– Саня, – просто произнес я, тоже улыбнувшись.
– Василий! – Мы вновь пожали руки.
– Эй, братва, помогите вытащить это говно отсюда, – попросил я. Двое отделились от общей группы и подошли. – Чего же не помогли лейтенанту?
– Да мы это, испугались… – растерянно произнес один из мужиков. Кстати, именно мужиков. Не было среди нас ни одного молодого парня, всем к тридцати, а может, даже и поболее будет.
– Эх вы! – вздохнул я. – Нам ведь срок добавят, если с ним что-то случится, не понимаете, что ли? Или сразу к стенке, что вероятнее.
Позавтракав уже надоевшими сухарями, лейтеха, кстати, тоже еды не имел, отправились в путь. Правда, пришлось еще бандита закопать, но это его напарничек старался, в одиночку.
К обеду мы и правда, как и говорил лейтенант, прибыли в большое село, где таких, как мы, оказалось больше сотни. Полноценная рота, правда, все без оружия, да и правильно это, наверняка среди них такие же есть, как и тот, что мы утром прикопали. Оставив нас под присмотром явных конвоиров, Василий умчался к начальству. А через полчаса меня вызвали туда же. Маленькая изба, покосившаяся вся, странно, что вообще еще стоит.
– Боец штрафной роты Иванов по вашему приказанию прибыл, – четко доложился я, вытянувшись перед командирами. А было их тут аж трое, включая нашего лейтенанта.
– Как же такой боец вдруг дезертиром стал? – удивленно, заглядывая в бумаги, спросил меня командир в звании капитана.
– Не по собственному желанию, уж поверьте, гражданин капитан.
– Товарищ капитан, ты не у следователя. Слышь, Егорыч, опять липового дезертира прислали? – обратился командир к своему товарищу, сидящему справа от него.
– Похоже, – кивнул тот. – Гвардеец?
– Так точно, бывший гвардии сержант. Сорок второй гвардейский стрелковый полк, тринадцатая гвардейская дивизия.
– О как, Сталинградский?! – воскликнул капитан.
– Так точно, товарищ капитан.
– Точно липовый! – кивнул своим мыслям тот самый Егорыч.
– Тебя в Калаче повязали? – продолжал расспрашивать капитан.
– Так точно, – вновь утвердительно кивнул я.
– Ясно, там идиот какой-то сидит на должности. У него по штрафникам прямо конвейер, через одного дезертиры. Ага, Сталинград прошли и в дезертиры подались, верю, – жестко проговорил капитан, – капитан Николаев, Михаил Андреевич.
– Бывший сержант. Иванов, Александр Сергеевич.
– Как Пушкин! – улыбнулся капитан Николаев.
– Вы не первый, кто это говорит.
– Понимаю, ладно, есть хочешь?
– Так все хотят, товарищ капитан, – вздохнул я.
– Всех как раз сейчас кормят, а ты здесь поешь. Иванов, крикни там старшину, пусть принесет нам обед, мы тоже еще не ели.
Обед у командиров, особенно после сухарей, был просто волшебным. Поели, поговорили. Оказалось, капитан Николаев, вместе с командиром взвода Онищенко, тем самым Егорычем, вместе командуют отдельной штрафной ротой еще от Воронежа, с прошлого года. Иванов был назначен командиром второго взвода, а меня они хотели сунуть в третий, так как кадровых не хватало. Я согласился, опыт какой-никакой все же был, но сразу сказал, что был простым снайпером, на взводе практически только числился. Узнав, что я снайпер, капитан тут же все переиграл.
– Вот и будешь дальше счет пополнять, раз умеешь это делать. А то у нас больше всего гибнет бойцов при атаках, сам понимаешь, артподготовка бывает не всегда, да и толку от нее иногда столько, что проще вообще без нее. А меня одного на роту не хватает.
– Командир у нас в декабре сорок первого под Москвой как раз снайпером начинал, – пояснил Егорыч.
– Так вы ученый, а я так, стрелять немного научился, да и все на этом.
– Сколько на счету? – уставился на меня Николаев.
– Да я не знаю, Петро у меня бухгалтерию вел, напарник мой. Студент.
– Ой не ври, если б сам не был снайпером, не спрашивал бы, так сколько?
– Около сорока, – скромно, отведя глаза, ответил я.
