День проклятия - Герролд Дэвид (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
В тот же день, после обеда, она дала определение дерьма:
— Вы часто произносите это слово, Джеймс, но вряд ли знаете, что оно обозначает. Дерьмо — просто расхожее выражение. Люди пользуются им, когда чтото не ладится. Это слово служит уловкой, извинением, оправданием, объяснением, призывом к разуму и так далее. Дерьмо — и все тут. Его используют, когда хотят оправдать свое нежелание нести ответственность за что-либо. Так вот, с этого момента каждый раз, когда у вас возникнут трудности и с ваших уст сорвется слово «дерьмо», я буду шлепать вас по губам, договорились?
На следующее утро Флетчер объяснила, как слушать еще глубже:
— Закройте глаза и постарайтесь по-настоящему прислушаться к своим чувствам, к мыслям, к телу. Следите, какие воспоминания всплывают в мозгу. Выберите какую-нибудь ситуацию из прошлого или придумайте новую, присмотритесь к ней. Обратите внимание на свой организм: что вы испытываете, какие действия совершает ваше тело. Задумайтесь над ассоциациями…
Этому мы посвятили все утро.
После обеда разговор пошел о справедливости:
— Известно ли вам, что большинство людей, беседуя, просто-напросто обманывают вас? Потом они осознают это и стараются объясниться или оправдаться, чтобы в конечном счете доказать свою правоту. Учтите, такая правота — злейший враг. Вы только запутываетесь еще больше. Надо стремиться не к правоте, а к справедливости.
Если вы правы, значит, не прав кто-то другой — и он автоматически становится вашим врагом. Иного выхода для него просто не существует. Так и вы не имеете права входить в круг кроликособак, считая себя заранее правым только потому, что вы человек. Вы должны оставить свои печали, боль и озлобленность за чертой этого круга. Кроликособаки ждут от нас обмена информацией, а не кабацких плясок. Вы не можете позволить себе роскошь приобрести врагов в этом круге, Джеймс, — нам нужны партнеры.
Утром третьего дня Флетчер объяснила, как центрировать чувство собственного «я»:
— Ваш друг-телепат рассказывал о личности? Я кивнул.
— Тогда вам известно, что вы не то, что вы думаете. Вы человек, который слышит мысли. Весь вопрос в том, действительно ли вы их слушаете. Знаете ли вы, что существует три уровня слушания? Первый — когда вы слышите звук. Второй — когда слышите его значение. И третий — когда слышите кроющийся в этом значении смысл. Если не слышишь сразу на всех трех уровнях, центрировать себя невозможно…
— Я теряю нить.
— Понимаю. Многое из того, о чем я говорю, взято из курса подготовки телепатов, а еще больше — из модулирующей тренировки. Все это не укладывается в вашу реальность — тот мир, который вы сами себе создали и из которого не можете выйти. Единственное, что вам остается, — разобраться, как он функционирует. Это главное. Метод основан на результатах наблюдений за людьми, познающими те или иные вещи, и их реакцией на них. Можете назвать это технологией жизни. До сих пор вы управляли механизмом, даже не прочитав инструкцию…
Вторая половина дня была посвящена понятиям.
— Вы называете предмет стулом. Но это не стул, а сгущение молекул, находящееся в данный момент в центре вашего внимания. Вы используете предмет для сидения, но это его качество существует только у вас в мозгу. Вот типичный пример понятия.
Наш предмет является стулом лишь в той степени, в какой он удовлетворяет данному понятию. Если вы замерзнете, он перестанет быть стулом и превратится в дрова, пусть даже это будет другой стул. Вы следите за ходом мысли? Вы считаете, что связь между физическим миром и вашими понятиями о нем имеет смысл. Оказывается, это не так — конкретный смысл существует-только в вашем воображении. Допустим, вы считаете Землю плоской. Но разве она от этого станет плоской?
А теперь — более сложный вопрос. Если вы считаете Землю круглой, то является ли она таковой? Не торопитесь… Правильно: ваши представления не имеют никакого значения. Земля — сплющенный у полюсов шар, что бы вы о ней ни думали. В отношении физической Вселенной у вас нет права голоса. Она — то, что она есть, независимо от вашего мнения о ней. Единственное, на что вы можете как-то влиять, — ваши поступки относительно реально существующего мира…
Утром четвертого дня мы обсуждали творение:
— Творение — не создание чего-то из ничего. Нельзя создать Вселенную. Самое большее, что можно сделать, — изменить в ней порядок молекул. Нет, истинное творение происходит только здесь. — Флетчер постучала по моему лбу. — Творение — акт дискриминации. Отделив одно от другого, вы создаете между ними пространство. Но вместе с тем творение — акт объединения. Соединив одно с другим, вы создаете новую сущность или новое взаимоотношение. Чтобы осуществить акт творения, надо провести линию, и ничего более. Линия либо соединяет, либо разделяет, либо окружает, причем проводите ее вы сами. Вопрос только в том, что вы хотите создать, какую линию выбираете. Хотите свести в один круг людей и кроликособак? Или хотите провести черту между людьми и червями? Прежде чем войти в круг, вы должны быть уверены, что нарисовали его правильно.
Потом мы творили:
— Вы готовы к последнему занятию, Джеймс?
— Да.
— У меня для вас плохие новости.
— Постараюсь выдержать.
— Ну смотрите. Так вот, вы — обезьяна. — Что?
— Я вам докажу. Ваши прапрапрапрадедушка и пра-прапрапрабабушка лазали голыми по деревьям и питались бананами и кокосами. Вы — их прапрапраправнук. Вы живете в доме, но по-прежнему любите бананы и кокосы. Если вас раздеть и посадить на дерево, никто не заметит разницы. Понимаете?
— Не уверен. В чем соль?
— Соль в том, что вы обезьяна. Вы — представитель господствующего на планете вида, по крайней мере, вы так считаете, может быть чересчур самонадеянно. Но это к делу не относится. Можете считать себя кем угодно, потому что вы все равно остаетесь обезьяной. Разве вы — эталон? Большая часть человечества даже не знает о вашем существовании, а если бы узнала, то, возможно, не захотела бы видеть вас в роли типичного представителя.
— Отличный способ унизить меня.
— Послушайте, вам придется работать в реальном мире. Там будет лишь круг, а в нем несколько кроликособак и вы — обезьяна. Голая обезьяна, встретившая кроликособак. И говорить от лица какой-либо другой обезьяны с этой планеты вы не можете. Понятно?
— Да, кажется, понятно.
— Хорошо. — Флетчер взглянула на меня в упор. — Итак, кто вы?
— Обезьяна. — Я почесал под мышкой, издавая нечленораздельные звуки.
Флетчер улыбнулась.
— Случка с самкой и бананы — на большее обезьяна не рассчитывает. Запомните это хорошенько, Джеймс.
— Так что же мне делать: лопать кроликособак или трахать их?
— Это уж как вы захотите. Вы должны четко представлять себе поведение обезьяны. Что происходит, когда она сталкивается с чем-нибудь новым? Какова ее первая реакция?
— М-м… Она вскрикивает. Я вскрикиваю.
— Верно: испуг. То же самое испытало человечество при хторранском вторжении. И мечется в испуге до сих пор. Ладно, что следует за испугом?
— Страх. Это очевидно.
— М-гм. Хорошо. Но это ваше мнение. У обезьяны есть только две реакции: страх и любопытство. Все остальное — лишь разновидности. На Земле нет ни одного животного, у которого этот основной механизм не был бы намертво запечатлен в коре головного мозга. Та же система и у нас — мы не можем не реагировать либо страхом, либо любопытством, причем по большей части страхом, просто чтобы держаться начеку. Девяносто пять процентов жизни мы держим руку на рычаге испуга. И не важно, сколько интеллекта накладывается на это, Джеймс. Интеллект всего лишь служит живой машине. Разум только поднимает порог внешнего проявления страха. Тот же механизм управляет и кроликособаками, независимо от того, как они устроены, к какой цивилизации принадлежат, кем себя считают. Тот же или аналогичный. Иначе их бы здесь не было. Я имею в виду основной механизм выживания. Без страха нельзя выжить. Эволюция автоматически вырабатывает его, поэтому вы должны знать, что эти существа будут бояться вас так же, как вы их.
