Прислужник - "Сонмониус" (мир книг .TXT) 📗
Додумать эти мысли он не успел. Нитка чуждой энергии так же медленно и неохотно поползла обратно, не оставив в крови эльфа ростков болезни.
— Ты знал? — все еще мертвым голосом спросил Сердирос.
— Ну да, — как о чем-то само собой разумеющемся ответил Хеммерт.
— Хорошо, — сказал эльф, и без предупреждения, от всей души врезал кулаком под глаз стоящему рядом ученому, от чего тот улетел на пол.
Если бы этот сделанный абы как удар, увидел учитель эльфа по рукопашному бою, он провалился бы сквозь землю. Сердиросу было на это плевать. В этот удар он вложил все страхи, пережитые за последние пару минут.
Руки Зинглера засветились грязно серым светом, предвещающим готовность бросить в сошедшего с ума эльфа страшнейшее из известных малефику быстродействующих проклятий.
— Зинглер стой! — крикнул уже поднимающийся с пола глава лаборатории.
— Все в порядке, это моя вина, — уже спокойным голосом сказал Хеммерт, — Погаси заклинание.
Под правым глазом человека уже начал набухать здоровенный синяк.
Старик нехотя встряхнул руки, от чего собравшееся вокруг них проклятие рассеялось. Происшедшее он не забыл, и на всякий случай сохранил атакующее плетение наполовину активным, чтобы иметь возможность вызвать его в любой момент, если гость опять начнет вести себя агрессивно.
— Прости, Сердирос. Не думал, что тебя это так сильно заденет, — попросил прощения Хеммерт, прикладывая к заплывшему глазу извлеченную из кармана небольшую фигурку двух змей кусающих друг друга за хвост переплетенных в знак бесконечности. Фигурка тут же засветилась салатовым светом.
— Ничего, тебе сейчас хуже, — с улыбкой ответил уже взявший себя в руки эльф. Глава лаборатории улыбнулся в ответ, показывая, что инцидент исчерпан, — Скажи лучше, в чем смысл этой демонстрации? То, что болезнь не заражает темную и светлую ветви, а примерно треть сумеречной так же имеет к ней иммунитет, я и до этого знал.
— Так самая информативная часть демонстрации еще впереди! Если ты больше не будешь бросаться на меня с кулаками, то я даже смогу тебе ее показать.
— Больше не буду, — заверил Сердирос.
Хеммерт забрал у Зинглера пластину, управляющую артефактами в комнате и что-то в ней накрутил. Картинка на экране сменилась, и небольшая иконка изображающая вид сверху на куб, расплылась на всю стену. Над каждой парой капель крови появился индикатор, показывающий проценты.
— Как ты наверняка знаешь, сумеречная ветвь появилась позже всех, и была образованна выходцами из двух других, — начал пояснение глава лаборатории. Сердирос согласно кивнул, — Это были эльфы, которые по каким-то причинам не прижились в своем родном народе. До сих пор различные изгои из двух перворожденных народов находят свой новый дом в вашей ветви.
— И из-за того, что их уход периодически задевает политические интересы правящих домов наших братьев, у нас то и дело начинаются конфликты то со светлыми эльфами, то с дроу. Конечно я это знаю. К чему ты ведешь? — спросил младший принц.
— Веду я к тому, что в вашем народе практически в каждом новом поколении происходит смешение крови двух начальных народов, и именно частота смешения противоположных генов является для болезни разработанной дроу тем фактором, который определяет стоит заражать какого-то конкретного эльфа, или нет. Проценты, которые ты видишь на экране — приблизительно отражают частоту добавления новых чужеродных генов в семейное дерево.
Сердирос внимательнее присмотрелся к светящимся над кровью цифрам. Пять процентов у светлого эльфа, девять у темного, пятьдесят пять у неизвестного сумеречного, и сорок три у него.
— Вам невероятно повезло. С сорока пяти процентов начинается порог заражения, — сказал все еще стоящий неподалеку Зинглер, — А вот ваши братья вполне могут находиться в зоне риска. Гены даже у близких родственников, хоть немного, но отличаются. И этих различий вполне может хватить, чтобы несовершенный логический модуль болезни посчитал, что у них на пару процентов больше.
— Смешанные браки встречаются и у светлых, и у темных. Поэтому разрабатывая эту болезнь, дроу позаботились о том, чтобы не пострадали их родственники, — произнес Хеммерт, так же рассматривая экран.
— Не понимаю, — признался эльф, — Даже если смешанный брак произошел десять поколений назад, и после этого все потомки вступали в брак только с представителями одной из ветвей — все равно в каждом новом поколении будет примесь другого народа. Как болезнь отделяет сумеречных эльфов от таких случаев?
— По скачкам процентного соотношения одной крови к другой, — пояснил Хеммерт, и в ответ на непонимающий взгляд собеседника добавил, — Если смешанный брак происходит в пределах одного из первых народов, то примесь другого с каждым новым поколением будет вымываться. Она может и возрасти, если к примеру представитель пятого поколения поженится на представительнице второго. Но это отдельные случаи, и в целом на картину они повлияют не сильно. Со временем процент чужой крови неизбежно падает.
— А у нас светлый может пожениться на темной, потом их ребенок сочетается браком с квартероном, потом уже его ребенок с метисом, и так далее, и процентное отношение светлой крови и темной у потомков будет постоянно то увеличиваться, то уменьшаться, — горько улыбнулся Сердирос, разобравшись с принципом по которому вирус выбирает жертв.
— Верно, — подтвердил его выводы Хеммерт.
— И что нам с этим делать? — спросил эльф.
— Разработаем вакцину, которая будет дурачить логический модуль болезни, делая в ее глазах сумеречных эльфов практически чистокровными перворожденными.
***
Глава лаборатории сидел в небольшом кабинете, который специально выделил себе для размышлений. Сигаретный дым извивался под потолком, давая глазам красивую картинку в то время, пока сознание обдумывало события прошедшего года. А тот прошел совсем неплохо.
Множество разнообразных мелких проектов вроде того же стимулирующего напитка были завершены, и для большинства из них уже нашлись инвесторы желающие поучаствовать в выводе продукта на рынок. Новые финансы сулили новые открытия, которые должны были принести еще больше новых финансов, которые затем принесут еще больше новых открытий…
На третьем круге этого бесконечного круговорота Хеммерт решил завершить свою мысль, и выпустив к потолку новую порцию дыма довольно улыбнулся.
Кроме мелких открытий были и несколько значительных прорывов, которыми глава лаборатории не собирался делиться с внешним миром. Главным из них было изобретение, которое Хеммерт с претензией назвал «Философским камнем».
На самом деле до мечты многих поколений смертных алхимиков изобретение пока что сильно не дотягивало, и камень там был только в названии. Этим термином, ученый назвал целый комплекс постепенных небольших преобразований, целью которых было сделать смертный организм бессмертным.
Бессмертия пока добиться не удалось, но тройку лишних столетий прохождение всего цикла могло добавить, а этого времени вполне должно хватить для доработки полноценной «сыворотки» бессмертия. Коллеги уже сейчас обращали внимание на то, что их глава стал выглядеть лучше. Хотя процесс омоложения был запущен только недавно, и до его окончания пройдет еще довольно много времени.
Идеей вечной жизни Хеммерт стал одержим около восьми лет назад. В то утро, сорокалетний ученый посмотрел на себя в зеркало и увидел, что уже не настолько молод, насколько ему бы хотелось. Треть головы покрыла седина, густые когда-то волосы поредели, а на затылке начала образовываться плешь. Морщины вокруг глаз были пока мелкими, но уже довольно многочисленными, а стройная когда-то фигура без физической нагрузки начала расплываться, и на фоне общей худобы нелепо выпирал вперед пока еще небольшой живот.
Все эти физические возрастные изменения удручали ученого не так сильно как внезапное осознание факта — ему осталось не так уж много. Пройдет еще каких-то жалких тридцать-сорок лет, и такого человека как Хеммерт Вербенгерх не станет. Останется лишь недолговечная человеческая память, и та вскоре иссякнет, похороненная под ворохом имен новых одиозных личностей.
