Расплетающие Сновидения - Парфенова Анастасия Геннадьевна (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
— Спасибо, Ястреб, — поблагодарил его Сергей, заслужив пустой и невыразительный взгляд. Когда он успел выучить их имена? Для меня до сих пор все оливулцы — огромные, угрожающие, вызывающие какое-то бесконтрольное чувство вины. Даже в самых нейтральных обстоятельствах мне приходилось делать над собой усилие, чтобы встретиться взглядом с кем-то из них. Заканчивались же встречи с этими верноподданными обычно тем, что неуверенность и стыд я маскировала приступами агрессивности и, свалив на кого-нибудь обязанность разбираться с непокорным вассалитетом, позорно покидала поле политической битвы.
У Сергея подобных проблем явно не было. Куда исчезла безмолвная тень, следовавшая по пятам за собственной женой? Старый воин лучился энергией, уверенностью и юмором, все присутствующие, казалось, ощущали его персональное внимание, точно яркое тёплое солнце, осветившее тебя в промозглый дождливый день.
— Ещё один вопрос. Как вы оцениваете нашу боеготовность?
— Оливулская империя всегда поддерживала свою боеготовность на самом высоком уровне, сэр, — внимательно и пусто глядя в лицо арру, отрапортовал Ястреб.
— Конечно, — глубокомысленно согласился Сергарр. — Боеготовность надо поддерживать. Она похожа на штаны, которые всё норовят упасть, а ты их, значит, поддерживаешь. Для поддержания же должного уровня боеготовности лучше всего стоять в строю. Так его легче поддерживать. Уровень. И строй тоже. Гораздо удобнее: берём все хором и подтягиваем...
Он сделал паузу. Обвёл всех вопросительным взглядом. Спросил с надеждой в голосе:
— Вы ничего не хотите мне возразить, Ястреб?
— Никак нет, сэр!
— Тяжёлый случай. Садитесь. Значит, если я правильно понял, ситуация такова...
И они надолго углубились в суховатое и насыщенное профессиональным жаргоном обсуждение всяких военно-технических тонкостей. И, если верить Сергею, выходило, что всё вовсе не так страшно, как казалось на первый взгляд.
— ...Таким образом, их преимущество легко сводится на нет, — спокойно, даже небрежно продолжал свеженазначенный главнокомандующий речь. — У нас есть свобода манёвра. Мы выбираем место и время схватки, мы имеем информацию о большинстве из заготовленных противником сюрпризов. Если верить тому, что тут записано, — он положил руку на гору кристаллов с разведданными и аналитическими выкладками, — то этот бой вообще превращается в фарс. Просто классическое учебное пособие для новичков на тему «Как разбить превосходящего, но невероятно тупого противника»! Вот это меня и беспокоит.
Собравшиеся вокруг стола генералы вздрогнули и зашевелились, выходя из-под гипнотического воздействия его личности, пытаясь осмыслить, как это за несколько минут бой в соотношении двадцать к одному (причём не в нашу пользу) вдруг превратился в фарс, недостойный даже внимания. Новая точка зрения им определённо нравилась, хотя кое-кто по-прежнему хмурился.
Я положила на стол вытянутую руку и опустила на неё голову, снизу и немного искоса разглядывая своего риани.
— Признаюсь, меня это тоже беспокоит. Как там говорится? «Ни один, даже самый блестящий план не выдерживает столкновения с противником»?
Сергей фыркнул.
— Столкновение с противником? Моя торра, вы настроены очень оптимистично. Обычно хороший план не выдерживает столкновения либо с непосредственным начальством того, кто его составил, либо со здравым смыслом.
Я опустила уши, пытаясь понять последнюю фразу. Остальные, казалось, затаили дыхание, слушая наш разговор.
— Это как?
— В бою вы гениально умеете импровизировать, леди Антея, и вам вполне удаётся руководство небольшими ударными отрядами профессионалов, и без того отлично знающих, что делать. Но, похоже, разбираться с достаточно большой военизированной структурой вам ещё не доводилось. Попробуйте. Вас ожидает море впечатлений! Возьмём хотя бы армию или, в нашем случае, военно-космический флот. На флоте любое начинание всегда делится на четыре стадии: первая — запугивание. Вторая — запутывание. Третья — наказание невиновных. И наконец четвёртая, моя любимая, — награждение неучаствовавших. Самое восхитительное, что, пройдя все эти стадии, а то ещё и парочку добавочных, начинание может даже вылиться в какой-нибудь результат. — Он продолжал говорить со мной, как тогда, на катере, погрузившись в изучение каких-то данных, цифр, отчётов. — А знаете почему, о моя торра? Потому что дело, когда оно связано со службой, очень отличается от обычного. Если дело — дело, то оно само сделается, а если не дело, то его и делать нечего. Главное тут — доложить вовремя. Думать при этом совершенно не обязательно, даже, можно сказать, вредно. Слова должны сами выстраиваться в одну шеренгу и косить налево, а ты следишь только, чтобы без запинки и чтобы равнение было в затылочек и по диагонали. Мозг от этого лучше отключить. Мозг на службе должен отдыхать. Тут весь секрет в том, чтобы никогда не удивляться и всегда угол падения поддерживать равным углу отражения. Чтоб отскакивало от мозгов, как от солнечного зеркала...
В зале раздались неуверенные смешки.
— А вот это правильно. Вот это вполне согласуется с армейским духом. Если начальник на флоте изволил пошутить, над его шуткой приличным будет посмеяться. Начальники, они, знаете ли, такие остроумные. На начальниках держится весь флот! При разговоре с начальником следует делать соответствующее лицо. Изображение на нём лёгкого слабоумия считается хорошим тоном. Не возбраняется при этом покачивать головой в такт его словам. — Все присутствующие тут же сели прямо, перестав покачивать головами. — В конце хорошо бы сказать «есть». И непременно добавить «сэр». При разговоре с начальником где должны быть глаза подчинённых? Они, о моя торра, должны быть только на лице у начальника! Они должны искать в нём правильное решение. Ибо нигде более это решение обитать не может по определению. Так как оно правильное. Если же начальник тебя послал, что нужно делать? Нужно идти. Далеко и быстро. И наконец, в общем и целом, как в армии надо обращаться с начальником? Тут совет лишь один: как с диким зверем в зоопарке, не прикасаясь к клетке. Но нужно сохранять спокойствие, ведь начальник не вечен. И этот пройдёт, правда?
Он на мгновение отвлёкся, передавая на мониторы остальным какой-то план, затем вновь углубился в изучение своих выкладок и в изречение глубокомысленных афоризмов.
— А почему же надо быть столь осторожным с начальниками? Да потому, что начальники многое могут сделать. Вы, лицо глубоко гражданское, самой крутой мерой пресечения считающее смертный приговор с немедленным исполнением, вряд ли способны осознать всю меру власти, коей обладает в армии начальник над своим подчинённым. И чего он только не может сделать! Расстрелять без суда и следствия — это само собой. Отдать эсбэшникам, что уже интересней. Он может послать на задание, вернуться из которого не в человеческих силах, но это слишком просто. Может лишить очередного звания, или должности, или обещанной награды, квартиры, премии, жены на неопределённый срок и не объясняя причины. Может посадить подчинённого в тюрьму, то есть, простите, на гауптвахту, и выпускать его, гада, только в космос! Только в космос! Может отправить в Тмутаракань, или уволить в запас, когда это не надо, или, наоборот, не уволить, когда только об этом и мечтаешь. Может отправить его на «доработку» к психологам. А ещё лучше — к генетикам! А может... Начальник столько всего может! Ну столько может! Хоть плачь, честное слово, столько он может! Ну подумайте сами, моя торра, разве нужны с такими начальниками какие-нибудь враги?
— Вы... это серьёзно? — У меня было такое ощущение, будто я вновь играю с Нефрит в занимательную головоломку «угадай: я шучу или говорю правду?» Теперь понятно, кто же научил Зеленоокую делать это так виртуозно.
Он взглянул на меня будто с удивлением, но тут же в глазах блеснула какая-то идея, а губы дрогнули.
— Абсолютно. — Сергей внимательно и чуть покровительственно взирал на моё озадаченное лицо. — Вот и все присутствующие вам это подтвердят.
