Химеры (СИ) - Стригин Андрей Николаевич (читать книги онлайн полностью .txt) 📗
— Здорово! Ты как на это смотришь, мама?
— Звери, это хорошо, они честные, — соглашается она. Горестные складочки обозначаются в уголках чувствительных губ. — Дима любил зверей.
— А Град Растиславль большой? — мальчишек гложет любопытство.
— Большой. А ещё там есть озеро Лады, в нём живут огромные сомы, — говорит Семён, одаривая ребят своим удивительным серебряным взглядом.
— Здорово. А скажите, это правда, что Великий князь, настолько страшный человек, даже мухи дохнут от его взгляда? — неожиданно выпалил один из парней.
Семён хмыкает, весело косится в мою сторону: — Как сказать, ребятишки, воров, бездарей, ленивых, гоняет — это факт, а вот, остальные, не жалуются, сами всё увидите.
— А ребят много? — видимо истосковавшись по общению, спрашивают они.
— Много. Подружитесь, на рыбалку будет ходить, раков таскать…
— И учится, — насмешливо перебиваю друга.
— И учиться, — соглашается Семён.
— Нас папа всему выучил, — взъерошились мальчики, — мы охотники!
— Это хорошо, — соглашается Семён, — охотники нам, очень нужны. А не хотели бы вы корабли строить, плотины возводит, станки изготавливать.
— А, что такое, станки? — с придыханием спрашивают ребята. Для них это слово несёт оттенок магии.
— С помощью их можно изготавливать различные механизмы.
— А, что такое механизмы?
— Ну, — Семён смутился, — машины всякие.
— А, что такое машины, это те, на которых мы в детстве ездили?
— С вами всё ясно, школа по вам плачет, — Семён теплеет лицом, улыбаюсь и я. Ребята насупились, учиться явно не хотят.
Путь до Града Растиславль неблизкий, но всё чаще натыкаемся на элементы присутствия человека. Поначалу встречаются следы лесных людей. Один раз видели их достаточно близко, они нас не заметили, а так бы точно нарисовался конфликт — все как на подбор, крепкие, в боевой раскраске. Кое у кого, за плечами сверкают, искусно изготовленные мечи. Может, действительно они общаются с жителями подземного мира, или, где-то есть на поверхности серьёзные цивилизации, о которых мы не знаем.
Чуть дальше, лес пересекают торговые тропы, затем выходим к небольшому, хорошо укреплённому поселению — бревенчатые дома окружены мощным частоколом, перед забором вырыт нехилый ров. Очевидно, поселенцы обосновались в нём серьёзно и надолго.
— С мужем к кузнецу приходили, здесь можно переночевать, — Марина останавливается, внимательно смотрит поверх изгороди, взгляд становится тревожным. — Что-то здесь не так, — в мгновенье оттягивает тетиву лука.
Мне так же несколько непонятно, на сторожевых вышках нет людей, и перекидной мостик не до конца опущен, свисает над землёй и раскачивается из стороны в сторону. Запаха дыма не чувствуется, уж очень тревожно мычат буйволы, бесхозный гусь вскарабкался на мостик и пытается спрыгнуть вниз.
— Очень мне это всё не нравится, стоит понаблюдать за посёлком со стороны, — соглашаюсь я.
Отступаем к лесу, находим подходящее укрытие, затаились, смотрим во все глаза. Гусь наконец-то пересиливает страх, слетает на землю, с беспокойством вертит длиной шеей, и бежит в лес.
— Крылья подрезаны, кто-то неплохо им отужинает, — как, между прочим, замечает Семён.
— Со стороны хозяев весьма расточительно не приглядывать за птицей, — соглашаюсь я. Всё больше и больше утверждаюсь в мыслях — в посёлке беда.
Сидим с час. Всё так же раскачивается мосток, людей нет, давно уже засветились бы. Марина чернеет лицом, мальчики сидят притихшие, всем всё очевидно, народа нет.
— Будем заходить? — шепнул Семён.
— По мне, лучше в лесу ночевать, — откровенно говорю я, но посмотрев на сжавшихся ребятишек, решаюсь выдвигаться в посёлок.
— На разведку схожу, — Семён передаёт волчонка, но тот упёрся лапами, ко мне идти не хочет.
— Сиди, сам схожу. Если свистну, можете идти, — освобождаюсь от ранца, оголяю меч, делаю рывок к мостику. Укрываюсь за брошенным бревном, вроде тихо. Заскакиваю на скользкие доски, стремительно пробегаю мосток, спрыгиваю в посёлке, выставив меч, готовясь отразить неожиданную атаку. Тут же опускаю, всё понятно и очевидно, никого нет. Двери домов открыты, на улице валяются брошенные вещи, лежит перевёрнутая телега. В разбросанном сене нежится толстая свинья, недовольно хрюкнув, лениво убирается с дороги.
Деревушка построена на совесть, добротные избы из хорошо подогнанных брёвен, щели законопачены мхом с извёсткой. У каждого дома небольшой участок, множество хозяйственных построек, но везде царит беспорядок, брошенные, словно в спешке, вещи, даже скотину не выпустили из загонов, мучается, бедная. Кто же так напугал людей? Брожу по пустынным улицам, захожу в дома, пытаюсь произвести анализ произошедшим событиям. То, что нет убитых, вроде и радует, но и заставляет задумываться. Безусловно, со стороны отрядов Вилена Ждановича, нападения не было, жители без боя не сдались бы.
Пнул ногой толстую свинью, которая почему-то стала жаться к моим ногам, подошёл к воротам, до конца опустил мосток, резко свистнул. Первым показался Семён, увидел меня, позвал остальных.
— Что здесь? — с любопытством осматривается по сторонам.
— Пусто, людей нет.
— В рабство забрали? — тревожно повела глазами Марина.
— Не похоже.
— Что тогда?
— Народ просто покинул посёлок.
— В спешке, — от Семёна не укрылся беспорядок на улице.
— Даже скотину не выпустили из загонов, — соглашаюсь я.
— Надо отправить их на волю.
— Хищники растерзают. Хотя, ты прав, лучше так, чем погибать с голоду. Может, кто и выживет, вспомнят своё дикое начало.
— А вдруг люди вернутся? — в глазах Марины разливается сожаление.
— Нет, уже не вернутся, — уверен я.
До вечера выгоняем растерянную скотину в лес, затем поднимаем мосток, располагаемся в пустующем доме, разводим огонь в печи. Настроение подавленное, что-то подсказывает мне, зря мы здесь находимся. Семёну также тревожно, хотя сильно виду не показывает. Выпустил волчонка под присмотром мальчиков, сам помогает Марине в приготовлении еды.
— Пойду на сторожевую вышку, — не выдерживаю я.
— Скоро дичь приготовится, — грустно глянула на меня Марина.
— Всё равно схожу, совсем стемнело, а я хорошо вижу в темноте.
Ночь тёплая. Всё небо в мерцающих звёздах. Часто проносятся метеоры, оставляя за собой белые росчерки. Лес притих, лишь сверчки нарушают покой, да летучие мыши бесшумно проносятся над землёй.
Выглядываю из заострённых брёвен, лук лежит рядом. До боли в глазах всматриваюсь в темноту. Вроде спокойно, лес живёт своей обычной жизнью. Внезапно, словно за гранью зрения, улавливаю стремительное движение. Вздрагиваю, кладу стрелу на тетиву, пытаюсь понять, что увидел.
Не колышется ни один куст, неслышно ни единого звука. Может, мне показалось? Нет, всё же движение было. Продолжаю пристально вглядываться сквозь темноту, до боли напрягаю зрение — словно кустарник сдвинулся с места, по земле ползут щупальца, за деревьями колыхнулась тяжёлая масса, протираю глаза — это что-то нереальное, непохожее ни на одно животное, разве что на осьминога с помесью морского ежа. А ведь это химера из Разлома, собственной персоной! Я замечаю позади неё, большой пузырь и гибкий шланг, ведущий вглубь копошащейся массы из щупалец, иголок и всяческих отростков — это резервуар с их атмосферой, в подтверждении моих мыслей, я ощутил запах аммиака.
Внезапно появляется вибрация и монотонное гудение, моё тело пронизывает болью, мозг туманится, появляется желание прыгнуть вниз и бежать к химере — оказывается, таким образом, пришельцы набирают себе биологический материал. Я это понимаю и на некоторое время злость мобилизует волю, а на мостик, покачиваясь, выходит Семён и Марина со своими сыновьями, ещё миг и я поползу следом, но с усилием приподнимаюсь, с невероятным трудом оттягиваю тетиву лука и пускаю стрелу в плотный пузырь. Раздаётся свист выходящего газа, удушливо запахло аммиаком, гипнотическая хватка ослабевает. Пользуясь секундной передышкой, стреляю ещё несколько раз, вновь удачно, резервуар с газом стремительно сдувается и словно пространство сгущается от ярости и боли. Химера дергается из стороны в сторону, она задыхается, но внезапно из её центра вылетает клейкая сеть и накрывает сторожевую башню, но крыша спасает меня, брёвна загораются, а я ловко проныриваю между нитями и скатываюсь вниз.
