Сфера Маальфаса - Долгова Елена (серии книг читать онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Обратно добирались, останавливаясь на ночь в придорожных трактирах. Сфера канула на дно колодца в первый же день, к вечеру. На третий день их остановил отряд полувоинов-полумонахов. Капитан представился братом Ульрихом и осведомился об имени Людвига. Узнав его, удовлетворенно кивнул, добавив:
– А это кто такие?
– Благородная дама со спутником. Я их совсем не знаю, путешествуем вместе поневоле – здешние дороги не безопасны.
Капитан Ульрих внимательно посмотрел на Алиенору, пренебрежительно оглядел Дайгала и махнул рукой.
– Ловить этих приказа не поступало. А с вами, барон Людвиг фон Фирхоф, совсем другое дело. Вы арестованы по личному указанию императора…
Вот так.
«…Места, близкие к отрогам западных гор, неподалеку от дороги через Эстенмауэр, издавна славятся сумрачными чудесами. Среди прочих рассказов, на которые щедры местные уроженцы, есть один, поражающий воображение путника страхом и мечтой.
Говорят, в одной из деревень, покинутых жителями еще в стародавние времена, есть заброшенный колодец. Колодец обложен камнем, его ворот до сих пор кажется новым, а звонкой цепи не касается ржавчина. Однако жаждущий путешественник напрасно опускает бадью в колодец – она пуста и суха, хотя плеск воды слышен явственно и достаточно наклониться над темным провалом, чтобы увидеть смутное мерцание влаги.
Если спуститься в колодец и прочесть забытое в наши времена заклятье, то демон, обитающий на дне, выполнит одно желание пришельца, но потребует платы, которую возьмет сам, и неизвестно заранее, когда и какую жертву взыщет с заклинателя искуситель. Легенды утверждают, что находились отчаянные смельчаки, которых не останавливало жестокое условие, но это, как всегда бывает, не принесло им счастья.
Некоторые варианты повествования, переложенные на веселые лэ, трактуют историю с колодцем по-иному. У спустившихся в бадье на дно пропадали бельма, становились черными как смоль седые волосы, увеличивалось в размерах мужское достоинство и даже отрастали давно утраченные конечности. Однако шутник демон с равной вероятностью мог наградить искателя огромным сизым носом или ветвистыми рогами.
Наиболее благоразумные из местных жителей скажут – нет смысла искать опасную тайну, прикосновение к недозволенному никого не доводило до добра. Да и нет этого колодца, раз никто не может найти его.
Самое же странное заключается в том, что заброшенный колодец и вправду существует, и до сих пор в темные летние ночи на дне его колеблется призрачное лиловое сияние…»
Награда
Ошейник – долг,
Охота – цель моя,
Я сделал все, что мог,
Властителя спасая –
И ухожу. Ты вспомнишь обо мне
Среди цветения веселых яблонь мая,
Когда последний я переступлю порог.
Сначала Людвиг «под честное слово» свободно скакал на своем гнедом вместе с отрядом Ульриха, стараясь не отбиваться от настороженных, волками поглядывающих солдат. Через две недели пути, когда остались позади южные провинции Церена, помрачневший капитан пересадил Фирхофа в карету с зашторенными окнами. На подступах к Эберталю арестанту и вовсе завязали глаза. Людвиг слышал уличный шум, визгливые крики торговок, звонкий перестук копыт по брусчатке мостовой, переливчатый смех девушек.
Теплый свет солнца на щеке сменился влагой и прохладой. Бывшего посланца императора, поддерживая за руку, протащили по крутой лестнице и водворили в сводчатый каземат. Повязку сняли с глаз. В камеру почти не проникал свет, Людвиг царапал ржавым гвоздем сырой кирпич, отмечая не рассветы – приносы еды. Получилось пять зарубок, потом железку приметил и отобрал бдительный тюремщик.
Оставалось лишь мерить шагами камеру. Шесть шагов туда… Шесть обратно. Где находится его узилище? Наверняка в Эбертале, в одной из миссий инквизиции, возможно, в подвале башни – эбертальских владений канцелярии короны. Впрочем, какая разница? Побег из этих мест представлялся Фирхофу равно невозможным. Он мучительно принуждал себя к душевной бодрости – получалось плохо. «Contra spem spero» [21] норовило обернуться «Memento mori» [2]
Жест отчаяния – он попытался использовать магию – невидимые нити волшебства за пределами темницы могут обозначить место, почувствовать эфирные сущности людей, невесомо, как луч света, прикоснуться к будущему.
Места он не увидел – слепое тусклое пятно бельма закрывало магическое зрение. Будущее повеяло холодом, тьмой и болью.
Бывший маг обреченно откинулся, прислонился виском к холодной стене, затраченные усилия не стоили полученного результата. «Я знал, на что пошел, – повторял Людвиг, повторял для себя. Кто еще мог его слышать? – Да, я предвидел такой конец, когда разбудил запретный талисман демона. Эти стены и ужас ожидания, то, что мой дар покинул меня, – это честно. Я победил. Это только плата за победу…»
Говорят, надежда умирает последней. Сначала разум, вера и любовь, добавляют скептики. В душе Людвига не осталось ничего, кроме пустоты и ожидания. Иногда пустоту заполняла ненависть – и это было хуже всего.
Тишина и тьма по капле вытягивают из узников душевные силы, поэтому в камере нет окон, факел лишь на короткое время вносит тюремщик-кормилец. Эти люди хорошо знали, с кем имеют дело. Зато, по крайней мере, его не забили в кандалы, должно быть, Гаген по старой дружбе позволил дать преступнику эту поблажку.
Людвиг неслышно смеялся в лицо подступающей тьме – он слишком хорошо служил Империи. Слишком много случайно нажитых врагов, слишком много походя обиженных во имя высшей цели. Теперь с бывшим доверенным императора расквитаются за все. И еще – Сфера. Сфера – его преодоленный соблазн, его триумф и его проклятие.
Стена камеры сочилась каплями, «плакала» медленной подземной влагой, фон Фирхоф понимал, что со временем не понадобится и эшафот – доконают холод, сырость, одиночество и ожидание. Казалось, неназванные мучители забыли про низведенного до ничтожества заключенного.
Однако настал день, и в камеру вместе с тюремным сторожем вошел человек в черной маске.
– Вы тот, кто именует себя фон Фирхофом? Следуйте за мной.
Людвиг неспешно поднялся с соломенного тюфяка – торопиться не хотелось. За дверью его окружила стража. В застенок даже не пришлось спускаться по лестнице, видимо, камеры для самых отпетых располагались на том же ярусе – для удобства. В углу галкой нахохлился скучающий писец, неподалеку занял место худощавый «замаскированный» допросчик. Процедура отдавала бюрократической рутиной.
Фон Фирхоф старался не смотреть по сторонам – на дыбу и палача, деловито перебирающего инструмент.
– Имя, возраст, сословие?
– Людвиг фон Фирхоф, тридцать шесть лет, сын барона.
– Фон Фирхоф – ваше настоящее имя?
– Предпочитаю пользоваться им как настоящим.
– Иоганн, запиши в протокол – преступник, именуемый Людвигом фон Фирхофом, отказался назвать свое подлинное имя. Впрочем, это не столь уж важно. Именующий себя Людвигом, вы признаете, что, вступив в сговор с врагами Церена, завладели предметом, называемым Сферой Маальфаса, и обманным образом пустили его в ход против подданных Империи, угрожая безопасности государства?
– Я признаю только то, что использовал Сферу Маальфаса, защищая Империю. Все, что я делал, было дозволено мне полномочиями и приказами императора.
– Преступник признает предъявленные ему обвинения, сопровождая признание оскорблениями величества.
– Вот как, господин духовный дознатчик? Petitio principii [22]. С каких пор инквизиция занимается государственными преступниками? Такие дела подлежат лишь светскому суду Империи. По обвинениям в измене вы, любезный, не можете ни арестовывать барона, ни подвергать его допросу с пристрастием, тем более не имея веских доказательств.
22
Надеюсь вопреки ожиданию (лат.).
23
Думай о смерти (лат.).
24
Вывод из положения, которое еще нужно доказать (лит.) .
