"Фантастика 2024-84". Компиляция. Книги 1-13 (СИ) - Мзареулов Константин (читаем книги TXT, FB2) 📗
– Петь, я тоже родился в твоем городе… в восьмидесятом году.
– Чего? Тебе же не шестьдесят восемь лет!
– Ага, в тысяча девятьсот восьмидесятом… – и я взял паузу, чтобы вдоволь насмотреться на смешное выражение лица моего сослуживца-однополчанина.
Мы молчали минут двадцать, я уже начал переживать, что Петя ищет предлог, чтобы сбегать за «скорой помощью», когда он наконец оттаял.
– Так, б…, теперь-то все и сходится! – воскликнул наконец Петя. – Ты как ясновидящий, да?
– Ой блин! – выдохнул я. – Я был о тебе лучшего мнения как о следователе.
– Сань, ты чего, всерьез? – Видя, что я и не думаю улыбаться, он вдруг вскочил. – И ты молчал??? Ты столько времени молчал, гад!
– Поэтому и не говорил, что боялся именно такой реакции. Если бы мной заинтересовались «органы», как ты думаешь, я был бы еще жив? Вот только правду говори!
– Ты знал о войне, о победе, о жизни вообще!!! Ты же мог помочь…
– Кому? Петь, ты себя слышишь? – спокойно ответил я.
– Да как это кому? Рассказал бы политруку, Нечаеву, мне, наконец! Уж довели бы куда следует!
– Ты и правда побежал бы сдавать меня, зная, что больше не увидишь?
– Почему не увижу? – не понял тот.
– А ты подумай! Кто выпустил бы обладателя таких знаний на волю? – Теперь Петя молчал полчаса, я по часам заметил. Когда он очухался, глаза его стали другими.
– Саш, – ого, теперь и тон сменился, – сколько ни думаю, все равно склоняюсь к одной мысли… Ты неправ был, да и сейчас неправ. Твои рассказы о будущем, о сражениях, голоде, могли спасти кучу людей!
– А может, погубили бы еще больше?
– Почему?
– Да потому, Петь, что природа, она не терпит нашего вмешательства, все равно поставит все на свои места. Ты вот вроде думал, а начни сначала. Вспомни хотя бы переправу.
– Я-то помню, еще бы забыть! – Тогда я спас его, вытащив во время бомбежки из воды. Этот горе-следак даже плавать не умел. Вот, сидит сейчас, вижу, что в шоке, значит, сообразил.
– Не стало бы меня, а значит, и дочери, и всего того, что вокруг меня…
– А теперь представь, сколько таких, как ты, умерло бы, сколько осталось бы в живых? Ты уверен, что потеряв управление страной в самый разгар войны, наша власть выиграла бы эту самую войну?
– Победил народ! А вообще, Сань, чего-то это совсем для меня много. Мне надо все осмыслить…
– Да нет, теперь уж слушай, братушка! – я был серьезен как никогда, разговор выходил очень тяжелым. – Меня берут в разработку особисты, переправляют дальше по инстанциям, это в лучшем для меня случае, могли бы и просто шлепнуть, сочтя за бред весь мой рассказ. Дальше что? Вытряхивая из меня показания, дошли бы и до смерти вождя, и до сведений о нашей партийной верхушке. Сталин сразу захотел бы убрать тех, кто повинен как в его смерти, так и в будущем развале страны.
– Это еще о чем? – вид у моего друга был еще тем.
– А ведь те люди сейчас активно размножаются и делают свой, неважно какой, но это тоже вклад в развитие и историю страны, – продолжил я, не обращая внимания на Петины вопросы. – Вот тебе самый простой пример, ты так быстрее сообразишь. Даже не буду брать дивизию, не то что страну. Смотри сюда… – Петя внимательно глядел на меня, глаза выражали смешанные чувства.
– Ну, говори!
– Рассказал бы я, например, ротному, или нет, даже взводному…
– Да вот хотя бы Нечаеву мог рассказать!
– Слушай дальше. Я рассказываю ему, что таких взводов, как наш, в Сталинграде за осень и зиму погибнет не одна тысяча, а те дома, которые мы отбивали с такими усилиями и потерями, будут переходить из рук в руки несколько раз.
– И?
– Стал бы он так упорствовать, захватывая их, зная, что погибнет и все это бессмысленно? Стал бы стоять там, где все равно отступили через день?
– Не знаю…
– Да не стал бы, Петь. Обреченность – это такая зараза, что хуже нет. Я ведь вначале, вспомни, вообще был равнодушным ко всему, потому как знал, что будет.
– Теперь мне многое стало ясно. А как же твои геройские вылазки?
– Петь, ну какие геройские? Вот Павлов да, смог сколотить тогда свой взвод и сражаться. А я что?
– Ну как же, и разведка, и захваты домов…
– Так я же ходил туда, где действительно можно было как-то уколоть фрицев. Посильнее уколоть. Плюс я развил тогда такую активность еще по одной причине…
– Сань, ну говори же, я же сейчас лопну от нетерпения! – Петруха аж подскакивал на месте.
– Петь, если бы мы не захватили эти первые дома и командование не «заставило» нас развивать местный успех, нас отправили бы на вокзал…
– Ты уверен? Точнее, так было?
– Именно. Мы просто бы все тогда легли там, возле железнодорожного вокзала: и ты, и я, и Нечаев. Да все.
– Вот же блин! – в сердцах рубанул воздух ладонью Петя. – А если бы тебя не стало, сколько бы пришлось делать другим? Когда бы эту гниду бандеровскую из штаба вывели на чистую воду? А когда на Донбасс шли? Ведь это ты тогда уничтожил запасы топлива и боеприпасы у немецких танкистов, в одиночку уничтожил!
– Вот я и говорю, ты понял наконец?
– Кажется, да. Вот почему ты и лез всюду, желая успеть везде, как бы тебя ни отговаривали. Ты чувствовал вину за то, что знаешь, но не мог говорить?
– Что-то вроде этого. Представь теперь того же Родимцева. Он стал бы так стараться удержаться, если бы наперед знал, что наступления в городе не будет, а его части только отвлекающий маневр, призванный расшатывать силы немцев?
– Ну, упираться-то он бы не перестал, но, думаю, решительности в его голове поубавилось бы. Да и как остаться в трезвом уме, зная, что все напрасно?
– Не так. Это было не напрасно, Петь, выкинь это из головы. Мы были там нужны и сделали свое дело. Но вот человеку в окопе было бы очень хреново, зная, что он разменная монета, вот в чем вопрос.
– Да уж, как представлю себе такое, даже думать не хочется, что бы я сделал, если бы все это знал. Господи, сколько же нас там побили ради отвлечения, ты помнишь?
– Гораздо лучше тебя, – кивнул я, – ведь я об этом знаю из двух источников! – усмехнулся я. – Теперь возьми даже наше командование, это как раз наглядный пример.
– Ты о войне?
– А о чем же? Почему никому, заметь, вообще никому в Сталинграде не сообщали о предстоящем наступлении? Вот ты о чем думал в окопах Сталинграда?
– Точно, ведь бойцы постоянно сравнивали себя с теми, кто отступал от границы.
– Именно. Мы бились, но думали только об одном, как бы устоять, перестать отступать. А вот в Москве думали иначе. Там вовсю готовились, но никто у нас об этом не знал, понимаешь теперь, почему?
– Да, думаю, понимаю, – грустно кивнул друг. – Побежали бы люди, не все, конечно, это исключено, но многие дрогнули бы. Сам помнишь, наверное, и так дезертиров было немало…
– Вот, Петь, ты сам и ответил на свой вопрос. А мои знания и сведения – это бомба. Дрогнет уже не солдат в окопе, а кто-то в правительстве, и что тогда?
– Прости, я тебя обвинял не подумав. Конечно, ты прав, но почему так гложет то, что твои знания никак нельзя использовать?
– Почему нельзя? Как раз наоборот, – серьезно ответил я. – Я помаленьку это и делаю. Для страны, конечно, это капля в море, но как только сюда попал, я старался изо всех сил.
– Ты о собственных действиях на фронте? Это да, со стороны иногда казалось, что за тобой какая-то вина перед нашими бойцами, вот ты и пытаешься убить в одиночку всех фрицев. И ведь скольких ты отправил на тот свет? Только пока со мной воевал, больше ста, да чего там говорить, я ведь знаю, что было больше, человек двести точно.
– Петь, да кто их считал, – проговорил я, – просто когда только очутился, мне было так страшно, что появилась какая-то дикая ненависть. Когда понял, куда попаду, это нам на сборе объявили, то сразу принял решение, что буду стараться изо всех сил. Убьют, значит, убьют, хреновый из меня потомок великих воинов вышел. Получилось выжить и убрать с этого света кучку вражеских солдат? Просто отлично. Но, конечно, умирать не хотелось, чего уж там, врать и скрывать не буду.
