Тот, кто утопил мир - Паркер-Чан Шелли (онлайн книги бесплатно полные .TXT, .FB2) 📗
Человек Гэна дал ему подробные указания. Они проследовали за командиром вдоль подернутого льдом канала, который пересекал несколько жилых кварталов, а затем нырнули в городскую рощу. В ней царила такая пугающая темень, что Оюан взглянул вверх сквозь ветви лиственниц — на месте ли звезды? И тут же понял, отчего темно: это тень еще одной исполинской стены. Дальше Гэн повел их прямо по каналу. Быстрая вода под хрупким льдом была всем по бедра, а Оюану — по пояс. Так, вброд, они добрались до стены и туннельного провала. Гэн вполголоса сказал:
— Здесь обычно решетка, чтобы не лазали, но мой человек сумел ее снять. Тоннель выведет нас прямиком к Императорскому Городу. А там останется лишь преодолеть одну стену.
Когда они нырнули внутрь, их обдало запахом грибов и корней. Оюан не сразу вспомнил, где был подобный аромат: в туннелях под Пинцзяном. Соратничество с человеком, называющим себя Чжу Юаньчжаном, уже казалось ему чем-то вроде сна с продолжением, о людях, которых никогда не существовало в реальности. Он смутно припоминал ноющее опустошение — его обманули, а он смел надеяться на другой исход. Но та обида больше не саднила, все прошло. Кем бы ни была Чжу, для будущего Оюана она не имела значения.
Туннель вывел их к замерзшему озеру. В отличие от канала, здесь лед был крепкий — можно стоять. Они быстро пересекли застывшую черную гладь, преодолели такой же замерзший ров и вскарабкались по склону к подножию стены Дворцового Города. Мокрые и дрожащие, воины, сгрудились вместе, чтобы не терять тепло, и стали ждать. Сухой воздух Даду был так тих, что пар общего дыхания клубился над головой и отражал звездный свет.
Колокольная Башня во внешнем городе пробила первую ночную стражу, затем вторую. И вот наконец прозвучало то, чего ждал отряд: не колокол, а барабанный сигнал тревоги. Высоко над западной стеной расцвели сигнальные фейерверки. Тонкий ручеек шума во внешнем городе перерос в водопад панических воплей — жители проснулись и поняли, что стряслось: ворота пали.
В Дворцовом Городе забряцали оружием. За стенами вспыхивало все больше и больше факелов, пока он не превратился в сияющий остров такой яркости, что звезды погасли, смытые ложной зарей. Наконец, главные ворота распахнулись, и оттуда галопом вылетели всадники. Личная гвардия Великого Хана мчалась на подмогу тем, кто сдерживал поток армии Оюана, хлынувшей в Даду.
— Вперед! — скомандовал Оюан, как только всадники скрылись из виду, и отряд забросил крюки за стену. После темноты Императорского Города сверкание Дворцового почти ослепило их. Они спрыгнули внутрь, на холодный белый песок. Двое дворцовых стражников заметили чужаков в длинном коридоре и подняли было тревогу, но Оюан успел их зарубить. Отряд бежал вслед за ним сначала по одному коридору, потом по другому, с каждым поворотом приближаясь к сердцу города — к растущему зареву, — пока наконец Оюан не вырвался сквозь высокую арку на широкую площадь. Колонны ярко освещенного зала взмыли в ночное небо. Умом Оюан был готов увидеть величественное сердце Великой Юани. Но зрелище огромного дворца, сверкавшего драгоценными камнями даже в ночи, его все равно поразило.
На площади их встретила целая толпа стражников. Оюан ринулся в самую гущу. Ему казалось, что он идет вброд сквозь людскую массу так же, как по каналу, ломая льдинки. Клинок методично косил подступающих врагов направо и налево.
Когда генерал пробился к мраморной лестнице, ведущей в зал, ему навстречу выкатилась новая волна стражников. Он столкнулся с ними на бегу. Оюан был создан для этого кровавого жаркого танца.
По левую руку вроде бы бился Гэн, держась вровень с генералом. Оюана полоснули по ноге, и даже сквозь непривычную бесчувственность он понял, что попали по телу, а не по доспехам. Но темпа Оюан не потерял, так что плевать. Впереди уже маячили массивные распахнутые двери зала, за которыми горели факелы. Все новые и новые стражники выскакивали на верхнюю колоннаду. Оюану они казались всего лишь движущимися препятствиями. Разве им под силу остановить его? Судьба ждет там, наверху.
Последние стражи пали от меча Оюана, и он шагнул в зал. Внутреннее обширное пространство было так густо заставлено срезанными ветвями в белом цветении, что Великий Хан в сверкающем облачении на троне, стоявшем в дальнем конце зала, казался одинокой золотой монеткой, выпавшей из кошелька в сугроб.
Даже если у цветов был аромат, Оюан не чувствовал его сквозь запах крови.
Он бросил Гэну через плечо:
— Подопри дверь.
Хромая, Оюан приближался к трону. Прошлая жизнь рухнула безвозвратно. Вот будущее, вот настоящее, вот момент, ради которого он рожден. Что-то было неладно с ногой, но кого это теперь волнует? Оюан у цели. Он вспомнил, как десять тысяч лет назад шел навстречу Эсеню по тому мраморному мосту. Точно так же он сейчас шел по залу. Великий Хан в ужасе смотрел на него. Оюан словно увидел себя глазами хана: смерть и прошлое, воплощенные в одинокой, неотвратимо надвигающейся фигуре, за которой тянется шлейф призраков.
Великий Хан, кажется, хныкал и молил о пощаде, но генерал не слушал. Он что-то лепетал насчет отца Оюана — значит, по крайней мере сообразил, кто и почему пришел по его душу, — но это ровным счетом ничего не меняло.
Оюан толкнул Великого Хана обратно на трон и склонился над ним. Теперь его уже не остановить. Он приставил острие меча к груди Великого Хана и надавил очень медленно и аккуратно. Хан был еще жив, но резко замолчал. Оюан не намеревался его мучить, просто хотел увидеть собственными глазами момент смерти врага.
Непривычно было убивать так — медленно и жестоко, лицом к лицу. На низкой скорости плоть и ткань оказались удивительно неподатливыми, а меч затупился от убийств. Хан смотрел на генерала глазами, полными ужаса и муки. Клинок погружался все глубже. Разве это боль, с презрением подумал Оюан. Легкая смерть не сравнится с тем, что пережил он сам.
Он нажал сильнее и навалился всем весом на меч. Дрожащие руки Великого Хана взметнулись, чтобы вцепиться в него, и упали. Оюан все давил, охваченный безумным стремлением — вложить всего себя в это усилие. Довести дело до конца. Наконец меч пронзил тело Хана насквозь, врезался в спинку трона и, судя по ощущениям, сломался.
Всё.
Тяжело дыша, склонясь над телом Великого Хана, Оюан понял, что не заметил, как враг умер. Человек может быть жив либо мертв, а смерть — всего лишь грань. Я отомстил, подумал он с пустой отрешенностью. Но сохранить это в воспоминаниях мне не удастся.
Оюану доводилось видеть людей, которым снесло полчерепа: хотя они еще дышали, а сердца их качали кровь, сознания в них уже не было. Вот так и у меня сейчас, понял он. Ни ликования, ни даже облегчения. Просто меркнет все — мысли, надежды, чувства. Впрочем, он того и хотел.
Когда Оюан яростно пробивался в зал, у него распустились косы, и он стал похож на вечно растрепанного Эсеня. Полотно волос скрыло лицо генерала и тело его мертвого врага, за которым он вскоре последует.
Он не мог видеть духов, но ясно представлял: вот они окружили их с Великим Ханом тесным кольцом. Смотрят черными, пустыми глазами. Ждут. Он сказал им:
— Свершилось.
Все, все, что произошло в промежутке между гибелью отца и нынешним моментом, со смертью Великого Хана обрело смысл. Генерал вырвал сломанный меч и отшагнул от обмякшего тела. Под троном растекалась темная лужа — кровь Великого Хана, смешанная с кровью Оюана. Он обрадовался, когда у него закружилась голова от ран, полученных неведомо где и когда. Еще минута-другая, и он уплывет совсем, и все закончится.
Стоя у трона, Оюан ощутил, как его уносит ветром, будто он уже незаметно шагнул навстречу смерти.
Нет, неправда. Он все еще стоит перед троном, а сквозняком его обдает потому, что дверь, которую за ним заперли, когда они только вошли, теперь открыта.
Зачем Гэн открыл дверь? Площадь снаружи озаряло пламя факелов, но Оюан не видел ничего, кроме тени, как будто внешний мир поглотила непроницаемая тьма. Стена мрака, плотного и клубящегося, покатилась в зал вслед за субтильной фигурой в черной шляпе.
