Осень, ставшая весной и изменившая все (СИ) - Кротов Владимир Геннадьевич (первая книга .TXT, .FB2) 📗
От такой отповеди симпатичная и фигуристая бабенка даже не стала возмущаться а наоборот, спешно закивала головой, выражая полное согласие.
— Девочка моя, я так и хочу поступить. Просто мне надо скопить немного денежек, чтобы приодеться и выглядеть красоткой. Такой как ты. Тогда я буду выглядеть намного лучше и появится шанс найти богатого и важного мужа. Дай мне хоть сколько нибудь монеток, ну что тебе стоит, ведь у вас их так много! Трофеи с наемников вы взяли знатные, да и золотишко в загашниках водится, я ведь знаю.
— Фрея, напрасно ты льстишь мне и надеешься что-либо выманить. Я прекрасно изучила твою натуру еще в отряде, не пытайся меня обмануть. Уймись и изменись сама, тогда люди увидят в тебе красивую и желанную подругу а не дешевую потаскуху. А про золотой ручей лучше помалкивай. Будешь о нем болтать, Вадим просто оторвет тебе твою красивую голову. Мужчина он серьезный и безжалостный, я видела его в деле. Слегка махнет Кастетом и голова болтушки Фреи отлетит перезревшей тыквой. Запомни, твоя смерть находится на кончике твоего языка. Поверь, мне будет искренне жаль увидеть твою голову отдельно от такого ладного тела…
Будни провинциального феодала
Припоминаю избитую фразу: «Как быстро летит время!» — и снова убеждаюсь в ее истинности. Вроде совсем недавно штурмовали Дикендорф, а глянь-ка, уже прошло несколько недель с того момента как я занял пост местного властителя. Оказывается, напрасно я переживал, для выполнения представительских функций, ничего сверхъестественного предпринимать не пришлось. Жизнь в Дикендорфе текла своим чередом, в деревне, носящей название Двугорье, по моему даже не заметили что в замке дважды сменилась власть. Стоило приноровиться к темпоритму средневекового феода и сразу жизнь в нем стала более менее привычна. Когда по быстрому изладили баню во дворе донжона, стало и вовсе хорошо. Знакомая атмосфера горячего и влажного помещения примирила мою душу и тело с новым местом, позволило заиметь хоть какой-то якорь в непривычной обстановке. Единственно, много времени и сил занимал затянувшийся переезд из форта в замок и попытки наладить нормальную работу на прииске.
Первыми рабочими на нем стали три крестьянина из новой деревни. Вместе с Вандой, пятеркой дружинников под командованием Максима, мы прибыли на место и начали обустраиваться. На двух ослах привезли два шатра, запас продуктов, топоры и двуручную пилу. Я показал как осуществляется процесс промывки золота и учитывая тяжелые условия труда, поднял поденную плату с двух до четырех пфенингов. Мужики таким сильно впечатлились и заявили что за такие деньги от желающих потрудиться здесь отбоя не будет. А вот этого не надо! Не стоит гнать коней, куда нам спешить? При большем числе работников соответственно должно возрасти и количество охранников и надзирателей. С этим у нас пока скромно, пусть все остается как есть. Пока разворачивался лагерь, по старой памяти взялся за кладку печи. После, вокруг нее возведут стены и получится первое капитальное строение, попросту изба. За два дня мы с братом выложили печь, благо в строительном материале недостатка не было. Камень лежит прямо под ногами, глину тоже отыскали довольно быстро. После этого мы с женой покинули прииск, посчитав свою миссию выполненной.
По истечению 20 дней с момента отправки гонца к Валленшафтам, приготовился встречать делегацию с баблом. Удивительный факт, когда денег не было от слова совсем, мы радовались бронзовым и медным монеткам. Теперь, когда совокупный размер казны перевалил за сотню золотых, отношусь к драгоценным кругляшам легко и без всякого трепета. А мы еще не переплавили в монеты золото, что уверенным ручейком начинает изливаться из нашего Золотого ручья. Каламбур однако!
Роуз первые дни ходила под впечатлением, изредка открывала сейф у меня в кабинете и любовалась на золотые монеты и украшения, которые я просто ссыпал в пластиковую кювету. Поместил туда военные трофеи с Валленшафта и наемников, а также остатки казны из форта. Перебрав и налюбовавшись на монеты и ювелирку, рассыпала мелкие самородки и золотой песок на столе и задумчиво двигала пальцем корявые округлые комочки, символ богатства и процветания в любом из миров.
Ночью, истомившись от любовных игр, лежали обнявшись, и она смущенно призналась.
— Милый, я до сих пор не могу поверить в свое счастье! За короткий миг я упала в глубочайшую пропасть и не успев толком ужаснуться, тут же снова взмыла вверх, словно птица. И поднялась намного выше чем находилась ранее. И вдобавок обрела то, о чем подспудно мечтала долгие годы. Мечты оказались вполне достижимы…
Немного помолчав, добавила. — Мне случилось рано повзрослеть и понять что родилась далеко не красавицей. Вдобавок отец не сможет дать со мной приличного приданого. Значит о счастливом замужестве не может быть и речи. Оставалась только жалеть себя, пытаясь доказать всем, в первую очередь самой себе, что такая жизнь меня устраивает. А на самом деле все совсем не так. Горька доля бесприданницы, кому такая нужна?
Приобняв супругу, возразил ей с жаром. — Напрасно ты принижаешь себя. Разные мужчины ценят разный тип женщин, красота не бывает строго определенных размеров и форм. Она разнообразна и имеет множество обликов. Например, я всегда мечтал о длинноногой, стройной русоволосой подруге, с блестящими прозрачными глазами. С крепкой попочкой и плоским животиком. И вот мои мечты воплотились в тебе. В моих глазах ты выглядишь красивой и желанной, о другом я и не мечтаю. Поэтому не переживай об этом, думай о хорошем и наслаждайся счастливыми моментами жизни. Я буду любить тебя вечно, можешь не сомневаться.
— Вот бы так было всегда! — только и вымолвила светлоглазая нимфа и крепче прижалась к моему боку…
С небольшим опозданием, всего на два дня, к нам пожаловали люди из Валленшафта. Это был уже знакомый десятник Гвидо, ключарь Манфред, кряжистый мужчина почтенного возраста, неторопливый и основательный. Их сопровождало пятеро дружинников. Сопровождающие воины остались во дворе, туда же сразу отправили восьмерых дружинников из темницы. Барон Гумбольт и командор Симон разместились за столом, на который Манфред водрузил простой деревянный ларец с ручкой наверху. Рядом пристроил объемный мешок, позвякивающий при перемещении. Мы обменялись сухими протокольными приветствиями и без дальнейших разговоров приступили к делу. С нашей стороны присутствовали ключарь Дольф, командор Теофиль и я. Роуз сидела рядом, молчала и с безучастным видом взирала на действо. За все время даже не посмотрела толком на наших пленников, словно они были для нее пустым местом.
Главными переговорщиками выступали ключари, экспертами по вооружению, соответственно командоры. В итоге, нам отсчитали эквивалент 48 золотых монет, золотом и серебром вперемешку. За самого барона 30, десять за Симона и по одному за каждого дружинника. Еще 15 монет выложили за два полных комплекта доспехов, два меча и кинжала. Дружинникам достались их броники, шлема и кинжалы. На лошадей и прочее, денег не нашлось. Мы итак сделали щедрый дисконт, не считая все досконально. Часть платежа были серебряными монетами и просто серебряной посудой и утварью. Я возражать не стал, итак стало понятно что для выкупа пришлось пожертвовать всем ценным что нашлось в хозяйстве рискового барона. Серебро просто приняли по весу, ушлый Дольф как знал, заранее приготовил простые рычажные весы с двумя чашками. Подсчет шел просто, в одну накладывали серебряные монеты, в другую помещали кубок или блюдо.
В заключении я произнес короткую безэмоциональную речь.
— Будем считать данный инцидент исчерпанным. С моей стороны гарантирую, что не буду предпринимать никаких враждебных действий в отношении подданных баронства Валленштайн. С вашей стороны надеюсь на такое же отношение к нашим людям. Как символ доброй воли, возвращаю лошадей господина Валленшафта и его командора. С упряжью что на них было. Знатным господам не пристало ходить пешком или ездить на второсортных скакунах.
