Астровойны - Синицын Олег Геннадьевич (мир бесплатных книг .txt) 📗
Штурмовой катер не спускался, а стремительно проваливался в темную атмосферу Роха. Стены дрожали, рев вспарываемого воздуха проник даже в салон. Пилот вел машину на максимальной скорости, избегая атаки зенитных орудий форта, и Даймону казалось, что вероятным результатом спуска станет удар о землю такой силы, что обломки посудины разметает на десятки миль.
На пути от «Северного Хозяина» до Роха катер два раза попадал под обстрел черных звездолетов. При первом обстреле погибли все четыре истребителя сопровождения. Лишь мастерство пилота, лавирующего между нитей турболазеров, позволило избежать гибели и вырваться из-под огня. К счастью, ни одно из орочьих судов не стало преследовать маленький, никому не нужный катер.
В лихорадочной тряске Даймон не переставал думать о приземлении. Ему не хотелось, чтобы части его тела вместе с обломками оказались друг от друга в десятках миль. Ему было нужно, чтобы они остались вместе, чтобы жили и действовали.
Потому что он должен вернуться домой, в родной лес, на звероводческую ферму, где он вырос. После всех злоключений и шокирующего открытия, о котором поведал Думан, это было его самым заветным желанием. Вдохнуть аромат хвои, побродить по дому, по его пустым комнатам, дотронуться до холодного камина… Отыскать какую-нибудь вещь, которая принадлежала отцу. Частичку отца. А затем сесть на крыльцо и смотреть на бескрайнее лесное поле… Ему казалось, что это вернет человека, которого он так любил.
Пальцы судорожно сдавили рукоять Могильщика.
Вопреки опасениям Даймона, катер не разметало при посадке: руководствуясь сигналом с земли, пилот уверенно опустил судно на скальное плато Святой Грейс в районе Мохнатых гор, хорошо знакомых юноше.
Предвкушая долгожданную встречу, он первым выбрался из люка. Проскользнув мимо штурмовиков, устремился к скальному гребню, который загораживал лесную долину.
Появившегося из катера Шахревара встречали радостные солдаты, которые с нетерпением ожидали прибытия паладина. Он пожал протянутые руки, отдал честь полковнику, который командовал штурмовыми отрядами. Вдалеке, под сенью деревьев, выстроились ряды бронетехники, приготовленной к штурму. Но в данный момент его беспокоил Даймон, вылетевший из катера, как безумный. Шахревар поискал юношу глазами и нашел его карабкающимся на невысокую скалу.
Не замечая ничего вокруг себя, Даймон стремительно летел к вершине. Пальцы проворно находили щели и трещины, ноги толкали тело вверх.
Склон закончился, и он вылетел на гребень, ожидая шквала запахов хвои и свежести, которые накатятся на него. Запахов, знакомых с детства… Он вдохнул полной грудью. Легкие наполнились едким дымом и гарью. Даймон закашлялся и только затем увидел, что происходит в долине.
Материковые леса пылали от одной стороны горизонта до другой. Суровое пламя бушевало кругом, в ночное небо поднимались жгучие языки, над которыми порхали искры. Воздух переполнял жуткий треск. Когда-то живой, необъятный лес превратился в океан буйного огня. А посреди океана крохотным островком поднимался холм, на вершине которого полыхал костер.
Даймон закричал истошно и жалобно. Его крик подхватила стая птиц, летящая прочь от пожарища. Смешанное стадо оленей и кентавров, переваливающих через горную гряду, завопило наперебой. Запищали лесные мыши, снующие среди камней. Эти крики разорванного организма переполняла горечь и боль.
Больше не было дома, в котором прошла жизнь Даймона, где каждый уголок наполнен сладостными воспоминаниями о прошлом. В который хотелось вернуться. Он думал, что этот дом, окруженный лесом, будет стоять всегда, но теперь в том месте будет стоять обугленная коробка, а вокруг простираться выжженная пустыня.
Вместе с домом сгорело все, что напоминало ему об отце. Все его вещи, все книги. Не осталось ничего… В этот момент Даймон с ужасом понял, что лицо Ротанга окончательно стерлось из памяти. И не существует не только фотографии, но даже крохотной вещицы, которая могла бы напомнить о нем, восстановить черты лица.
Он продолжал истошно кричать, когда брат обхватил его за пояс и стащил со скалы. Картина апокалипсического пожарища осталась перед ним, отпечатавшись на сетчатке. И Даймон знал, что она будет преследовать его до конца дней.
Есть только одно существо, которое ответственно за эту трагедию. Даймона не интересовали поиски Темного Конструктора, на которые пыталась его подвигнуть Иггдрасиль, не интересовали части его имени… Его интересовал главный сенобит. Тварь, разрубившая надвое отца, уничтожившая дом и все, что было дорого юному Зверолову.
Даймон отстранил от себя брата. Их окружили штурмовики. Высокие, статные, закованные в броню, с тяжелыми винтовками за плечами, обвешанные боеприпасами. Они с недоверием разглядывали Зверолова-младшего, одетого в простецкую одежду и держащего в руке меч.
– Эй, мальчик! Будешь вскрывать броню этим консервным ножом?
Не обращая внимания на окрики, Даймон на нетвердых ногах двинулся к стоящему в центре Шахревару. Отсветы пламени плясали в серебре его доспехов. Даймон остановился в футе и произнес едва ворочающимся языком:
– Я хочу убить Рапа. Больше не запрещай мне.
В этот момент юноша напоминал пьяного, лишившегося разума. Другой человек вряд ли бы воспринял всерьез его слова. Но проницательный Шахревар понял, что дело обстоит более чем серьезно.
– Молодой дурак! – жестко сказал он. – Мы не идем сражаться с Рапом, потому что это невозможно. Мы идем взорвать форт. Что будет при этом с Рапом – вопрос, который не должен нас интересовать. Но я еще раз хочу напомнить тебе, что уничтожить Рапа невозможно! Я не буду с ним сражаться, я лишь попытаюсь нейтрализовать его силу на какое-то время. Большее нам не по зубам.
Судя по упрямому взгляду, слова не дошли до Даймона. Поэтому Шахревар обратился к Думану:
– Держи брата возле себя. Я начинаю сомневаться, что надо было брать его с нами.
Думан виновато кивнул, а Шахревар вернулся к командиру полка, невысокому угарину с огромной шеей и ручищами, которыми он наверняка мог согнуть стальной прут.
– Больше ждать нельзя, – сказал полковник. – Сейчас же выдвигаемся. План штурма обсудим по дороге.
По внутренней связи он отдал команду, и развернутый на несколько миль строй штурмовиков и техники двинулся вниз по склонам, поросшим деревьями.
Насупленный Даймон спускался вслед за братом по пологому склону. Он думал о словах Шахревара и понимал, что паладин в чем-то прав. Но совладать с гневом было трудно, к тому же его подстегивала горечь потери. Мыслить трезво не получалось.
Из-за деревьев вышла женщина. Строй двигался мимо нее, а она, закутавшись в шаль, с грустью смотрела на солдат, не пытаясь к ним приблизиться.
– Римма? – удивился Даймон.
Только сейчас он заметил в темноте среди гнутых стволов других людей. Они провожали взглядами спускавшиеся в долину подразделения. Был слышен осторожный шепот и приглушенный плач детей.
– Думан, не жди меня! Я догоню! Проигнорировав недовольный взгляд брата, юноша просился к знахарке. Узнав Зверолова-младшего, она обрадовалась, глаза ее увлажнились.
– Ох, Даймон! – всплеснула руками женщина. – Ты жив! Какое счастье!
Юноша разглядывал старую знакомую. Подол платья забрызган грязью, кое-где к нему прилип репей, руки расцарапаны кустами шиповницы. Римма, как и большинство фермеров, редко забредала в Гарнизонную лесополосу. Но теперь лесополоса стала их убежищем.
– Я так и не поверила гадостям, которые говорили про тебя. Будто ты предал нас.
– Кто там с вами? – спросил он, кивнув в сторону деревьев.
– Все. Все семьи из Гарнизонного. Муж мой и дочери, Мельты со своими детьми, Боргесы с девчонками… Все!
– Но почему вы здесь? Эти склоны прекрасно просматриваются с воздуха. Если появятся орки на катерах, они заметят вас…
– Мы не знаем, что делать и куда податься. Орки разорили селение, а в небе за хребтом был страшный бой, потому загорелся лес. Огонь везде, только здесь его нет.
