Одесса. Живая. Улыбка Бога (СИ) - Смит Игорь Сергеевич (читать хорошую книгу полностью .TXT, .FB2) 📗
Я пожал плечами и Юра, не дождавшись ответа, продолжил:
- Ладно, Игорь, проехали с ноутом. Но за арсеналы у частников забывать не стоит! Там такие стволы есть, закачаешься... И если мы сможем вернуться в город, у меня всё же есть ещё, чем тебя удивить. Я вот знаю одно особо не афиширующее себя предприятие, которое очень серьёзную оптику в Одессе собирает. Все объёмы уходят на экспорт, в основном в штаты, а потом возвращаются к нам уже под американскими марками. И, поверь, качество изделий у них очень высокое, не чета китайским подделкам... Оптика ведь нам понадобится? Ведь куда эффективней и удобней отсреливать мертвяков на дальнем расстоянии!
Я согласно кивнул.
- Но даже это ещё не всё! - воодушевлённо продолжил эксперт, - в последнее время новая тема с оружием появилась. Особо доверенный завод выигрывает тендер на закупку у министерства обороны устаревшего и избыточного оружия. Наше законодательство позволяет использовать бывшее боевое нарезное оружие в качестве охотничьего после заводской переделки. Сам понимаешь, у народа Калаши очень популярны, поэтому все переделки-Акмоиды разлетаются влёт. Так вот, какая-то часть официально закупленного оружия действительно переделывается на заводе, выигравшем тендер и имеющем необходимую лицензию. Но только часть, так как наш менталитет легально работать не позволяет. У нас ведь если прибыль меньше двухсот процентов - значит, бизнес не удался! Короче, насколько я знаю, максимальная закупочная цена Калашей со складов около трёх сотен баксов. Плюс переделка, сертификация, взятки на каждом этапе, плюс прибыль, и в итоге в магазине покупатель берёт ствол не менее чем за две штуки долларов... Так к чему, я блин, это излагаю? Один из цехов завода, где оптику собирают, там как раз модификацию АКМС-МФ делает! А по сути это самый настоящий АКМС, у которого заблокирован автоматический режим огня.
- И много там может оказаться стволов? - уточнил я.
- Много, Шмидт, много! - радостно подтвердил Юра, - Да там, в автомате и переделано всего ничего. Так, срезано крепление штык-ножа. Нам же оно нафиг не нужно? Зомбей штык-ножом не испугаешь... Прицельная планка заштифтована на триста метров. Сверху не видно, а снизу торчит шляпка, которая и препятствует передвижению бобышки. Легкий напиллинг все решит. Справа в выштамповке ствольной коробки вставлена заклепка, а на магазине сделан небольшой пропил, чтобы эту заклепку не цеплять. Типа шоб армейский магазин не вставляли. Ага, щаз. Вставляется на ура! Немного царапается правда. Напиллинг поможет и тут! Ну и на прикладе приклепана шайба, которая при складывании оного перетаскивает переводчик огня в положении 'на предохранители' и снять его оттуда мешает. Ещё переделан спусковой крючок - на левый прямоугольный выступ приварен удлинитель, который упирается в штифт, выскакивающий при складывании приклада. То есть, блокировка стрельбы двукратная - переводчиком огня и невозможностью нажать спуск...
Я видел, что специалиста по оружию понесло, и он вовсю принялся грузить меня техническими подробностями. Но, всё же, не стал его перебивать, раз Юра зацепился за эту тему, то, видимо, имеет резон... А оружие нам действительно понадобится...
- Шептало одиночной стрельбы, - пел тем временем эксперт, - немного укоротили, поэтому если переводчик огня стоит в положении автоматического огня, то шептало всё равно активируется, как если бы переводчик стоял в положении одиночного выстрела! Автоспуск - отсутствует. Вместо него стоит круглая втулка на штатной оси. При этом замедлитель курка остался и нетронут. И всё! То есть для восстановления исходных функций нужны три оригинальные детали и двадцать минут времени, так как все оси на месте! И мы получаем автоматы, те, которые уже переделаны, со всеми функциями обратно! А ведь значительная часть лежит в ящиках и вовсе без переделки!..
Увидев, что большинство участников собрания стали возвращаться и занимать свои места за столом, я свернул разговор:
- Юра, информацию по заводу дашь Фаусту. Мы пока не решили, каким путём пойдём, но тема, согласен, перспективная. Сейчас ничего лишнего не будет. Давай, за стол...
Все расселись. Вопрос, как говорится 'ребром' поставил Капрал:
- В общем, мы предлагаем сразу голосовать за вариант Шмидта! - твёрдо заявил Ковальский, - никаких тайных билетиков. Если за, поднимаем руки, если кто против или воздержался, вкратце поясняет свою позицию. Если не будет большинства, голосуем за следующий вариант из предложенных Фаустом. Нечего тут больше рассусоливать... Показываю пример, я за базу на морвокзале..., - и Алексей обозначил свой выбор поднятием руки.
Мне оставалось только смотреть, как почти все собравшиеся, совершенно неожиданно подняли свои руки. Все, кроме Фауса...
- Большинством решение принято! - подвёл итог Ковальский, - у нас один воздержавшийся. Олег, пояснишь? - обратился Алексей к аналитику.
- Я остаюсь при своём мнении, - сообщил Фауст, - с точки зрения безопасности и прогнозируемости, мне больше нравится вариант с островом или общиной в удаленной местности. Однако, несмотря на всю авантюрность проекта Шмидта, я признаю, что он имеет право на существование и принимаю выбор большинства. Другими словами, я с вами!
- Что дальше? - Ковальский посмотрел на меня.
- Готовим людей, выезд с рассветом, - ответил я...
Уже поздно ночью, когда я только-только собрался хоть немного отдохнуть от суматохи и нервозности, сопровождавших подготовку к выезду в Одессу, меня нашел заметно взволнованный Гольдман-старший и решительно сообщил, что у него есть очень приватный разговор.
...- Игорь! Я должен кое-что вам рассказать, - начал профессор, убедившись, что мы в коттедже остались одни, - даже не знаю, с чего начать... Ладно. В общем, я, как вирусолог, и моя жена - микробиолог, мы оказались сейчас в Одессе вовсе не случайно. Мы сложившаяся пара для работы в 'грязной' зоне...
Профессор испытующе посмотрел на меня. Но я промолчал, ожидая, что Гольдман сам продолжит пояснения.
Видимо, поняв это, вирусолог продолжил:
- 'Грязная' зона - это часть лаборатории, где люди работают с живыми патогенами, опаснейшими микроорганизмами и вирусами. Работают в 'грязной' зоне только по двое - сотрудники страхуют и контролируют друг друга, это обязательное правило...
- Вы хотите сказать, что в Одессе есть лаборатория для работы с опасными вирусами? - я, наконец, начал понимать, к чему ведёт Гольдман-старший.
Профессор уныло кивнул.
- Да, - подтвердил он, - украинский научно-исследовательский противочумный институт. Несколько лет назад американцы вложили более восьми миллионов долларов в модернизацию нескольких вирусологических лабораторий и обеспечение физической безопасности учреждений. В Одессу было завезено самое современное оборудование, установлены новейшие системы вентиляции, автономного обеспечения, физической защиты. Благодаря этому лаборатория вирусологии УНИПЧИ вошла в разряд лучших в СНГ... Наш медицинский центр в Ассуте является контрактором министерства обороны США. Как раз на днях один из кораблей ВМС США должен был доставить в Одессу очередную партию биологического материала для исследований...
- Злобные янки, которые ничего не делают просто так, разместили в Одессе пробирки с самыми страшными вирусами и бактериями? - прямо спросил я, ужаснувшись от чудовищной догадки, - чтобы, значит, держать опасный запас не у себя на родине, а в стране третьего мира, да?! Честно скажите, профессор! Эта катастрофа, мертвецы, это ваших рук дело!?...
- Смотрите, это же танк! - воскликнул Гоблин, возвращая меня в реальность.
Действительно, впереди показалась обгорелая и деформированная громадина тяжелобронированной боевой машины. Вернее, то, что осталось от неё после взрыва, сорвавшего и откинувшего искорёженную башню на автомобили, покинутые своими владельцами на близлежащем тротуаре. Длинный танковый ствол печально воткнулся в раскуроченный асфальт, а лепешка башни с такой силой накрыла заднюю часть корпуса сгоревшей старой 'Волги', что та стояла, задрав передок кверху и, казалось, что машина вот-вот стартует с места несмотря на уничтоженный огнем корпус и остатки обугленного корда от покрышек на дисках.
