Конец эпохи - Марышев Владимир Михайлович (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
– Тул… – Ольгерд поморщился. – Согласитесь, что это неблагозвучно. Да и слишком велика честь для двух заурядных ученых – дать имя Мировому Разуму. Тому, кто вообще в имени не нуждается! Что же касается того, зачем мне это надо… Не будьте наивным, Кармона. Вы должны понимать, что «спокойно дожидаться» не получится. Ларозьер в свое время неплохо потрудился – благодаря ему Земля имеет довольно внушительную армию, а главное – боевые корабли. Само собой, их никогда не использовали по назначению, но флот регулярно пополняется новыми моделями, а старые списываются. Вашему брату расслабиться не дают, постоянно подвергают тяжелейшим испытаниям, и дело тут даже не в том, что без вас мы бы не выполнили своих задач. Вас держат в высокой степени боеготовности по другой причине – «на случай угрозы из космоса». И вот теперь наши правители эту угрозу усмотрят. Но им покажется мало армии. Включится долго молчавшая пропагандистская машина и начнет обрабатывать умы. «Все на борьбу с агрессором!», «Победа или смерть!» и так далее. Кто-то в самом деле добровольно поднимется на борьбу – из них сформируют особые отряды, назовут их народными, затем погрузят в обычные, наспех переоборудованные корабли и отправят покрывать себя несмываемой доблестью. Только и их, и вас ждет одинаковая участь. Вспомните, чем закончился эксперимент на Камилле! Нам тогда еще крупно повезло. Представьте масштабы трагедии, если мы двинем в бой целый флот без малейшего шанса на успех! Сколько будет ненужных жертв! Но их не избежать и тем, кто не решится взять в руки оружие. Ведь на Земле и в ее колониях неминуемо разразится паника, и по мере приближения Мирового Разума она будет возрастать. Нетрудно предсказать, чем обернется наступивший хаос. И вы хотите, чтобы я, зная, как будут развиваться события, хладнокровно наблюдал за всем этим?
– Знаете, чего бы я на самом деле хотел? Чтобы вы, вооружась своей ученостью, помогли нам справиться с угрозой. Как-то не тянет, знаете ли, соединяться с Мировым Разумом. Дожить бы свой век по старинке, а там уж…
– Не надейтесь! Ни вы, воин, ни я, ученый, не в силах что-либо изменить. Всем нам суждено перейти в новое состояние. Правда, мнения на сей счет у нас разные. Вам это кажется концом света, а я считаю, что человечество готовится вступить в высшую фазу своего развития. Как бы то ни было, единственное, что мы можем сделать, – это максимально смягчить процедуру перехода, избежать безумств, а вместе с ними – тех самых ненужных жертв, о которых я говорил. Безумства, конечно, будут – зная род людской, это предсказать нетрудно. Услышав о скорой гибели привычного мира, лишь единицы поймут, что им уготована лучшая участь. А остальные… – Ольгерд тяжело вздохнул. – Вот я и должен эти единицы превратить в миллионы, миллиарды! Надо выветрить из мозгов страх перед будущим, остановить руки, тянущиеся к деструктору. Именно в этом состоит моя миссия.
– Миссия? – не понял Родриго.
– Я не могу выразиться точнее. Понимаете, каждый человек появляется на свет не для того, чтобы просто отбыть свой земной срок. Он должен реализовать нечто, заложенное в нем природой. Это «нечто» хотя бы на йоту отличает его от всех остальных людей, и если он не выполнит свое предназначение – значит жизнь прошла впустую. Так вот. Не знаю, как вы, но я свое предназначение постиг. И я исполню его, даже находясь у вас в руках.
«Фанатик, – подумал Родриго. – Все они верят, что отмечены некой печатью, и ни секунды не сомневаются в собственной непогрешимости. Может, на этом закончить разговор? Нет, не буду спешить. Даже безумцы способны высказывать здравые мысли».
– Удивительно, – сказал он. – Там, на Камилле, вы представлялись мне совершенно другим человеком. Этаким гордецом, настолько замкнутым в скорлупу собственного «я», что для него проповедовать, раздаривать толпе свои бесценные идеи значит унижать себя. Вспомните, как нелегко мне было с вами общаться! И вдруг такое превращение – из молчуна в настоящего пророка. Да еще убежденного, что к его слову прислушаются миллиарды!
Ольгерд отодвинулся от стола, вытянул ноги и скрестил их.
– Ваша беда в предубежденности. Думаете: раз минералог, всю жизнь изучающий мертвые кристаллы, – значит психолог никакой. Но посудите сами: зачем мне было открывать рот в такой неблагодарной аудитории – среди зашоренных, слепо верящих в каноны ученых и, простите, не блещущих интеллектом десантников? Одно неосторожное слово – и моей миссии конец. Вы бы первый позаботились о том, чтобы упрятать меня подальше!
– Ладно, – сказал Родриго. – Может, я действительно уступаю по интеллекту вашим друзьям-махинаторам из Рио. Это, конечно, подлинные мыслители! Но кое-какие мозги, пусть не столь совершенные, мне всё же достались. Вот я и пытаюсь раскинуть этими мозгами, чтобы понять, из чего же всё-таки вы исходили. Мировой Разум… Чтобы так заявить, одной убежденности маловато. Не находите?
– А вы не находите, что есть истины, которые можно постичь исключительно силой ума, не утруждая себя сбором побрякушек-доказательств? У вас, например, есть доказательства, что род людской что-то значит на весах Вселенной? Ни малейших! Исчезни сейчас человечество – мироздание даже не заметит. Но это же не мешает вам есть, пить, развлекаться и уважать себя как разумное существо? Так вот, если вы в самом деле себя им считаете, послушайте меня.
Человек по большому счету всегда был несчастен. Каких бы высот ни достиг прогресс, всегда будут люди неудовлетворенные, раздавленные верховной властью, для которой они – лишь мелкие детали в каких-то своих грандиозных планах; непосредственным начальством, зачастую тупым и жестоким; неравенством – по происхождению, уровню достатка, возможности влиять на события и так далее. Цепь немилосердных обстоятельств сопровождает нас с рождения до самой смерти. Причина? Многие выдающиеся философы прошлого пытались ответить на этот вопрос. Часто они сходились на том, что человек по сути своей существо греховное и эгоистичное, отсюда и все беды.
Единственный способ не принимать тяготы близко к сердцу – заняться нравственным самосовершенствованием. Наверное, в этом что-то есть. Но разве то, что лично я достигну просветления, изменит хоть в малейшей степени окружающий меня греховный мир? Разумеется, нет.
Значит, ответ кроется глубже. Я сформулировал его так: все несчастья оттого, что мы живем в вещественном окружении. Большинство наших поступков определяет телесная оболочка, которой нужны пища, одежда, всевозможные удовольствия. Мы ублажаем ее, создавая материальные ценности. Но ценностей этих не может быть у всех поровну, потому что иначе пропадет стимул к чему-либо стремиться. Материальное равенство – путь к деградации общества. Неравенство же ведет к прогрессу, но его неизбежный спутник – унижение большей части населения немногочисленной верхушкой. Ведь во все века законы работали на того, у кого в руках власть. Или вы думаете, что сейчас уже не так? Тогда попробуйте отстоять какое-нибудь безусловно правое дело, если при этом затрагиваются интересы вашего начальства. Ну?
Родриго промолчал. Крыть было нечем – Ольгерд угодил в самое больное место. Можно считать существующий порядок абсолютно справедливым, но если тебя, спасшего лицо многим высоким чинам, эти самые чины выбрасывают со службы, как нашкодившего щенка… И так – везде. Стоит наступить кому-нибудь на хвост – сам будешь не рад, что связался. А неискоренимая «дедовщина» в десанте? А стражи порядка, покрывающие преступников?
– Вот видите, – сказал Ольгерд. – Каждый хочет побольше жизненных благ, и если вы захотите их его лишить, он поведет с вами непримиримую войну. Почему же вид Homo Sapiens столь несовершенен? Неужели он изначально обречен на страдания? Я думаю, нет. Достаточно перестать зависеть от тела – и тогда понятия «богатство», «бедность», «власть», «бесправие» канут в Лету. Почему бы не предположить, что вся история человечества – лишь начальная, примитивная, животная фаза его развития? Что за ней последует более высокая ступень, когда люди, избавленные от прихотей тела, станут действительно равными и счастливыми?
