Отправь их в Ад! (СИ) - Виноградов Максим (полные книги TXT) 📗
Захотелось закурить или, на худой конец, выпить. Вместо этого молодой человек смачно сплюнул под ноги. Впереди предстояла целая куча дел, и все не особо приятные. Сбор улик, опрос возможных свидетелей, написание отчетов, очередной виток игры на два фронта. Но, среди всей этой рутинной обязаловки, имелось и одно поручение, выполнение которого принесет истинное удовольствие. Нужно зайти на почтамт, отправить пару телефонограмм.
Глава № 6
Карина плакала. То тихонечко скулила, наматывая сопли на кулак, то рыдала в голос, некрасиво распахнув рот и издавая громкие завывания. Может, начался резкий отходняк от нервного потрясения; может, накатил очередной виток истерии. В мехмобиле, по дороге на квартиру, она болтала без умолку, выложив спутнику чуть ли не всю свою жизнь подчистую. Слушал ли он? Девушка сомневалась. В ответ с трудом выпытала лишь имя — Нергал. Даже эти звуки нагоняли суеверный страх, не говоря уж о внешности убийцы.
Суровый, брутальный, он внушал невольное уважение силой и властностью фигуры. Руки, испещренные сеткой шрамов, навевали мысли о… ножевых боях? Плащ хранил следы многочисленных попаданий, не причинивших особого вреда ни добротной вещи, ни ее владельцу. Когда убийца снял шляпу, Карина с содроганием заметила на абсолютно лысой голове столбики вытатуированных рун. Глаза, до этого горящие желтым огнем, потухли. Теперь из них струилось серое равнодушие.
Почему она увязалась за Нергалом? Пока тело жило своей жизнью, корчась в слезах и стенаниях, у Карины имелось время немного подумать.
А куда ей, собственно, еще идти? Домой? В школу? К любовнику? Вот уж кто точно будет «рад» неокуклившемуся вампиру. Нет! Нельзя рисковать жизнями людей, особенно детей. Когда она станет упырем, охотник… позаботится, чтобы чудовище не причинило никому вреда.
В жандармерию она не вернется ни при каких обстоятельствах, это точно. Девушка могла бы пойти с теми двумя из спецгвардии, но… Они тоже не помогли, бросили, оставив на произвол судьбы. Ограничились лишь проявлением сочувствия, что в данных обстоятельствах отдавало неприкрытой издевкой.
Как ни странно, в мире остался лишь один человек, принимавший будущего вампира без содрогания — охотник, убийца, мрачный и бесчувственный Нергал Рихтер.
Крошечная кухня, втиснувшаяся в замызганную квартиру, порадовала лишь одним стулом. Его занимал хозяин жилья, с аппетитом поглощавший незамысловатый ужин. Карина сжалась в комок, усевшись на корточки у окна. Рыдания сотрясали девичье тело, лицо раскраснелось от слез, волосы растрепались. Она старалась стать маленькой и незаметной, но трудно добиться подобного результата, когда из уст сам собой вырывается жалостливый плач.
Мужчина смотрел на скуксившуюся барышню весьма неодобрительно: типичная комитос. Глупая, нелепая, никчемная. Жить девушке осталось чуть больше тридцати часов, но она упрямо тратит бесценное время на бессмысленный завывания! Так предсказуемо и характерно для того, чье существование бесцельно…
Нергал на секунду оторвался от еды. Низкий голос прозвучал пощечиной, презрительный тон заставил Карину вздрогнуть.
— Прекрати ныть!
На несколько секунд подействовало, девушка застыла, боясь пошевелиться. Но потом ее прорвало.
— Почему ты такой черствый, бессердечный, бесчувственный?! Я умираю, моя жизнь разрушена, окончена! Все валится к чертям! Никакой надежды не осталось! Я стану вампиром, буду рвать в клочья тех, кого раньше любила! Из всех слов утешения и поддержки ты смог выбрать только «не ной»?
Рихтер мог бы сказать многое… Про то, что жизнь девушки и раньше была лишена всякой цели, а потому — бессмысленна. Ее не станет, но ничего не изменится. Уйдет одна, придут другие. Ценны лишь те, кто обрел хито, кто живет ради большой миссии. Их преждевременный уход может опечалить, ровно как и невыполненное предназначение. Жизнь обывателя — капля в море.
Впрочем, Нергал знал, что подобный разговор ни к чему не приведет, а потому не стоит его и начинать. Трудно объяснить необходимость цели тому, кто привык все жизнь просто существовать. К хадо-хито нужно придти, ее невозможно объяснить, навязать. Учитель мог бы попробовать… Нергал — нет. Коммуникации — не его стиль.
— Быть может, я умру раньше тебя, — он посмотрел все также сурово, в равнодушном голосе не появилось ни капли сочувствия, — Но это не повод выглядеть, как жалкое расхлябанное дерьмо!
Мужчина резко поднялся, схватив девушку за руку. Карина слабо сопротивлялась, пока ее тащили в ванную комнату. Нергал затолкнул женщину внутрь миниатюрного санузла, не обращая внимания на попытки вырваться.
— Посмотри на себя! — рявкнул он, указывая на грязное зеркало, спрятавшееся в стене.
Карина помимо воли глянула на мутное отражение.
Глаза раскраснелись от слез, волосы похожи на метелку, губы перекошены, под носом — следы высохших соплей. Одежда грязная, в пятнах. Взгляд дикий, затравленный. Видок тот еще, как у уличной оборванки.
— Какая теперь разница…
— Тебе все равно, как ты выглядишь? — грозно прикрикнул мужчина, — Значит, ты не уважаешь себя! Раз не уважаешь себя, то не уважаешь и меня! А раз так, с чего мне вообще с тобой разговаривать!?
Карина съежилась, втянув голову в плечи. Его напор подавлял, учительница вдруг почувствовала себя маленькой девочкой перед злым, но мудрым наставником. На глазах выступили новые слезы, страх пронзил с ног до головы, в ванной раздалось обиженное сопение.
— Приведи себя в порядок! — приказал Нергал.
Дверь ванной захлопнулась.
Девушка вернулась на кухню спустя полчаса. Во внешнем облике, да и в настроении, произошли разительные перемены к лучшему. Она больше не плакала, холодная вода освежила кожу, на личике застыло испуганное, но решительное выражение. Поправила прическу, привела одежду, насколько это возможно, в опрятное состояние. Теперь Карина походила не на жертву упыря, а на обычную, сильно уставшую женщину после долгого рабочего дня.
Нергал указал на стул. В тарелке дожидалась порция съестного, желудок девушки взвыл от радости, предвкушая насыщение. Сиденье скрипнуло, Карина набросилась на еду, мужчина отошел к окну, повернувшись спиной.
Непогода лишь усилилась на ночь глядя. Город пережил день, как намек на нормальность, но теперь опять с уханьем катился под гору, в грязную, полную нечистот яму. Огни гасли один за другим, тьма овладевала и без того мрачными проспектами, бульварами, улицами и переулками, проездами и едва заметными закутками. Дождь колошматил по стеклу, капли рисовали уродливые узоры. Издалека донеслось тоскливое завывание стаи бродячих собак. Где-то внизу привычно ругались соседи; алкаши сегодня, на удивление, вели себя смирно.
Рихтер заговорил тихо, задумчиво, проникновенно. Девушка содрогнулась, столько боли и невысказанных страданий почудилось в голосе.
— Есть базовые правила, правила выживания, — слова прозвучали веско, как откровение свыше, — То, что отличает человека от скота; то, что дает силу уцелеть там, где прочие погибают. И не просто уцелеть, сохранить душу, рассудок, если угодно — честь и совесть. Побывав в аду, понимаешь ценность простых вещей и действий, незамысловатых ритуалов и привычек…
На секунду мужчина запнулся, непрошенные воспоминания нахлынули волной.
— Ухаживай за собой. Всегда будь на сто процентов в отличной форме. Особенно, если никто не заставляет! Умывайся, чисти зубы, брейся, расчесывайся! Занимайся спортом. В этом суть, именно здесь проявляется воля. В любой ситуации оставайся человеком, а не зверем. Лишь тогда получаешь шанс жить, именно жить полноценной жизнью, а не ее бледным суррогатом.
Он замолчал, девушка поняла, что краткая лекция окончена. Странно слышать моральные наставления от убийцы, несколько часов назад отправившего на тот свет несколько десятков людей. И все же… В нем чувствовались сила и дух, уверенность и некая фанатичность. Возможно, именно Нергал имел право говорить подобные вещи.
