Тщеславный (ЛП) - Митчелл Сэнди (полные книги TXT, FB2) 📗

Признаться, по пути я едва обращал внимание на окружение, замечая лишь сверкающие металлические поверхности и образчики особенно почитаемого технотеологического утиля, защищённого от чужих грязных рук пыльным стеклом, что часто встречается в святилищах Механикус. Большая часть прихлебателей Форшпунга разошлась по пути, так что до отведённых нам гостевых комнат добрались только мы с Юргеном, сам омнипророк и несколько его помощников, слишком юных, чтобы говорить^[25].

– Вы сработали быстро, – в голосе Юрген звучали нотки одобрения, когда к нам приковылял сервитор с багажом. Юрген забрал у болвана сумки и скрылся в покоях, оставив меня один на один и техножрецом.

– Я с нетерпением жду, когда завтра утром наша беседа возобновится, – сказал Форшпунг в высокопарной манере человека, который умел вести простую светскую болтовню так же хорошо, как говорить на альдарском^[26].

– Это взаимно, – согласился я, скорее вежливо, чем искренне, и добавил, изображая запоздалое озарение. – А магос Клоуд присоединится к нам?

– Я не могу этого сказать, – готов поклясться, что этот вопрос явно обеспокоил омнипророка, – он не выходит на связь уже какое-то время.

– Простите, – сказал я, чувствуя тревогу, но скрывая её благодаря опыту целой жизни притворства, – но я полагал, что вы следите за всем, что происходит на Эвкопии.

– Абстрактно это так, – согласился Форшпунг, явно обрадованный тем, что беседа вернулась на привычную ему почву, – но накопленные данные говорят о масштабных тенденциях производства, потоках грузов и трате ресурсов. Местоположение и деятельность отдельных персон лежит намного ниже той степени детализации данных, чтобы мы обрабатываем.

– Понимаю, – отозвался я, делая вид, что действительно понимаю, – планета и правда достаточно велика, чтобы потерять одного человека, – учитывая обстоятельства, эта мысль не слишком меня успокаивала.

– Конечно, – согласился Форшпунг. Он помолчал немного, будто ожидая, что я продолжу разговор, а потом склонил голову в манере, которую я счёл вежливой:

– В таком случае, до завтра.

– Приятных снов, – ответил я первой пришедшей в голову любезностью.

Форшпунг явно был удивлён и немного сбит с толку.

– У меня не бывает снов, – сказал он, – это было бы неэффективным применением мои церебральных вычислителей. Но благодарю вас за добрые пожелания.

– Не стоит благодарности, – ответил я и отправился спать.

Примечание редактора:

Хотя Каин вскользь упоминает важность Эвкопии для Империума, он явно не осознаёт, насколько огромную роль в будущем всего Восточного рукава сыграло его вмешательство. Помня об этом, я прилагаю следующий отрывок, который намного прояснит этот вопрос.

Выдержка из «Во тьме ночной: оценка Тысячелетних войн» Айджейпи Клотье, 127.М42^[x7]

Даже до возвышения Великого врага, которое предвестил величайший и самый разрушительный из так называемых Чёрных крестовых походов, померкший в сравнении с катастрофическим появлением Великого разлома, Империум сталкивался со множеством опасностей в большей части Восточного рукава. К захватническим амбициям т’ау, бессмысленному варварству орков и пиратским налётам друкхари добавились флоты-ульи тиранидов, неостановимо продвигающиеся вперёд и оставляющие после себя опустошённые миры. Великий пожиратель собирал самую большую жатву, ибо каждый поглощённый им мир что-то давал всему Империуму; печи миров-кузниц и промышленных ульев погасли, отчего Астра Милитарум и ордена Космического десанта, готовые решительно защищать то, что осталось от владений Императора, получали всё меньше боеприпасов и слабели с каждой погибшей кузницей. То же касается агромиров, что были разграблены и не смогли дальше питать тех, кто сражается с врагами Императора или отчаянно трудится на промышленных мирах, чтобы снабдить воинов оружием, которого становится всё меньше и меньше.

Потому основание нового мира-кузницы Эвкопия было не просто проектом колонизации. Военные поставки, которые должна была обеспечивать эта планета, могли означать разницу между сохранением имперской власти и её крахом в Дамокловом заливе и, возможно, соседних секторах. Важность этого проекта можно оценить по тому факту, что представителем Имперской Гвардии при высших техножрецах Эвкопии стал сам Кайафас Каин, прославленный комиссар, чья стойкость и решительность перед лицом врагов Императора была легендарной^[27].

Когда развернулись дальнейшие события, присутствие Каина оказалось настоящей счастливой случайностью, поскольку предательство, ересь и неожиданный враг угрожали будущему не только новой колонии, но и всего Восточного рукава.

ГЛАВА 5

К моему слабому удивлению, отведенные нам комнаты оказались куда уютнее, чем ожидалось, так что ночью я крепко спал. Конечно, покои были аскетичны, но оказались обставлены с куда большей заботой о комфорте неаугментированных, чем я ждал от Адептус Механикус. Кровать, на которой легко поместилась бы пара Каинов, была так высока, что мне пришлось карабкаться на неё, и представляла собой плиту из полированной стали с тонким, твёрдым матрасом, а в примыкающем к комнате бальнеарии была такая большая и глубокая ванна, что я мог бы погрузиться в неё с головой, если бы захотел.

Комнаты были просторными и светлыми, а солнце, восходящее за окном, занимавшим большую часть стены, озаряло полированные бронзовые стены и мебель. Серый ковёр был покрыт неизменными узорами в виде шестерёнок, перекликавшимися с такими же украшениями на наружных стенах этого здания. Мебель здесь была скудной, но успокаивающе надёжной.

– Доброе утро, сэр, – сказал Юрген, выглядывая из рудиментарной кухоньки, устроенной в углу, где он перемешивал на сковороде что-то, напоминавшее еду не больше, чем любая иная субстанция, которую можно было найти у Адептус Механикус. – Приятная ночь?

– Куда лучше некоторых других, – сказал я, с удовольствием чуя аромат готовящейся еды, который сейчас маскировал более насыщенный букет, исходящий от моего помощника.

Юрген кивнул.

– Бывало и хуже, – согласился он, милостиво не вдаваясь в подробности, ведь некоторые ужасы моего прошлого – это не то, с воспоминаний о чём стоит начинать новый день. Юрген с надеждой потыкал лопаткой в кашицу на сковороде и переложил на тарелку. – Я сделал всё, что мог, сэр, но не могу вас обнадёживать.

– Я уверен, что это вкусно, – ответил я, только сейчас осознав, насколько голоден, и устраиваясь за столом. Стулья оказались чуть выше обычного и слишком низки для стола, но я так предвкушал трапезу, что просто положил на стул свернутую шинель и устроился на этой импровизированной подушке. – А как же ты?

– Я уже поел, – ответил Юрген, ставя передо мной тарелку и приборы. – Первая порция оказалась немного странной, но я не хотел, чтобы она пропала, – на столе появилась исходящая паром кружка с ароматным напитком. – По крайней мере, у нас есть танна^[28], чтобы смыть этот вкус.

– Прекрасно, – я взбодрился с первым же глотком, а ароматная жидкость прогрела меня до самого желудка. Укрепив таким образом свои силы, я перенёс внимание на тарелку и принялся орудовать вилкой. – Это не так уж плохо, – сказал я, через некоторое время, занятое задумчивым жеванием.