Повелитель зверей [Мастер зверей, Властелин чудовищ, Повелитель животных] - Нортон Андрэ (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗

— В такой мир приятно вернуться. — Рассеянный взгляд Сторма скользнул по равнине к горам на востоке, которые сразу поманили его к себе, стоило ему выйти из корабля.

— Да. — Дорт быстро взглянул на Сторма и тут же отвёл глаза. — Это хорошая страна… дикая. Человек здесь может дышать свободно. Когда меня призвали в армию, я повидал и Грамбаги, и Волчью Троицу, да и другие миры, где люди живут, собравшись в толпы, и скажу честно — мне это не подходит.

— Потом, словно любопытство прорвалось вдруг сквозь обычную вежливость, он заметил. — А ты, похоже, видел земли вроде этой. Ты здесь прямо как дома.

— Да, было дело. Не очень похожую, но такую же пустынную и гористую, то вспыхивающую ненадолго яркими бесплодными цветами, то высохшую и мёртвую летом. Горячее солнце, высокие горы…

— Это не было случайностью… это было хладнокровно спланированное убийство! — лицо Дорта вспыхнуло, ярость горела в его глазах. Сторм пожал плечами.

— Так уж случилось — он тряхнул поводьями и жеребец, осторожно переступая, начал спускаться с пригорка.

— Послушай, сынок, — Дорт опять поравнялся с ним, -ты ведь можешь получить землю, ты же ветеран.

— Я узнавал, — отозвался Сторм. — Десять квадратов, если я останусь на постоянное жительство.

— Землянам — двадцать, — поправил его Дорт. — Сейчас мы с братом собираемся использовать прекрасные пастбища на восточной развилке Стаффы, и земля в этой стороне свободна до самых Пиков. Если ты не собираешься оставаться с Ларкином и гонять его табуны, почему бы тебе не проехать туда со мной и не посмотреть. Это хорошая земля, хоть на окраинах и сказывается засуха, но Стаффа позволяет легко одолеть сухой сезон. Ты можешь получить свои двадцать квадратов там, у самых Пиков. У Квада там тоже участок…

— У Бреди Квада? А я думал, его владения в Низине…

— О, у него много пастбищ. Он тоже из семьи с Первого Корабля, хотя он и состоял когда-то в Наблюдательной службе и даже ходил в своё время во внешние миры. Он привёз сюда лошадей и пытался завести здесь земных овец. Правда, овцы не прижились, они в первый же год подхватили какую-то заразу… Во всяком случае, на пастбище у Пиков он посадил своего сына…

— Своего сына? — Сторм теперь слушал с явным интересом.

— Да. Бред и его мальчишка Логан никак не уживутся вместе. Парня не любят другие пастухи — он дружит с норби и стал лучшим разведчиком и следопытом. Он пытался даже уйти в армию, заявился в Гадес на вербовочный пункт, но его не взяли — годами не вышел. Около двух лет назад Бред дал ему эту дикую землю возле Пиков, чтобы парень привыкал хозяйствовать. Не слышал, что он поделывает последнее время, — рассмеялся Дорт. — Вот приедем домой и поболтаем о новостях, которые собрали наши друзья, пока мы тут звезды считали.

— Эй, — окликнул их Ларкин, — оглядитесь вокруг как следует, мы собираемся встать здесь на ночь.

Сторм отправился в правую сторону, Дорт поехал налево. Похоже, несмотря на плохую дорогу, завтра они будут в Гроссинге. Ларкин хотел дать лошадям отдохнуть пару дней перед ярмаркой. Землянин медленно ехал и размышлял. Значит, у Бреда Квада есть сын. Меняет ли это как-то планы Сторма? Он искал встречи и схватки с Квадом. Он и сюда прилетел, чтобы отыскать Квада, и, конечно, отыщет! Какая разница, есть у Квада семья или нет? Сторм решил отложить этот вопрос «на потом», так и не придя ни к какому решению.

Спокойный и оживлённый вернулся он к своим обычным делам. Большинство мужчин были в праздничном настроении. Даже норби чирикали о чём-то между собой и не спешили оставить лагерь даже после того, как получили обещанную плату. Здесь отряд разделился. Ветераны, присоединившиеся к пастухам, в космопорте, теперь разъезжались по своим владениям или собирались наняться к крупным владельцам из тех, что съедутся на ярмарку. Так уж сложилось, что на ярмарке не только продавали и покупали, но и заключали договора о найме.

Это было одно из двух больших ежегодных собраний, на которые съезжались люди, обычно работавшие в одиночку. И всё время ярмарки было занято делами и развлечениями, торговлей и весельем.

Ларкин присел рядом с землянином, когда тот сидел у костра скрестив ноги и любовался шутливой схваткой своих сурикатов. Сурра лежала у него за спиной и лениво вылизывала свои лапы.

— Слушай, Сторм, ты собираешься брать землю? Закон предоставляет тебе неплохой кусок…

— Не сейчас. Дорт рассказывал мне о землях по Стаффе, стекающей с Пиков. Вот я и хочу сперва съездить и поглядеть.

«Отговорка не хуже любой другой», — устало подумал он.

Ларкин оживился.

— Что ж, у Пиков земля хорошая, почти совсем нетронутая. Я тут тоже кое-что придержал за последнее время. На ввозе лошадей я неплохо зарабатываю. Но привозят их с других миров не так уж много. Конечно, мы могли бы заняться чем-нибудь другим — хоть фантастическими породами с Аргола. Но все они не очень годятся для работы в горах, а старые земные породы почти исчезли. Вот и появился у меня такой план. Сам я предпочитаю хорошие старые породы — кое-что из них есть у меня в табуне, да ещё я приглядел несколько кобыл в лагере норби. Все они — потомки двух поколений, родившихся на Арцоре. Если правильно подобрать производителей, я вполне смогу создать новую породу — лошадь, которая не требует слишком много воды, спокойно пробирается в зарослях кустарника и способна целый день без отдыха идти рысью за стадом фравнов. Так вот, сынок, ты как никто умеешь обращаться с животными. А сейчас ты присматриваешь себе землю у подножья Пиков. И то и другое очень мне подходит, так что мы вполне могли бы объединиться. Подумай как следует, и если тебе это подходит, найди меня, когда кончится ярмарка.

Снова что-то стронулось в душе землянина, грозя разрушить стену, которую он воздвиг между собой и остальным миром. Трижды за последнее время Сторму предлагались заманчивые перспективы. Сперва — Горгол, потом Дорт, а теперь вот и Ларкин. Сторм сдержался и ответил с той уклончивой вежливостью, которую он усвоил ещё в Центре.

— Знаешь, Ларкин, сперва я хотел бы посмотреть землю. Ну, а потом можно будет поговорить и о твоём предложении.

Но он знал, что ещё задолго до этого он встретит Бреда Квада, а может быть, и его сына Логана — единственных, кто по-настоящему интересовал его в этом мире.

Отчасти для того, чтобы избавиться от этих мыслей, Сторм позволил Дорту уговорить себя отправиться в город этой же ночью. Они решили оставить всю команду в лагере и ехать только втроём — Остин, Дорт и Ренсфорд. Так их появление в городе, столь не похожем на все другие селения, могло сойти незамеченным.

Все человеческие поселения на Арцоре относились примерно к одному времени. Но это отличалось какой-то своеобразной новизной, какой землянин прежде не замечал нигде. Даже в промежутках между ярмарками Иравади-Гроссинг сохранил какой-то городской дух, хотя, честно говоря, был просто единственным посёлком на несколько тысяч квадратов гористой земли.

Город встретил их неистовым шумом. Сторму никогда раньше не приходилось видеть такого кипения жизни ни на Земле, ни в регламентированном, расписанном по минутам унылом существовании Центра.

Едва они спешились, как стали свидетелями какого-то разбирательства: двое колонистов выхватили парализаторы быстренько всадили друг в друга по заряду и отключились. А ещё через мгновение они увидели другой спор, в котором истина выяснялась при помощи кулаков.

— Хорошо разгулялись ребята, а? — усмехаясь, заметил Дорт.

— А не может ли кто-нибудь пустить парализатор на полную мощность? — спросил Сторм, и с удивлением услышал холодный ответ Ренсфорда:

— Уверен, что никто, разве только Отверженные. Когда-то и здесь бывали любители пострелять, но быстро перевелись. Мы здесь не допустим убийств. Парни, если хотят, играют с парализаторами — от них не будет ничего худого, кроме головной боли поутру — или объясняются с приятелями на кулаках. Но серьёзная стрельба запрещена!

— Я видел, как однажды объездчики дрались на длинных ножах норби, — хмуро вмешался Дорт. — Это было скверное дело, и победителя отправили в психбольницу в Истайна. Сами норби бьются до смерти, если получают «боевой» вызов на поединок. Но это их старый обычай, и мы в это не вмешиваемся.