Проклятое созвездие - Задорожный Александр (электронные книги без регистрации TXT) 📗

Пустячное дело: профсоюз отказался разгружать звездолеты конкурентов Фаризетти, доставившие партию мяса на Плобой. Пресса могла бы раскопать и что-нибудь более серьезное. Например, дела с контрабандой некондиционной говядины, или обратить внимание на факт загадочного исчезновения Сильвестра Стала — парня, решившего попытать судьбу и сместить Боба Даркмана с поста председателя профсоюза. В тот день, когда он исчез, комбинат Фаризетти выпустил на сотню банок тушенки больше…

Но для прессы оказалось достаточно и факта со звездолетами. В средствах массовой информации появилась статья, что Боб возглавляет мафиозный профсоюз, который занимается вымогательством с предпринимателей и контролирует все поставки контрабанды в Плобитаун. Это была не вся правда, но этого хватило, чтобы Боб из фаворита предвыборной гонки превратился в аутсайдера. Именно тогда Боб почувствовал, как над ним довлеет связь с Фаризетти. Из-за нее путь к вершине власти для Даркмана оказался закрыт. Правильно ли он поступил двадцать пять лет назад, согласившись сотрудничать с Фаризетти? Сейчас Боб Даркман не знал ответа на этот вопрос.

Глава 4. ВАЖНЫЙ РАЗГОВОР

Боб Даркман стоял возле огромного, во всю стену, окна своего кабинета, находящегося на сотом этаже небоскреба Бигхаус в самом центре Плобитауна, и смотрел на летящие мимо флаеры. Пиджак небрежно валялся на спинке кресла, галстук ослаблен, верхняя пуговица рубашки расстегнута.

Боб Даркман смотрел на Плобитаун, раскинувшийся перед ним, и страдал от безнадежности своего положения. Никогда ему не быть мэром этого прекрасного, большого города, никогда ему как хозяину не переступить порога овального кабинета, и виной всему тот давно минувший день, когда он произнес всего два слова: «Я согласен». Тогда он не понимал, что этим самым соглашается на то, что навсегда закрывает себе путь на вершину власти и навсегда становится рабом кровожадного монстра Фаризетти. Боб Даркман был конченым политиком. И как политик он умер двадцать пять лет назад, подписав себе смертный приговор словами «я согласен».

Боб отошел от окна и повалился в кресло. На столе лежали свежие газеты «Плобитаун ньюс» и «Плобой тайм».

«Герб Кримсон — нынешний мэр Плобитауна пойман со своей секретаршей в отеле „Двойная звезда“! — кричали заголовки на первых страницах. „Мэр города был прикован к кровати наручниками. В тот момент, когда в номер ворвались сотрудники полиции нравов, мэр в обнаженном виде лежал в объятиях своей секретарши!“ Здесь же красовалась огромная цветная фотография. На ней Герб действительно был голым и в обществе симпатичной девахи, но наручников на его руках заметно не было. „Герб Кримсон — конченый политик!“ „Кто станет фаворитом начинающейся предвыборной кампании?“ Ниже, более мелким текстом были набраны другие сообщения: „Леон Смайлз, по просьбе избирателей, дал согласие на участие в предвыборной кампании на пост мэра Плобитауна“, „Джеймс Хэнк — комиссар полиции Плобитауна лично выехал на место преступления. На что рассчитывает комиссар, начавший предвыборную кампанию раньше всех, — что это прибавит ему голосов?“

Боб Даркман тяжело вздохнул. Если бы не Фаризетти, он смог бы легко выиграть предстоящие выборы. Нынешний мэр Герб Кримсон сошел с дистанции — какой прекрасный момент! Хэнк и Смайлз Бобу не конкуренты, они не знают, как делаются такого рода дела. Если бы не было Фаризетти! Если бы его кто-нибудь убил или он умер сам! Фаризетти уже не молод, почему он не умирает?

Боб Даркман пролистал «Плобой тайм» в надежде увидеть на газетных страницах некролог со знакомой фамилией. Его поиски прервал зуммер мобильного телефона. По сотовому Бобу обычно звонили либо по важным делам, либо жена. Боб достал небольшую плоскую телефонную трубочку из кармана пиджака.

— Алло.

— Боб, — голос принадлежал человеку, чью фамилию Даркман только что искал на последних страницах газеты, — ты мне срочно нужен. Приезжай немедленно.

— Отлично, Лу, я как раз думал, что давно мы с тобой не виделись. — Боб отложил газету: поиски больше не имели смысла. — Буду через полчаса.

— Жду. — Фаризетти положил на другом конце трубку. Боб некоторое время слушал монотонные гудки.

— Дьявол! — выругавшись, он отключил свою.

Боб Даркман прилетел вовремя. Адольф встретил его на крыше особняка возле флаера и проводил в кабинет Фаризетти.

Казалось, что время в особняке первого мясника Плобитауна остановилось и его хозяин не подвержен старению. За прошедшие с их первой встречи двадцать пять лет Лу совсем не изменился, лишь его курчавые, когда-то черные волосы покрыла седина, похожая на пепел сигар, которые постоянно курил Фаризетти.

Боб Даркман ни разу не слышал о том, чтобы Лу хотя бы на несколько часов покинул свой особняк. Все их встречи происходили в одном и том же кабинете, на третьем подземном этаже дома Фаризетти. Выходил ли вообще Фаризетти наружу или всю жизнь проводил под землей, как вампир, боясь солнечного света? По крайней мере, Даркман за двадцать пять лет ни разу не слышал, чтобы Фаризетти кто-нибудь видел вне дома.

— Рад, что ты смог приехать, Боб. — Фаризетти, как всегда, улыбался и курил сигару.

— Мне доставляет удовольствие навестить своего старого приятеля, Лу, — ответил Даркман.

Когда полчаса назад Боб летел во флаере на встречу с Фаризетти, он пытался угадать, о чем пойдет речь на этот раз. Зачем Лу вызвал его? Если Фаризетти не смог сказать это по телефону, значит, речь касается чего-то важного. Но чего именно? Вроде все общие дела в норме: поставка контрабандного мяса не прекращается ни на один день.

В прошлом месяце, по просьбе Фаризетти, профсоюз отказался разгружать звездолет со свининой для плобитаунского консорциума ресторанов, и свинина конкурентов Фаризетти испортилась. Свою задачу Боб выполнил. Так что же хочет от него мясник на этот раз.

— Как семья, как дети? Как твой профсоюз?

— Хорошо, Лу. Все идет своим чередом.

— Не это ли самая хорошая новость, что все идет хорошо! — улыбаясь, Фаризетти всплеснул руками, а Даркман про себя отметил все тот же жестокий холодный блеск в глазах этого страшного человека и содрогнулся. — Я отдал распоряжение отгрузить десять тонн суповых наборов для членов твоего профсоюза. Это мой подарок, пускай порадуются, ведь скоро праздник — День Свободы note 4. — Фаризетти затянулся сигарой.

— Спасибо, Лу, — это щедрый подарок. Фаризетти выпустил сизое облако дыма, которое, медленно клубясь, поднялось вверх и расплылось по кабинету синеватым туманом. Адольф услужливо подставил боссу пепельницу, и Фаризетти стряхнул туда пепел.

«Какого черта он тянет? — подумал Даркман. — Не говорить же о суповых наборах он позвал меня».

— Знаешь, Боб, — Фаризетти показал рукой, в которой держал сигару, на картину в тяжелой золотой раме, что висела за спинкой кресла, — сколько лет этой картине?

— Нет, Лу.

— Много. Я купил ее вместе с этим домом. Мне нравятся животные, природа… Мне нравится все то, чего у меня нет, или то, чего я не могу себе позволить. Я не могу просто выйти из дому и прогуляться по парку. У меня слишком много врагов, которые только этого и ждут. Они ждут, чтобы Фаризетти потерял чувство опасности и позволил добраться до себя. — Фаризетти затянулся сигарой и глубоко вздохнул. — Раньше я думал, что смогу разделаться со всеми своими врагами; но, что удивительно, покончи я с одним, сразу возникают несколько новых. Я потерял счет своим врагам, и живым, и мертвым.

«Зачем весь этот разговор, к чему Лу клонит? Не собирается ли этот страшный человек и меня отправить на свою консервную фабрику на корм собакам?» — Даркмана охватило беспокойство.

— Я могу себе позволить есть из хрустальной посуды великолепную пищу, — продолжал тем временем Фаризетти, — приглашать к себе в дом самых дорогих певцов, чтобы они пели мне за обедом. Я могу, черт побери, гадить в золотой унитаз и смывать свое дерьмо дорогими духами, но я не могу то, что может каждый — гулять по улицам Плобитауна. Мой дом — моя тюрьма. Очень дорогая, комфортная, но тюрьма, а я узник в этой тюрьме. — Фаризетти откинулся на спинку дивана, пососал кончик сигары. — Но я кое-что придумал. Я нашел средство, которое все изменит…