Серебряный доспех - Хабаров Ярослав (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗
Он был безоружен, но никакого рукотворного оружия чудовищу и не требовалось: ему довольно было клыков и когтей, которыми снабдила его извращенная природа.
Сильный удар по лицу расцарапал кожу Пенны. Четыре кровавые полосы рассекли щеку девушки. Теперь она чувствовала себя так, словно ей в лицо плеснули кипятком.
Монстр заревел от разочарования - он целился в глаза.
Тзаттог пронзительно и тонко свистнул. Тварь тот час обернулась на свист, желая понять, откуда исходит призыв господина, и Пенна мгновенно воспользовалась шансом: выдернув из-за пояса нож, она ударила своего врага в шею.
Тот с воем повернулся, но Псина держалась наготове и повторила удар. Голова чудовища покачнулась. Черная кровь хлестала сплошным потоком. Пенна пнула его коленом в живот, заставив упасть на колени. Монстр застыл на месте, и вдруг его голова сама покатилась с плеч. Мертвая, эта голова верещала, хватаясь зубами то за ветки, то за траву, и наконец затихла, выпучив стеклянные глаза, совсем близко от мертвой русалки.
Обезглавленное туловище покрылось трупными пятнами: стремительный процесс разложения начался.
Последний из монстров повернулся и бросился бежать. Пенна пустила стрелу ему в спину. Бегущая тварь рухнула лицом вниз, дернулась и больше не шевелилась. Горб на ее спине вздулся, лопнул, и оттуда потекла зловонная жижа.
Пенна уставилась прямо на Тзаттога. Едкий пот кусал ей глаза. Воительница вся была перепачкана своей и чужой кровью, ее одежда и руки заляпаны слизью, а из ран на ноге и на щеке не переставала течь кровь. Но все же она была жива и, как ни странно, полна решимости сражаться за свою жизнь.
Несомненно, великий герой и божество Архааль помогает ей! Чем иначе объяснить то обстоятельство, что она, несмотря на усталость после неравной схватки, чувствует прилив сил? Она начертила пальцем в воздухе треугольник - священный символ своей веры. Ей почудилось, что на мгновение треугольник вспыхнул в воздухе…
Тзаттог, смеясь, шагнул к ней навстречу. Его клыки блеснули в полутьме, окутавшей болото, но на востоке уже порозовело - скоро должно было взойти солнце. Бесконечно длинный день - день, который оставил Пенну одинокой, без единого друга и соратника, - скоро должен был закончиться. Занималась новая заря.
Однако время до рассвета еще оставалось. Для того чтобы убить человека, иногда требуется всего несколько мгновений. Нового дня Пенна может и не увидеть.
Лучница великолепно отдавала себе отчет в том, что в честном бою один на один ей против принца-упыря не выстоять. Это существо слишком сильно и могущественно, а Пенна, несмотря на свою стойкость в вере и несгибаемую волю в бою, все-таки простой человек, не обладающий никакими особенными магическими способностями. Поэтому девушка повернулась к нему спиной и побежала, а принц-упырь с хохотом помчался за ней.
Бегство стоило Пенне немалых трудов. То и дело смахивая с густых белых ресниц кровь, чтобы лучше видеть, она перепрыгивала с кочки на кочку. Ей приходилось внимательно выбирать дорогу, чтобы не угодить в трясину, в то время как ее преследователь не был обеспокоен подобными мелочами.
Пару раз она уворачивалась от неведомых болотных обитателей, которые пытались схватить ее или преградить ей путь. Одного она оттолкнула, даже не поняв, кто это был, и лишь ощутив с содроганием склизкую холодную плоть, которая скользнула под ее ладонями…
Ей нужно было продержаться до рассвета. Всего несколько минут… Быть может, принц-упырь и не лгал ей, говоря, что солнечный свет не убивает таких, как он. Но Пенна не хотела этому верить. Ни одно порождение тьмы, каким бы оно ни было, не любит солнца. Все они предпочитают прятаться после рассвета и отсиживаться в темных норах до тех пор, пока не угаснет закат.
Тзаттог мчался за ней по пятам неотвратимо, как судьба. Черная мантия развевалась за широкими плечами принца-упыря. Несколько раз ветер доносил до Пенны слова, произнесенные на удивление спокойным голосом:
– Ты - моя! Я избрал тебя! Ты будешь моей! Ты с рождения отмечена Тьмой… Ты будешь служить Ей, как и я… Королева! Моя королева!
– Нет, - задыхаясь, шептала Пенна, - никогда я не буду принадлежать тебе!
– Моя! - повторял принц-упырь. - Моя королева!…
Его смех далеко разносился по болотам.
Пенна взбежала на маленький холм, на вершине которого росло одинокое дерево, сохранившее листву, - и вдруг яркие солнечные лучи залили все вокруг. Началось новое, спасительное утро.
С громким стонущим криком принц-упырь скрылся в трясине. Пенна успела увидеть еще, как широкая черная мантия вздулась пузырем и некоторое время лежала на поверхности болотного озерца. Затем все сгинуло. Только странный смешок все еще доносился до слуха Пенны, как будто, прячась в трясине, Тзаттог не переставал потешаться над своей жертвой, которую он сегодня пощадил, лишь следуя собственному непонятному желанию.
Пенна бросилась на траву и расплакалась. Что бы ни послужило причиной ее спасения - ее ли собственная доблесть и храбрость или каприз порождений тумана, - сейчас девушка находилась вне опасности. Теперь она могла позволить себе немного слабости. Самую малость. Пока никто не видит.
Глава вторая
–Ты хоть что-нибудь понял из того, что здесь произошло? - обратился Хазред к своему спутнику.
Гирсу не отозвался.
Когда Хазред обернулся, приятеля рядом не оказалось.
Гирсу всегда обладал этим умением - исчезать бесшумно и незаметно. Даже Хазред который, казалось бы, хорошо изучил повадки своего друга, всегда попадал впросак. Обычно Хазред испытывал легкую досаду, обнаружив, что Гирсу опять его провел; но сейчас, учитывая обстоятельства, молодой троллок не на шутку встревожился.
– Гирсу! - чуть повысив голос, позвал Хазред. - Гирсу, где ты?
– Здесь, - спокойно откликнулся Гирсу, выныривая из густых кустов. Пинком он отшвырнул что-то большое и темное.
В первое мгновение Хазреду показалось, что это куча тряпок или охапка сломанных прутьев, но, присмотревшись, он понял свою ошибку. Нечто с непомерно длинными тонкими конечностями, покрытое тонкими кривыми шипами… Голова на тощей шее бессильно болталась, глаза были плотно закрыты чешуйчатыми веками. Существо было мертво… По крайнем мере, Хазред надеялся на это.
– Боги, какая дрянь! - вырвалось у него.- Где ты это нашел?
Гирсу самодовольно ухмыльнулся.
– Девчонка, конечно, поубивала нескольких, но один-то оставался, - сообщил он как ни в чем не бывало. - Пришлось прибирать за ней хлам. Вечно часть работы остается незаконченной… - Он скривил губы и вынужденно признал: - А она довольно крепкая, эта девчонка… для своей расы, конечно.
Гирсу относился к людям и ижорам чрезвычайно снисходительно, поскольку физически те были значительно слабее троллоков - не говоря уж о троллях. Что до таких воинских «добродетелей», как хитрость и скрытность, которые отличали ижоров, то здесь троллоки вполне могли бы с ними поспорить.
Хазред не ответил - был занят: пытался поймать за хвост какую-то неоформленную мысль. Утомительное занятие, но результаты зачастую его оправдывают. А с этой девчонкой что-то обстояло не так, Хазред чуял это…
– Скажи-ка, Гирсу, - начал Хазред, - доводилось ли тебе прежде встречать на наших болотах этого ублюдка - верзилу в черном плаще? Принц-упырь - так он себя величает, если я правильно расслышал.
Гирсу наморщил лоб. Зелень его лица сделалась почти коричневой - верный признак, что молодой воин углубился в тяжкий для себя труд думать.
Наконец Гирсу изрек:
– Ну что с того, что он какой-то там принц-упырь?… Мало ли тут нечисти шляется, обо всех головы не наломаешься…
Несмотря на очевидную серьезность ситуации, Хазред ухмыльнулся. Гирсу, как обычно, свел сложнейший - и, возможно, мистический - вопрос к проблеме проломленных голов. Что, если рассуждать здраво, и не проблема вовсе. Во всяком случае, в исполнении Гирсу. Дал кулаком в висок - вот и все тебе решение. И никаких возражений.
