Полукровка - Туров Тимур (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .txt) 📗
Телефон застыл. «Тореадор» умолк, так и не набравшись смелости. Володя посмотрел на часы. Отстраненно подумал, что сидит здесь уже больше полутора часов. Снова затрещал телефон. Другой мелодией. Романтичной и ласковой. Что за музыка и кто ее автор, Володя не знал, но мелодия ассоциировалась с Ольгой. Собственно, музыка эта и стояла на ее персональном звонке.
Володя взял трубку, попытался натянуть на лицо улыбку, чтобы хоть немного оживить голос, и нажал «прием».
– Алло.
– Вовка, ты где? – голос Ольги звучал взволнованно.
В груди екнуло. Неужто этот старый урод в плаще добрался и до нее?
– Что случилось? – хрипло спросил он.
– Ничего, – Ольга была явно озадачена вопросом. – А у тебя? Мне твои родители звонили. Искали тебя.
– Все в порядке, – Володя снова попытался добавить улыбки в голос, получилось паршиво. – Просто моя мама – паникер. Все хорошо, солнышко, задержался на работе. Уже почти добрался до дома.
– Они говорят, ты трубку не берешь.
– В метро был. Не слышал. Я позвоню тебе, когда буду дома.
– Хорошо, – сказала Оля, и трубка запищала короткими гудками.
Теперь придется взять себя в руки и войти все-таки в квартиру. Там небольшая разборка с мамой... Если она вообще ему мать. О, черт! Собравшийся было встать Володя без сил рухнул обратно на ступеньки.
Снова ожил телефон.
«Тореадор, смелее в бой!»
Знал бы несчастный Бизе или протопавший по его стопам Щедрин, что эта мелодия станет пиликать в мобильниках. Наверное, удивлению их не было бы предела.
Володя поднял трубку.
– Алло.
– Ты где? – голос отца был уставшим. В нем дремало напряжение и тщательно скрываемое волнение.
– Здесь, – тихо ответил Володя. – На лестнице сижу.
Врать не хотелось.
– Давно сидишь?
– Давно.
Связь оборвалась, тут же распахнулась дверь, что вела от лифта на лестницу. Отец держал в руке отключенный мобильник и покусывал черный с намеком на седину ус.
Володя молчал. Что говорить, он не знал. Все было странно, да и папа вел себя неестественно. Убрал телефон, прошел на лестничный марш, прикрыв за собой дверь. Володя с удивлением заметил у него в руках пачку «Муратти». Курить отец бросил пять лет назад и очень этим гордился.
– Что произошло? – спросил отец негромко.
– Ничего, – попытался уйти от разговора Володя.
Папа посмотрел внимательно. Достал сигарету из пачки. Щелкнула зажигалка, взвился огонек. Володя отметил, что у папы дрожат пальцы.
– Я тебе когда-нибудь врал?
Володя покачал головой. Даже если отец когда-то и лукавил, то сын этого не замечал. Отношения между ними всегда были дружескими и достаточно откровенными.
– Тогда давай и ты мне врать не будешь. Хотя бы сейчас.
Володя кивнул.
– Так что случилось?
Что случилось? Легко спросить. А как ответить? Как объяснить, чтобы изложить факты без эмоций и ярлыков, Володя не знал. А еще большей проблемой было объяснить так, чтобы у слушателя не возникло желания расхохотаться и повертеть пальцем у виска.
Он помялся. Отец затянулся и выпустил дым. Закашлялся. Видимо, курить после пятилетнего перерыва ему было тяжело. А не курить, выходит, еще тяжелее.
– Я... – Володя запнулся. – Я встретился с одним человеком.
Голос его прервался. А дальше что?
– Его зовут Ник?
Володя вылупился на отца, как на восьмое чудо света.
– Ты его знаешь?
Отец кивнул и отвернулся. Принялся тушить окурок в консервной банке, что стояла под окном и играла роль пепельницы.
– Он сказал, – решился наконец Володя. – Он сказал, что он мой отец.
Плечи папы чуть заметно дрогнули. Володя ждал. Тот продолжал давить окурок. Потом распрямился, но не повернулся, а уставился в окно и закурил новую сигарету.
Володя ждал.
– Он твой отец, – проговорил папа и выпустил облако дыма.
– Как?
Отец... отчим... Игорь... или как его теперь называть, повернулся к Володе, но глаза по-прежнему прятал.
– Он оставил тебя у нас, когда тебе было около года.
Откровение вышло похожим на нокаут. Володя почувствовал, что у него нет больше сил ни удивляться, ни противиться разрушению, ворвавшемуся в его жизнь. Признание отца стало последним ударом, после которого он уже не мог подняться. Или не хотел, что по сути одно и то же.
– И ты молчал? Почему ты никогда не говорил об этом? Разве я не имел право знать?
– А разве тебе это было нужно знать?
Володя почувствовал что-то сродни падению. Все. В этом раунде на этом ринге он оказался повержен и пребывал теперь в полной апатии, слушая, как кто-то невидимый уже ведет последний отсчет.
– Почему он меня бросил?
– Его тогдашний образ жизни не позволял ему возиться с ребенком. Хотя, думаю, сейчас ничего не изменилось. Кроме того, что ты вырос.
– А кто он? – вяло поинтересовался Володя.
Игорь покачал головой.
– Я не знаю. Он всегда скрытничал... Нет, не скрытничал даже, а просто... Как-то тема такая никогда не поднималась. Какое-то время я считал его близким другом, а потом, когда он пропал, я понял вдруг, что ничего о нем не знаю. Нет, он вспоминал какие-то байки из жизни, но кто он и чем занимается, мы не знаем. Ник оставил тебя нам. Потом заезжал еще пару раз. А потом пропал.
Сигарета догорела практически до фильтра, и отец прикурил от нее новую. Бычок отправился следом за собратом, упокоившимся в банке из-под зеленого горошка.
– Я знал, что однажды он вернется. Правда, последние годы мне начало казаться, что этого не произойдет. Мы надеялись, что этого не произойдет. Что ты выучишься и будешь спокойно жить, как все нормальные люди.
– А разве что-то изменилось?
– Тебе решать.
Была в этом какая-то недоговоренность, но Володя не особо обратил на нее внимание.
– А мама?
– Что мама? – не понял отец.
– Моя мать, она...
– Мы никогда ее не видели.
Отец развел руками и замолчал.
В голове роились мысли, словно растревоженные пчелы в улье. Надо было спросить о многом. Очень о многом. Но Володя терялся и не знал, с чего начать. Да и стоит ли начинать сейчас?
Игорь отбросил бычок и сделал шаг. Руки его легли Володе на плечи, и тот, наконец, поймал взгляд мужчины, которого всю жизнь считал своим отцом.
– Володя, будет что-то теперь меняться или нет, решать тебе. Это твоя жизнь. Но я хочу, чтобы ты знал: для нас с мамой ничего не изменилось. Мы тебя любим. И ты для нас всегда был, есть и останешься сыном. Что бы ни случилось.
Голос папы звучал ласково, вкрадчиво. От этого голоса и от этих слов внутри что-то надломилось, огромной ледяной шапкой сорвалось с сердца и лавиной покатилось вниз. В горле поднялся комок, в носу защипало.
Володя встал, обнял отца и уткнулся ему в плечо, едва сдерживая слезы. Рука Игоря мягко пошевелила волосы. Володя почувствовал себя так, словно опять стал маленьким мальчиком, а папа, треплющий по голове, был способен защитить от всех бед и несчастий.
Папа отстранился и хлопнул по плечу. Володя промокнул глаза и вымученно улыбнулся.
– Пойдем домой, – сказал отец. – Мама ждет, и ужин стынет.
...С Николаем Игорь познакомился в университете. Что там делал Николай? Этот вопрос Игорь задал себе значительно позже. Еще позже принялся искать ответ. А ответа не было. Разве что смутная догадка, что в университете Ник, как предпочитал называть себя Николай, появился только ради него.
Но все это позже. Много позже. Тогда же Игорь просто с удовольствием и самозабвением болтал с более опытным товарищем. Николай был лет на шесть старше. И с ним было интересно. Причем интересно поговорить не об истории, а больше о религии и политике.
На эти темы Николай мог разглагольствовать часами. Взгляды его были шире, чем официальный курс религиоведения и политологии, жестче, чем можно было ожидать от молодого человека, и смелее, чем высказывания на кухне в пьяном угаре. От таких разговоров должно было быть страшно, но страшно не было. Странные воззрения Николая притягивали, как клейкая лента глупую муху. И Игорь влип в эту клейковину. Но чувствовал себя при этом не дураком в безвыходном положении, а героем на броневике. Странное ощущение.
