"Фантастика 2023-70". Компиляция. Книги 1-14 (СИ) - Кондакова Анна (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt, fb2) 📗

На этот раз он позволил моей соседке ответить.

— Прошу вас, Шаман Белова.

«Шаман Белова» — от этого обращения веяло чем-то жутким, но почему-то хотелось рассмеяться.

Та поднялась со стула и чётко ответила:

— Восемь Великих Империй — это Стокняжье, Горный Озай, Валафем, Римон, Фатору, Пустыни Нахо, Золвей и островная империя Каталина.

— А Земли Котлованов? — вырвалось у меня. — Они что, не считаются? В какую Эпоху подземные маги стали изгоями? В Эпоху Возрождения или в Эпоху Скорби?

Фергас уничтожающе зыркнул на меня и объявил:

— Благодаря господину Волкову, я даю вам дополнительное домашнее задание. Каждый из вас напишет эссе на тему «Падение Атифы и Царства подземных магов в Эпоху соляных войн». Срок — две недели.

Я смолк и снова нахмурился.

Этот высокомерный пижон сделал так, чтобы другие ученики возненавидели меня с первого же урока. Отлично.

«Шаман Белова» засияла от радости.

Будь её воля, она бы уже сейчас диссертацию настрочила. Спрашивается, зачем ей лекции Дао Фергаса, если она их наизусть знает? Мне вообще показалось, что она в него влюблена (а может, во всех воздушных магов).

— Наши занятия по видологии будут разделены на четыре больших блока, и по каждому я проведу контрольную. — Фергас опять заходил по кабинету, заложив руки за спину. — Первый блок будет посвящён видам и рангам наземных магов. Далее изучим воздушных, морских и подземных магов. Итак, господин Разумовский, расскажите нам, как соотносятся ранги и активное число резерва любого мага?

Илья прокашлялся.

— Ну… каждый числовой прорыв активного резерва считается новым рангом. У любого мага может быть пять прорывов, а значит, пять рангов.

— И на сколько пунктов должно увелиться число, чтобы получить прорыв?

— На тысячу.

Фергас остановился и выставил палец вверх.

— Верно! На тысячу. Рассмотрим на примере Линии Стражей.

Белый огонь над столом внезапно поменял форму, образуя объёмную фигуру воина с небольшим квадратным щитом.

— Первая тысяча активного резерва даёт Стражу возможность получить прорыв на первый ранг, и он становится Защитником. Вторая тысяча дарит ранг Покровитель. Третья — ранг Крепость. Четвёртая — ранг Алмазный Щит. Пятая — Дух-Хранитель. Если потенциал мага насчитывает число более пяти тысяч, то пятый ранг с каждой тысячей поднимается на новый уровень. Например, Дух-Хранитель первого уровня, второго уровня и так далее.

Примерно с середины урока я, подобно шаманке Беловой, во все уши слушал профессора Фергаса, записывал за ним лекцию, а заодно будто смотрел кино.

Он рассказывал, а белый огонь над столом менял форму, показывая сначала обычного воина со щитом, а затем, с каждым рангом, меняя облик Стража и его защиты.

В итоге на ранге Дух-Хранитель перед нами предстал уже могучий маг в доспехе и с огромным щитом, пылающим разными магическими Сферами.

Я невольно представил себе Мичи Хегевару в этом образе.

А потом и Горо Исиму.

Оттого мне не терпелось поскорее пойти на занятия по Линии Стражей, но следующим уроком в моём расписании значилось… пение. И теперь мне ещё сильнее хотелось придушить смотрителя Храмова.

В конце занятия Фергас объявил о том, что он занимается ещё и распределением первокурсников по факультативам, и у него можно записаться ещё на другие дополнительные занятия.

Перед каждым студентом легли листки со списком предметов, из которых нужно было выбрать два.

С первым у меня не возникло проблем. Я сразу же поставил отметку напротив «Иностранных языков», а вот над вторым пришлось подумать.

Когда выбираешь между «Музыкой», «Философией», «Театром», «Архитектурой», «Историей культурного наследия» и «Живописью», то сложно решиться хоть на что-то, потому что ни на что идти не хочется.

— Через полгода можно выбрать другой предмет, — шепнул мне Илья, видя, что я медлю. — Это же дополнительные занятия, а не основные. Так, для общего развития.

В конце концов, я поставил галочку напротив «Истории культурного наследия». Возможно, там расскажут про древние артефакты, кто знает.

— А я на «Театр» пойду, — признался вдруг Илья, показывая мне свой лист.

Кроме «Театра» он записался ещё и на «Живопись». Видимо, решил культурно обогатиться на всю катушку. Но недолго я над ним потешался, потому что вскоре сам пошёл к Жрецам на Пение.

Следом за мной отправилась и «Шаман Белова». Она входила в низко-слабую группу по своей Линии.

Внутри Башня Жрецов оказалась очень даже ничего.

Я ожидал увидеть мрачное убранство и полумрак, но вместо этого в Башне было светло, даже ярко. Коридоры и залы украшали светильники, гигантские люстры, цветные мозаики на окнах и фрески на потолках.

На стенах в золочёных рамках висели отрывки из священных текстов и песен, портреты прошлых и нынешних преподавателей, на пьедесталах за стеклом стояли магические бубны и древние фолианты.

Народу в Башне толпилось прилично, и всё это были Жрецы. Они спешили, толкались, переговаривались между собой с серьёзными лицами, и я со своим белым гербом Витязя смотрелся тут лишним.

Порой некоторые на меня даже косились: мол, ты не заблудился, вообще? Башня Витязей не слева, а справа от Главной.

По дороге я неожиданно столкнулся с Ючи Хамадой, любимчиком учителя Ма.

Ничего не выдавало того, что несколько дней назад он сломал ногу в Котлованах и пережил не самые приятные приключения.

Увидев меня, он расплылся в улыбке, хотя обычно никогда ко мне эмоций не испытывал.

— Привет! — Хамада подошёл ко мне в компании двух парней. — Осваиваешься?

— На Пение иду, — без энтузиазма сообщил я.

— Все Жрецы должны уметь петь и владеть ораторским искусством. От этого зависит сила их воздействия.

— А как чувствуют себя остальные?

— Грича быстро на ноги подняли, а вот с Джанко, говорят, пришлось повозиться. Тяжёлые раны.

Меня кольнула вина. Ведь на девушке были мои раны.

— И поздравь, — добавил Хамада, — мне определили активное число резерва. Тысяча четыреста из шести тысяч. А у тебя сколько?

— Сто, — не моргнув глазом, сообщил я, хотя внутри всё напряглось от того, как изменились в лице трое Жрецов, будто из человека я вдруг превратился в слизняка.

— А, ну… — Хамада прочистил горло и добавил: — Это поправимо.

— И Пение тебе точно поможет, — усмехнулся приятель Хамады (врезать бы шутнику по роже).

Тем временем сам Хамада наклонился к моему уху.

— Сегодня вечером надо будет сдать отчёты в Канцелярию. Распоряжение Бажена Орлова. Насчёт того, что мы делали в Котлованах.

Я помрачнел.

Не хотелось отчитываться перед Баженом, да ещё клясться потом в Канцелярии, что написал правду. В этом вопросе приходилось надеяться только на Галея. Раз он сам предложил письменный отчет, значит, есть лазейки, чтобы не рассказывать Бажену всё до мелочей, ведь тогда придётся поведать и про стюарда, и про карту, и про атлас. Да про всё.

Когда я наконец дошёл до нужного кабинета, то попал в зал со сценой.

На ней уже выстроились человек пятнадцать Жрецов, а внизу перед ними стоял жуткого вида рыжеволосый верзила, рожей больше похожий на уголовника. Ни чёрная туника преподавателя, ни шёлковый колпак на макушке не делали из него учителя, которому можно доверять.

Он дождался, когда все соберутся, затем молча поставил перед каждым учеником пюпитры с листками молитв, после чего… запел сам.

Самозабвенно, вдохновенно, прикрывая глаза от удовольствия. У него был глубокий баритон, и пел верзила отменно. У нас бы он точно стал звездой.

Исполнив короткую молитву, учитель наконец заговорил:

— Вот так и вы должны уметь, дорогие певцы. И этому мы будем учиться.

— Это Шаман Жозес, один из певцов столичного театра оперы, — прошептала Белова, которая снова оказалась рядом со мной. — Ты видел его бубен?

Это был самый дурацкий вопрос из всех дурацких вопросов сегодняшнего утра.

— Нет, не видел.