Тёмная потерна (СИ) - "Луми Йоханнес" (бесплатные версии книг TXT) 📗
— А если я скажу, что уйти можно? Стопроцентно можно. И если я скажу, как это сделать? И если я скажу, что не ушёл, потому что мне здесь лучше, чем Там. Гм, было лучше, — добавил он.
— Эти сведения будут равноценны тем, что касаются яиц Ромодановского? Потому что извини, Кость, но тут я пас. В смысле, я хочу тебе помочь, честно хочу, только я, гм, мы, уже причинили ему возможный ущерб своими… движениями. Но это же так, комариный укус, ты же понимаешь.
— Ну не такой уж и комариный, — хмыкнул я, — ценность ты для него представлял явно, так что по носу мы его щёлкнули.
— Так а я при чём? — подивился бывший пленник. И тут же пояснил: — Он же взъелся просто потому, что всплыл сам факт, плюс Батурин с Руденкой стрелы на нас перевели, Я-ТО знаю, сколько и чего мы, гм, наварили. А счёт-то мне в разы больше выкатили.
Вот оно что! То есть, список пополняется ещё двумя гнидами?
— Так, а погоди, при чём тут твой Хренов этот? — вернулся я от эмоций к реалиям.
— Олег Хренов был, можно сказать, ведущим экспертом в этом вопросе. В вопросе перемещений. Между слоями, — разъяснил Стыцко, видя, что я не понимаю, о чём речь.
— А Загор-Загорский?
— Загорский просто ширма. Он и учёный-то так себе, преподаватель физики в колледже каком-то. Вся работа велась в другом месте, ну, ты понял где.
Да, тут и понимать было нечего.
— Ну, и?
— И он открыл способ, как выйти отсюда. Понимаешь?
У меня по коже промчалось стадо мурашек. Это возможно?!
И опять встречный вопрос — а почему нет? Если это дело курировала «гебня», а она просто обязана была его курировать, то тогда появляется больше доверия, что ли. Вряд ли они стали тянуть пустышку. Хотя… Не надо забывать — это Отстойник, тут нельзя выписать спецов определённого уровня, приходится довольствоваться тем что есть. Вон у нас в конторе, бывшей, главный силовик дурак дураком, а гляди как поднялся. И всё же…
— Продолжай, — попросил я едва ли не приказным тоном.
— Мы с Олежкой друзья были, почти в один день провалились, на один завод пошли, а потом его заметили быстро, он какой-то совсем невероятный спец был, у них в слое нет чёткой физики или математики, всё «на стыке» наук. Вот и он, будучи семи пядей во лбу, раньше времени перескочил в научный отдел, ну а потом возглавил лабораторию. В последние пару лет мы с ним мало виделись, а тут недавно прислал записку через одну общую… знакомую. Мол, встретиться надо, перетереть, но так, чтобы никто не прознал. Ну я прикинул хрен к носу, нашёл способ… Короче — путь отсюда есть.
Эта фраза была произнесена столь уверенным тоном, что я почти поверил. Почти, потому что осталась где-то на периферии сознания крошечная толика скептицизма. И она нашёптывала — погоди ты кидаться в этот омут с головой.
— Но? — спросил я.
— Но — что?
— Путь отсюда есть, но… Ты же так должен был сказать?
— Да, но… — Стас хмыкнул и снова скорчился, схватившись теперь за отбитые рёбра, — да, есть «но», — подтвердил он спустя пару секунд, — и даже не одно. Впрочем, по порядку…
— Что? — спросил я, видя что Стас вместо объяснений опять впал в раздумья.
— У тебя это, водки нет? Случайно? — жалобно попросил он.
Водка была, вернее настойка на травах, маленькая фляжка, миллилитров сто, от силы. Но ему она сейчас необходима, хоть из закуски только отвар из чаги.
— А-ахх, — Стас занюхал выпивку рукавом, сразу видно — профессионал, громко выдохнул смесь паров алкоголя и воздуха, и даже снял на секунду очки, чтобы вытереть слёзы.
— Хорошо, — прокомментировал он, побултыхал содержимым во фляжке, но вторую порцию пить не стал. — В общем, расклад такой. Они, Олега и его отдел, точно выяснили, что перемещения возможны. Нашли людей, кто сам пытался нащупать выход, ездили даже в командировку в Углегорск, там, по слухам, тоже сумели портал открыть. Но всё оказалось не так просто. Вернее, и проще и сложнее разом. В общем, для прохода нужна кровь.
— Чья? — спросил я, воспользовавшись паузой в повествовании, во время которой бывший менеджер сделал очередной глоток из фляжки.
— Неважно, — ответил он, выдохнув и, на сей раз, даже не поморщившись, — в смысле, подходит только человеческая. Но её, как бы это сказать, пролить, в общем, нужно.
— Пролить куда?
— Да не куда, а из чего! Вернее, из кого.
— И из кого?
— Из человека. Понимаешь, проход как бы пробивается кровью. Кровью и смертью.
— То есть, для того, чтобы проделать проход, нужно кого-то убить?
Стас щёлкнул пальцами и, продолжив движение, вытянул в мою сторону указательный.
— Бинго!
— И?
И Станислав рассказал. Выходило, если принять его слова на веру, что путь отсюда действительно есть. Странный, жутковатый и не совсем, а, вернее, совсем нечистый, потому что для этого нужно было принести кого-то в жертву. И вот эта самая жертва, якобы, и пробивала «ткань мироздания», создавая портал, через который человек уходил. Хренов утверждал, что на эту догадку их натолкнули обряды адаптантов. Якобы усмотрели закономерность между «жертвенниками» и появлением людей. Зависимость не была прямой, то есть не обязательно рядом с каждым «выходом» проводились ритуалы, но вот поблизости от места, где находили останки, всегда кто-то «выпадал». Поначалу считалось, что главное в этом деле — выброс некой «психической энергии», которую испускает жертва в момент гибели, но Хренов быстро развеял эту ересь. По силе эмоций секс, в смысле его кульминация, ничуть не слабее, чем адреналиновый шок от мучительной смерти. К тому же практика показала, что абсолютно не обязательно подвергать жертву мучительной экзекуции, достаточно просто убить, некоторые несчастные даже испугаться не успевали, а проход уже был проделан.
Я не раз мысленно содрогнулся от столь неприкрытого цинизма, ведь эти люди ничем не отличались от доктора Менгеле*, или печально знаменитого Отряда 731* [*Йозеф Менгеле — немецкий врач, лично проводивший медицинские опыты на узниках концлагеря Освенцим. *Отряд 731 — подразделение японских вооружённых сил, занимавшееся исследованиями в области биологического оружия и возможностей человеческого организма]. Те тоже, во имя «науки», запытали десятки тысяч людей и, что не менее ужасно, частью полученных в ходе «исследований» данных человечество пользуется и поныне. Но все эти эмоции бурлили у меня внутри, внешне я оставался совершенно безучастным. Стас в этих экспериментах участия не принимал, так что оставим обсуждение и осуждение на потом, а сейчас пусть выговорится.
После первого же удачного опыта, когда испытуемый, а это был один из членов «команды» Хренова, к слову, очень немногочисленной, исчез, Олег решил работать «на себя». Я подозреваю, он и до этого кроил, как воспользоваться полученными сведениями в своих интересах, но и это озвучивать не стал. Проблемой, его проблемой, был один из сотрудников, по совместительству агент МГБ, и Хренов ни секунды не сомневался, что тот побежит к начальству с докладом. А вот последствия этого Хренова пугали — он всерьёз опасался, что их просто уберут. В смысле из списка живых.
Логика в этом была — сведения слишком ценны, чтобы рисковать утечкой, а всё основное они уже узнали, так что в исследованиях больше не было необходимости. Поэтому он застрелил агента на месте. Им удалось убедить чекистов, что того завалил как раз «ушедший» сотрудник, а сам, якобы, сбежал. Ложь не была такой уж неправдоподобной — у этих двоих часто случались конфликты и начальство «сексота»* могло об этом знать [*Сексот — сокращённо от секретный сотрудник, в просторечии — «стукач»].
В общем, Олег Хренов тоже сбежал, прямо из-под носа своих хозяев, и принеся в жертву последнего из их четвёрки. Но перед уходом оставил все записи на хранение своему единственному другу Станиславу Степанычу. На всякий случай. И Стас, после того как под ним зашатался офисный стул, записи эти прочёл, прочёл внимательно и не один раз. Однако на побег так и не решился. О том, что под него копают, и копают всерьёз, он понял ещё в конце марта и, будучи далеко не таким дураком как я, начал готовиться к переброске на «запасные аэродромы». Пришли за ним в тот же день, когда убили Диму и… И когда погибла Маша.
