Всеми правдами и неправдами - Фомичев Алексей Сергеевич (книги бесплатно без регистрации полные txt) 📗
Он сосчитал до двадцати, достал ключи и стал открывать дверь. В тишине подъезда металлический звон брелка, цепочки и ключей был сродни грохоту грома.
Дверь подалась неожиданно легко, без скрипа и шума. Нэд сделал два быстрых шага и присел у стены. Широкий коридор погружен в полутьму, впереди высокий шкаф, тумбочка, скамейка… За поворотом направо – туалет и ванная, потом кухня. Налево – три комнаты.
Он заставил Снежану подробно описать расположение комнат и мебели в доме, нарисовал чертеж и запомнил его наизусть.
Спрятаться можно везде – и на пятнадцатиметровой кухне, и в комнатах, самая маленькая из которых имеет двадцать два квадратных метра. И на двойной лоджии.
Он лег на пол и осторожно пополз вперед. Снежана, стоявшая у двери, удивленно смотрела на него, не понимая, зачем тот лег. Неужели так удобнее?..
Правила осмотра помещений он помнил наизусть. Группой, в одиночку, в разных условиях и с разными целями. Имя забыл начисто, а правила помнил. И ошибки допустить не мог. Самое опасное – неприкрытый тыл. И внезапное нападение из укрытия.
Рывок в сторону, уход вниз, взгляд внутрь ванной, нырок, смена положения и взгляд в огромное корыто два на два глубиной почти метр. Пусто.
Осторожный шаг к туалету, дверь настежь, ствол и глаза обшаривают помещение. Пусто. Пока нормально. Пока бесшумно. Дальше кухня. А за спиной поворот коридора к комнатам. А значит, постоянный контроль прохода. И уши ловят каждый шорох. Хорошо, не слышно Снежану. Сидит на полу, как и велено, и дышит через раз. Голову на отсечение – глаза закрыла.
Кухня пуста, небольшой балкон – тоже. Теперь обратно.
…Отличительная особенность опытного стрелка – умение автоматически выбирать свободный ход спускового крючка и контролировать усилие нажатия, когда от выстрела отделяет микроскопическое движение третьей фаланги указательного пальца. Неопытный стрелок, когда надо стрелять, дергает спусковой крючок сильно и резко. В зависимости от состояния стрелка сила рывка достигает значительной величины, отчего случаются промахи даже с двух-трех метров.
Нэд мог с выбранным свободным ходом бегать и прыгать, не опасаясь нечаянно дожать крючок.
Вторая комната встретила мелькнувшим силуэтом возле дивана. Некто спешно менял позицию в поисках лучшего укрытия. Тяжелые шторы надежно закрывали помещение от солнечных лучей, однако на фоне окна фигура видна вполне отчетливо.
Человек выскочил в центр комнаты и увидел полулежавшего у входа Нэда. Он вскинул руку с пистолетом и громко крикнул:
– …мать!
Нэд выстрелил не целясь, и фигура рухнула на пол. Едва прозвучал выстрел, Нэд прыгнул вперед, к дивану, и упал за сервантом.
Нырять обратно в коридор было опасно – кто-то еще мог выскочить, чтобы добить визитера. Старый принцип – идти на выстрелы. Известно, что там противник. Там, где тихо, может быть засада.
Он успел просканировать взглядом помещение, когда в комнату влетел второй человек. Засада для него была делом непривычным, иначе бы он никогда не засветил своего присутствия, а дождался визита Нэда.
Два выстрела вынесли его обратно в коридор.
…Снежана сидела на полу, сжавшись в комок и закрыв руками лицо. Ее колотило от страха, ноги ослабли, и встать она при всем желании не смогла бы.
Нэд исчез, и она с удивлением и испугом думала, насколько огромной была ее квартира, и как только раньше не замечала. В ней десять человек могли спрятаться…
Выстрел ударил по ушам с такой силой, что она вскрикнула и зажала ладонями уши.
«Мама… мама… ой, мама!..» Губы щекотали кожу рук, дыхание грело запястья.
Еще два выстрела заставили зажмуриться сильнее.
«Только бы не убили. Только бы…»
– Снежана! Где ты?!
Знакомый голос не сразу дошел до сознания, и только когда рука отняла ладони от ее лица, Снежана подняла голову. На нее смотрели строгие глаза Нэда.
…Вываленная на кровать куча нарядов пестрела расцветками и поражала разнообразием моделей. На стуле лежал раскрытый чемодан, наполовину заполненный вещами. Снежана быстро перебирала ворох одежды, что-то откладывала в сторону, что-то бросала обратно, меньшую часть складывала в нутро чемодана. Иногда, после недолгого размышления, вещи менялись местами, и тогда разонравившийся наряд летел в общую кучу, а другой падал на аккуратно уложенные платья, кофточки, юбочки, свитера, блузоны и тому подобное.
Вещей было много, влезть в чемодан все они не могли, и Снежана буквально разрывалась, отбирая лучшее. И с обувью так же, и с бельем, и с косметикой.
По соседству на кресле уже стояла полностью упакованная сумка из разряда дамских, но максимально больших размеров. Там были собраны документы на квартиру, личные документы, деньги, ключи, записные книжки, счета, расчетные книжки, банковские карточки и другой бумажный официоз.
Эта сумка оказалась собранной раньше только потому, что Нэд категорически предупредил:
– Сначала документы!
Их собрать было несложно, благо Снежана держала их в отдельном ящике. А разобраться с содержимым двух шкафов было практически невозможно. Челночные рейсы от полок к чемодану зашкалили за сотню, но в большом сине-красном коробе с удобной ручкой и колесиками еще оставалось место.
Решая трудную проблему выбора, Снежана едва различала посторонние звуки. И негромкий стон, проникший сквозь закрытую дверь и толстую стену, не заставил ее поднять голову от груды одежды.
– …Когда он вам велел сюда прийти?
– Вчера. Сам поехал в кафе, а мы с Клещом на хазу.
– Сколько велел ждать?
– Пока не позвонит… слушай… у меня кровь течет. Перевяжи.
– Позже. Когда ответишь на вопросы.
Нэд сидел на диване, держа пистолет в руке, и мрачно смотрел на лежащего у ног бандита. Пуля попала ему в грудь возле правого соска, из раны вытекала кровь, пятная простреленную майку. Бандит пришел в себя, когда Нэд осматривал бездыханное тело, и попробовал встать, но упал, сраженный болью.
На вопросы Нэда сначала отвечать не хотел, ругался и грозил карами. Нэд легонько ткнул в рану стволом пистолета, прикрыв маленькой подушкой рот. Стон, пробив поролон и бархат подушки, проник в соседнюю комнату сильно приглушенным и коснулся уха Снежаны, но та не обратила на него внимания.
– Вторую пулю всажу в яйца. А потом вырежу глаза и прострелю коленные чашечки и локти. Жить будешь. Но слепым, без рук и ног. И без хрена. Нормально?
Бандит только сейчас разглядел, кто его подстрелил, с ходу опознал в Нэде боевика Зоны и поверил. Он усмешкой ответил бы на запугивания полиции – там только изобьют, пусть и сильно, но так калечить не посмеют, но слова отморозка с такими глазами принял всерьез.
– Что хотели сделать с девчонкой?
– Доставить Олексе. Только доставить, больше ничего.
– Как связываетесь с Олексой?
– Он сам звонит. Мы – если что-то произошло.
– Когда был последний звонок?
– Вчера… – Боевик провел языком по высохшим губам и сглотнул. Начинался жар, голос стал невнятным, ослабел. На лбу выступила испарина, глаза ввалились. Шок после ранения понемногу проходил, боль проникала все глубже. – Мы сегодня звонили, но никто не отвечал.
– Кому еще звонили?
– Только Олексе… вызови медиков, я истекаю кровью. Я же все сказал…
Он умоляюще смотрел на Нэда, ощущая головокружение и боль, что распространилась по всей груди и сковала сердце. О своем напарнике не вспоминал, понял, что тот убит. Обхитрил их этот патлатый. Знать бы, что Олексова тварь приведет такого стрелка, встретили бы по-другому. Не проспали бы визита…
Нэд глянул на часы, прислушался к шуму в соседней комнате, глянул на раненого. Главное он сказал, остальное несущественно. Вызывать «скорую помощь», понятно, не стоит. И оставлять свидетеля нельзя.
«Только быстро. Чтобы ничего не почувствовал. Негоже мучить…»
– Что у тебя там? – Нэд встал на колени перед раненым, тронул майку. – Не смертельно.
Бандит попробовал приподнять голову и взглянуть на рану и не уловил молниеносного движения. Когда чужая рука ударила в кадык и смяла его, в голове проскочила последняя мысль: «Добил…»
