Люди огня - Волховский Олег (читать книгу онлайн бесплатно без TXT) 📗
Эммануил видел это по телевизору. Он сжал губы так, что они побелели.
— Ах, вот как! Не видеть тебе аль-Джанны, Фатима, королева женщин! Никогда! Где здесь ближайший аэродром? Я лечу в Рим!
— А Дварака?
— Пусть висит.
Я отправился с Эммануилом. Мы кружили на вертолете над площадью. Холодно, промозгло, туман. Виден грязный поток Тибра и серая громада замка Святого Ангела. Заложники сидят прямо на асфальте, несмотря на холод и морось. Три дня не простоишь.
По нам разряжают пару магазинов. Не достают.
Эммануил берет сотовый.
— Начинайте!
Это сигнал к штурму подземных коммуникаций.
А здесь? Террористы стоят по колоннадам между статуями святых. Я помню, что статуй сто сорок. Судя по расположению, шахидов не менее двухсот. Я с содроганием жду, что вздуется и поднимется асфальт площади, лопнет, как нарыв, и люди полетят в тартарары, превращаясь в кровавое месиво.
— А здесь, Господи?
— Здесь будет казнь, Пьетрос.
Кажется, становится светлее. На площади блестит вода.
Я поднимаю голову.
Небо клубится и разрывается, обнажая рваный лазоревый лоскут. Луч света, как нож, падает на площадь.
Казнь здесь уже была. Я помню. Я уже знаю, что произойдет.
Сверкает молния. Грохот. Смотрю на площадь. Асфальт цел, зато около двухсот людей-факелов пылают на крыше колоннады. Мгновение — и только пепел.
На площади — движение. Люди встают на ноги. Усталые, грязные. Смотрят вверх.
У Эммануила звонит телефон.
— Да, Марк, мы начали. Ничего не… Проклятье!
— Что, Господи?
— По-видимому, аккумулятор. У Марка.
Еще бы! Как только прожил почти трое суток? Хотя, конечно, Марк — человек экономный и при этом любит хорошую технику. Если выключать телефон после каждого звонка и не болтать попусту — дотянуть можно.
От храма слышен шум вертолетов. Я оборачиваюсь. На крышу Сан Пьетро сброшен десант. Теперь парашютистов не достанешь с колоннад. Некому доставать. Штурмуют окна по периметру купола и под сводом.
Опять телефон. Господь кивает.
— Да, хорошо. Разминировали?.. Да, конечно. Не торопитесь.
Я вопросительно смотрю на него.
— Нельзя дать гарантию, Пьетрос. Там все забито тротилом.
Мы снижаемся. Зависаем метрах в пяти над площадью. Народ расступается.
Не рано ли? Взрыватели могут быть у тех, кто в храме.
— Спокойно, Пьетрос. Если я не хочу, чтобы что-либо взорвалось, — оно не взорвется.
Я вспоминаю Францию. Маконские виноградники с неразорвавшимися бомбами. Но все равно мне не по себе.
Люди медленно покидают площадь, утекая с нее тремя ручьями на прилежащие улицы. Слишком медленно!
— Может быть, позже? Вдруг они ждут только нашего приземления!
Эммануил усмехается. Кивает пилоту.
— Сажай машину!
Приземляемся нормально. Выходим. Эммануил решительно направляется к собору.
Звонит телефон.
— Да! — Господь говорит, не замедляя шага. — Хорошо. Вовремя.
Поднимаемся по лестнице. Входим. Народ расступается перед нами.
Я смотрю наверх. На хорах — спецназовцы. Наши.
Сквозь железную ограду карниза под куполом видны тела людей в черном. Под ним, по золотому фону надпись по латыни «Ты — Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою и дам тебе ключи Царства Небесного». По словам «Coelorum» и «tu es Petrus» стекает кровь.
Подходим к балюстраде вокруг спуска в крипту с мощами Святого Петра. Под балдахином Бернини, у центрального алтаря — два трупа: мужчина и женщина, рядом Марк и Мария. Живы.
Поднимаемся к алтарю. На платье у Марии дыры от пуль. Много. Крови нет. Эммануил смотрит на Марка. Спрашивает (почему-то мне кажется, что разочарованно):
— Ты жив?
— Я отдал пистолет Марии.
— И?
— Она поднялась из крипты на виду у всех. По ней стреляли. Она шла. Выстрелила в упор в этих двоих. Успела снять еще четырех моджахедов, пока ее не схватили. Но мы отвлекли внимание. Вовремя. Им было не до взрывчатки.
Господь кивнул, обнял Марию за плечи — одной рукой. Она склонила ему голову на грудь, но он не сомкнул объятий.
Эммануил смотрел на убитых: Фатиму и двенадцатого имама.
— Снимите с него маску!
Марк опустился на колени и содрал маску. Под ней оказалась еще одна — зеркальная, точнее, из отполированного до зеркального блеска металла.
— Обманщики, — усмехнулся Господь. — Уловка средневековых самозваных пророков. Ничего нового не придумали. Ну, Марк, снимай и эту.
Маска поддалась не сразу, но Марк справился с механикой, и нашим взорам предстало обычное человеческое лицо, темнокожее и темноволосое, с крупным носом. Скорее всего его обладатель был арабом, а не персом.
— Этот меня не интересует, — сказал Эммануил, — Бросьте его с остальными. — Он перевел взгляд на женщину. — А вот ты моя. Он отпустил Марию и склонился над Фатимой.
Я не верил глазам: он воскрешал одного из злейших своих врагов.
— Любите врагов ваших, — усмехнулся он.
Фатима открыла глаза.
— Я твой Господь, королева женщин… Уже три дня как. Ты знаешь.
— Кутиба, — тихо сказала она.
«Так было суждено».
— Где Якоб Заведевски? — спросил Эммануил.
— В крипте, — ответил Марк.
— Три дня прошло, — заметил я.
— Всего-то! — улыбнулся Эммануил.
— Мы его принесем? — спросил Марк.
— Я сам спущусь.
Он спускался по лестнице легко и решительно. Мы шли за ним: я, Марк и Мария.
Запашок тот еще! Трехдневное пребывание толпы людей, которых не выпускают в туалет, сказалось на местном воздухе не лучшим образом. Сквозь вонь пробивался запах гниющей плоти. Я посмотрел вниз и заметил засохшие капли крови на пестром полу.
Якоб лежал прямо у стены, даже не в нише. И не покрыт ничем. Куртка в пятнах крови, и запекшаяся кровь на светлых, почти белых волосах.
Я вспомнил Вену. Ночной Дунай, бар «Георгий и дракон», хёригер… Веселый город.
Эммануил склонился над трупом. Я отвернулся. Мне надоело смотреть на сцены воскрешения: ничем не лучше агоний.
— С возвращением, Якоб! — услышал я голос Господа.
— Здравствуй, Якоб! — сказал я, когда он встал, и тут же отвел взгляд, взглянув в его глаза, полные пламени.
ГЛАВА 5
В тот же вечер мы вернулись в Иран, но не задержались там и суток. Наш путь лежал дальше на запад.
Битвы за Багдад не было. Аиша была нашим пропуском, а Фатима — въездной визой (сторонников шии здесь было процентов тридцать).
Дварака приземлилась чуть выше по течению Тигра, и был организован торжественный въезд в Город Мира. Впереди шло войско джиннов и шестьдесят даосских сяней, Там же, в войске, наравне со всеми, была Хун-сянь. Вряд ли ей это понравилось, но она никогда не осмеливалась перечить господину. За ними, в белом открытом лимузине медленно ехал Эммануил. Он не взял с собой никого, кроме шофера. Дальше в белом паланкине, на белом верблюде, ехала Аиша. Рядом с нею покачивался на плечах черных слуг черный паланкин Фатимы. А потом уж — все мы. Без выкрутасов. В автомобилях.
Марк переживал, что так он не может как следует следить за дорогой, но ничего не произошло.
Уже в Багдаде мы встретили Новый год.
А в середине января была двойная свадьба Эммануила с двумя невестами. Низкие столы поставили буквой «П» в финиковой роще королевского дворца и накрыли человек на пятьсот. Во главе стола на золотом ковре сидел Эммануил, облаченный в белый балахон (недавно я узнал, что он называется «галабея») и клетчатый головной платок. Вылитый араб! Даже кожа казалась темнее. Меня всегда поражала его способность перевоплощаться.
Недавно он пустил в народ свою родословную, возведенную к Али. Я смотрел на него и думал, что это не так уж абсурдно.
По правую руку от Эммануила сидела Аиша, а по левую — Фатима. Я даже не очень удивился, что она согласились на этот брак. Помнил Мисиму. После воскрешения отношение к Господу, видимо, резко меняется (по крайней мере, если оно оставляло желать лучшего),
