Фрайди [= Пятница, которая убивает; Меня зовут Фрайди] - Хайнлайн Роберт Энсон (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
Почему бы и нет? Пойти прямо к капитану. Рассказать о том, что обещал тебе мистер Скимаа и как тебя потом обманули… Попросить Джерри показать ему свидетельство о твоей беременности, сказать, что ты напугана и что решила подождать на каторге корабля, летящего не на Релм, а на Землю. Капитан — старый сентиментальный чудак, он показывал тебе фотографии своей дочки… Он защитит тебя!
Что бы сказал на это Босс?
А Босс обратил бы внимание на то, что ты сидишь по правую руку от капитана… Почему? Тебе была предоставлена самая комфортабельная каюта на «Форварде», и это — в самый последний момент. Почему? Было найдено место для семерых других, которые только и делают, что следят за тобой — ты думаешь, капитан об этом не знает? Кто-то вычеркнул твое имя из списка экскурсантов на Аванпост — кто?
Кому принадлежат Гиперпространственные линии? Тридцать процентов находятся в собственности международных корпораций, которые в свою очередь принадлежат комплексу «Шипстоун» или контролируются им. А ты обратила внимание, что одиннадцать процентов принадлежит трем банкам на Релме? Да, ты обратила внимание, потому что остальные «ветки» комплекса «Шипстоун» принадлежат тому же Релму. Так что… Вряд ли тебе стоит рассчитывать на сентиментального старика ван Коуэна. В ответ на свои «сказки» ты услышишь: «Та нет, я так не тумаю. Мистер Скимаа мой хороший трук, я снафал ефо мноко лет. Та-та, я опещал ему, что вы путете ф полной песопасности, и потому я не моку посфолит фам отпрафляться на тикий чушой планет. Но кокта мы полетим опратно, я путу покасывать фам настоящую красота — на Альцион. Опещаю. А теперь путь умнисей и не стостафляй мне хлопот — итет?» Возможно, он даже сам будет верить в это.
Он наверняка в курсе, что никакая ты не «Богатая Сучка». Скорее всего, ему сказали, что ты — наемная мамочка (не посвящая в то, что это касается королевской семьи, хотя он мог и сам догадаться), и он воспримет твои «сказки» как элементарное желание увильнуть от вполне законного контракта. Фрайди, ведь у тебя нет ни единого письменного доказательства, что тебя подставили. И не рассчитывай на капитана и вообще на кого бы то ни было здесь. Надеяться можешь лишь на себя.
Я долго ломала себе голову над тем, что же мне предпринять, но — безрезультатно. В основном все мои размышления сводились к прикидкам, что делать, если мне все же удастся соскочить на Ботани-Бей. Скажем так: «Эй, капитан, слышите меня? Я запираюсь в своей каюте и не выйду из нее, пока мы не улетим с Релма! Если будете ломать дверь и вытаскивать меня силой, что ж, помешать вам не смогу, но… офицер из дворца получит лишь мой труп!»
Чушь! Все, что понадобится, это через кондиционер накачать в каюту усыпляющий газ.
Ладно, тогда: «Капитан! Вы когда-нибудь видели, как делают аборт вязальными спицами? Нет? Ну, так приходите посмотреть. Если любите кровавые зрелища, получите большое удовольствие!»
Вдвойне чушь! Я могу сколько угодно болтать об аборте, но не смогу это сделать… Хоть ничего хорошего мне мой незванный гость, очутившийся в моей матке, и не принес, но ведь он-то ни в чем не виноват.
В конце концов я решила не тратить время попусту на подобные размышления и сосредоточиться на реальности, а главное — постараться ничем себя не выдать. Когда объявили, что настало время записываться на экскурсию на Ботани-Бей, я выскочила одной из первых: обсуждала громко разные варианты, задавала кучу вопросов, таскала брошюры к себе в каюту и, в конце концов, записалась на все самые дорогие поездки и заплатила наличными.
За ужином я болтала с капитаном о тех маршрутах, которые выбрала, спрашивала, что еще он мог бы мне посоветовать, и жаловалась без конца на то, что мое имя было потеряно в списке экскурсантов на Аванпост. Я попросила его самого проверить список на этот раз, чтобы не было никаких «накладок». Как будто у капитана огромного звездолета нет других дел, кроме как следить, чтобы никто не забыл о Богатой Сучке. Внешне он ничем себя не выдал: выслушал, ни разу не дрогнув, всю мою болтовню, благосклонно кивая на каждую просьбу и словом не обмолвясь о том, что мне запрещено спускаться на поверхность планеты. Но, возможно, он не менее искушен в искусстве лжи, чем я сама, а я… Я научилась лгать с невозмутимым видом задолго до того, как вышла из «яслей».
Этим вечером я оказалась в «Черной норе» в компании моих трех постоянных поклонников: доктора Джерри Мэдсена, Джимми Лопеса и Тома Аделла. Том был первым помощником главного инженера, но я так толком и не выяснила, что это означает. Я лишь заметила, что он носил на одну нашивку больше, чем двое его соперников. В мой первый вечер на корабле Джимми торжественно объявил мне, что Том — главный привратник. Том не стал с этим спорить, а лишь добавил:
— Ты забыл сказать, что я еще и главный грузчик.
В этот вечер, всего за семьдесят пять часов лета до Ботани-Бей, я частично выяснила, чем занимается Том. Причальный бот был полон груза для Ботани…
— Один бот мы загрузили сразу перед отлетом. Но второй бот пришлось освободить от груза на Ботани-Бей, потому что он нужен был нам для Аванпоста. Но для Ботани нам нужны оба, так что придется опять загружать его… — Он усмехнулся. — Да, попотеем, как следует.
— Тебе это полезно, Томми, ты здорово толстеешь.
— Джимми, ты бы на себя посмотрел…
Я спросила, как они загружают бот:
— Ведь ангары очень маленькие, так как же?
— Ангарами мы не пользуемся. Хочешь посмотреть, как это делается?
Я кивнула, и мы договорились встретиться здесь завтра с утра.
Кое-что я усекла. Внутренние помещения «Форварда» огромны, но и грузовые отсеки причальных ботов тоже не маленькие. На них перевозят довольно объемистые предметы, особенно оборудование. На Ботани-Бей нужно было переправить турбогенератор «Вестингауз» — величиной с дом. Я спросила Тома, как они собираются сдвинуть с места такую махину.
— Черная магия, — усмехнулся он.
Четверо его помощников накинули на турбогенератор металлическую сеть и пододвинули к нему какой-то железный ящичек размером с обычный чемодан. Тот внимательно осмотрел все и сказал:
— Отлично. Подымайте.
Один из четверых чем-то щелкнул, и… железная махина вздрогнула и поднялась в воздух. Портативный антиграв, наподобие тех, что используются в гравилетах. С величайшей осторожностью, манипулируя тросами и специальными баграми, они провели эту штуковину через громадные ворота в грузовой отсек бота. Том объяснил, что, хотя этот железный монстр и свободен сейчас от внутрикорабельного притяжения (искусственного), он не утратил ни грамма своей массы и может раздавить человека так же легко, как человек — муравья.
— Им приходится во всем полагаться друг на друга. Жизнь всех зависит от каждого, а я… Я конечно отвечаю за всех, но мертвому будет все равно, кто виноват. Так что они должны подстраховывать друг друга.
Главное, по его словам, за что он отвечал, это за то, чтобы каждый этап погрузки шел по плану, каждый груз был прочно закреплен и большие двери грузового отсека с обеих сторон были после каждой погрузки как следует заперты.
Том провел меня по отсекам, предназначенным для пассажиров-эмигрантов.
— У нас на этот раз больше мигрантов на Ботани, чем когда-либо, — заметил он. — Когда мы оставим их там, третий класс почти весь опустеет.
— Они все австралийцы? — спросила я.
— Нет, около двух третей. Но у всех одно общее — они говорят на английском. Это единственная колония с языковыми требованиями. Они там пытаются сделать так, чтобы на всей планете был единый язык.
— А-а, я что-то слышала об этом. Зачем?
— Многие считают, что тогда меньше вероятности вспышек разных междоусобиц и войн. Может, и так, но… Самые кровавые войны, что были в нашей истории — гражданские. Без всяких языковых проблем.
У меня не было на этот счет никаких соображений, и я промолчала. Мы вышли из бота через пассажирский ангар и, когда Том запер его, я вспомнила, что забыла внутри свой шарф.
