Тонкие грани. Том 5 (СИ) - Кири Кирико (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT, FB2) 📗

— Словно вечность его не видела. Я уже стала забывать их лицо.

— Я тоже его не узнала сначала, пока Ишкуина не сказала, если честно. Из-за шрамов, по большей части. Да и кто мог знать-то… — вздохнула она, подойдя к телу Ишкуины и присев перед ним.

— Знаешь, откуда шрамы?

— Без понятия. Но ходят слухи, что попал в аварию. Надо будет у него самого спросить, когда придёт в себя. Ох и ждёт же его мигрень…

— Это будет наименьшая из проблем для него. Я больше боюсь, что он мог зациклиться на том, что он клон, и тронуться умом, как это было с Барбарой. Замучаемся слушать, как он страдает по этому поводу.

— Да, было бы неприятно… — кивнула Нинг, оглядывая Ишкуину. Да выглядела… не важно, следы от пуль в теле, повсюду кровь, пол лица всмятку. Было видно, что ей крупно досталось. И всё из-за упрямства, скуки и глупости. Хотя для самой Ишкуины вряд ли это можно было назвать чем-то новеньким. — И стоило ли это того, Ишкуина? — поинтересовалась Нинг. — Мало того, что обокрала, так ещё и втянула одну из ведьм в свои авантюры.

— Но я была очень близко к цели, — хрипло отозвалась она, при этом не поднимая головы и продолжая выглядеть всё такой же мёртвой. — А вы, мокрощёлки, смотрю, сразу слетелись, как мухи на говно. Ещё и эту Белоснежку пригласила.

— Я тоже рада тебя видеть, Ишкуина, — отозвалась Мэйлина.

— Ты не была близка к цели, — покачала головой Нинг. — Нельзя просто взять и стереть его «я». Он уже существует. Единственное, чего ты добилась — вытеснила на время его «я», и всё. Пройдёт время, и он очнётся. Ты не очистила ему сознание, лишь сдвинула. Да и если бы очистила, не смогла бы ничего записать поверх. Это не лист бумаги и не пластилин — это человек.

— Можно было всегда его держать на поводке… — прохрипела Ишкуина и первый раз за всё время пошевелилась. Нехотя, морщась от боли и чувствуя воткнутые рёбра в лёгкие.

— Тебе помочь, Ишкуина? — спросила Мэйлина.

— Отвали, пигалица, — бросила та в ответ. — После сорок второго в газовой камере и костра в семьдесят шестом это вообще ерунда.

— Как знаешь, — отозвалась та.

— А вы, смотрю, сразу прискакали своего дружка защитить.

— Ты не понимаешь… — покачала головой Нинг. — Он очнётся рано или поздно, сколько бы ты не давила его. И тогда бы он тебя не оставил в покое. Насиловал бы в подвале…

— Блин! Так я готова сдаться!

— …черенком от лопаты.

— А нет, я передумала.

— Ты всё шутишь. Ты не понимаешь, что сейчас надо бежать договариваться с картелем? Они же тут бойню устроят. Весь город поднимут на уши. И тебя будут преследовать.

— Да похуй… — сплюнула та.

— Ишкуина, — посмотрела на неё даже немного жалостливо Нинг. — Нельзя повернуть вспять время. Нельзя вернуть к жизни тех, кого ты потеряла. Тебе никто его не заменит. Томас не тот человек. Оставь его в покое.

— Я была близка. Он был почти моим…

— Он был бы куклой. Пустой программой под контролем. Он бы никогда не был твоим, никогда бы тебя не любил и никогда бы не тебя не хотел. Даже возьми ты над ним контроль и прикажи любить, это была бы лишь иллюзия. В душе он бы тебя ненавидел. Просто отпусти. Никто тебе уже не вернёт его…

— Я была близко…

— Это иллюзия.

— Ваш мир — иллюзия, — бросила в ответ Ишкуина, тихо сползая всё ниже. — Легко тебе пиздеть, Нинг. Ты же поживёшь и сдохнешь, а я… — тихий вздох, — я тут застряла. Словно наказание за то, чего и не делала.

— Ишкуина…

— Заткнись, Нинг. Хочешь выебать чью-нибудь душу — иди, капай на мозги своим пёздам по клубу. Вам никогда не понять, что такое жить вечно…

Эпилог

Я видел кошмар. В нём я был в той самой школе, где оставил когда-то Сину. И в моём сне я её встретил. Она смотрела на меня с укоризною, качая головой, словно обвиняя в чём-то. Я не мог разобрать слов, пусть она и пыталась донести до меня что-то важное, но одно мог сказать точно — девушка была возмущена чем-то до глубины души. А потом…

А потом мне снилась Ишкуина, от которой я убегал. Мне приходилось видеть много разных кошмаров, если честно, но она стала, наверное, их венцом. Она бежала за мной по школе, и с каждой секундой их становилось всё больше и больше. Словно орда зомби, Ишкуины бежали за мной с дружным ором «Колокольчик, ты мой!». Они лезли из всех щелей, даже из шкафов и вентиляции, загоняя меня в угол.

Под конец я даже отбивался от них. Дрался подручными предметами: табуретками, швабрами, досками. Когда кончились предметы, бился руками, ногами, головой и даже зубами. Крошил ей череп и ломал кости, но под конец их оказалось слишком много. Она завалили меня телами, взяли массой и весом собственных тел. И последним, что я увидел, было её расплывающееся в кровожадной ухмылке лицо, из уст которого раздался шёпот:

— Вечно мой…

Я подлетел с кровати с лёгким вскриком, схватившись за сердце. Сон был настолько реален, что я не сразу понял, где сам нахожусь. Таращился вперёд на стену в цветочек, пытаясь связать все мысли вместе, пока сердце снижало свой ритм.

Собрать все свои мысли вместе тоже оказалось сложной задачей. Я смотрел вперёд и… думал о том, как подключить к взрывчатке провода… нет, там было что-то про… дьявол… Я схватился за голову и потёр виски, будто это могло помочь собрать мысли вместе.

— Это пройдёт. Со временем, — раздался негромкий тонкий голос справа от меня.

На звук я резко обернулся и тут же пожалел о своём решении — от резкого движения из глаз брызнули слёз и пошли круги перед глазами, из-за чего я толком так и не смог разглядеть, кто же передо мной.

А через секунду я уже думал о том, какой мох можно есть, а какой нельзя. Причём я так и не понял, какой можно, а какой нельзя, так как информации явно не хватало, а всё это было перемешано между собой как каша. Это… можно сравнить, как если бы кто-то читал книгу, но разнобой — одно предложение с начала, другое с конца, третье с середины. Мне даже было наплевать на то, кто передо мной. Главное — утихомирить поток собственных мыслей.

— Постарайся расслабиться, — вновь посоветовал тонкий женский голос. — Просто ни о чём не думай и дай мыслям течь своим чередом. Скоро они успокоятся.

— Тебе-то откуда знать? — прохрипел я. В горле пересохло.

— Одна из наших сестёр проходила через это, — спокойно отозвалась она.

— Сестёр это… — чёрт… моя голова…

Попытка вспомнить вызвала волну боли, но тем не менее я упёрто пытался разгрести завалы, чтоб ответить…

— Ведьмы?

— Да, ведьмы, — ответил голос. — Добро пожаловать к нам, брат.

— Ты мне не сестра, чтоб так говорить, — холодным, но дрожащим голосом отозвался я. — Где я?

— У нас.

— У нас… у нас, это где?

— В нашем прибежище. Не беспокойся, это в Сильверсайде.

Сильверсайд… Сильверсайд… господи, я же… точно…

— Мне надо идти… — пробормотал я и… должен был встать, но вместо этого дёрнул рукой, словно сбрасывал что-то с неё. Какого хрена…

— Когда такое происходит, сбивается почти всё — от движения до сознания. Ты можешь пытаться встать, но вместо этого будут напрягаться мышцы лица. Это естественная реакция на то, что тебе пытались промыть мозг.

— Ишкуина? — на этот раз я старался уже не двигаться резко. Медленно посмотрел в сторону той, кто со мной разговаривала. Однако разглядеть её я так и не смог — в глазах до ужаса плыло, и даже комната расплывалась буквально через метр, потому для меня оставалось загадкой, где сам нахожусь.

— Она не здесь. Можешь не беспокоиться о ней.

— Она жива?

— Да.

— Я убью эту мразь… — внезапная вспышка ненависти ослепила меня вполне физической болью. Оказывается, эмоции тоже вызывали мгновенные приступы боли.

— Вряд ли получится. Её жгли, обезглавливали, расчленяли, сжигали, расстреливали, травили, топили, вешали — бесполезно. Бессмертные не могут умереть.

— Повезло… суке…

— Она бы с тобой не согласилась. Вряд ли нам, смертным, под силу понять, что ты испытываешь, когда живёшь тысячами лет и понимаешь, что жизнь пусть идёт своим ходом, но особо не меняется. Её можно понять.