Кодекс чести - Гаркушев Евгений Николаевич (книги серия книги читать бесплатно полностью txt) 📗
Девушка смущенно отвела глаза, хотя ей-то стыдиться было нечего. Не каждый человек способен так быстро пересмотреть свои взгляды и поступить по совести, признать свои заблуждения и помочь недавнему врагу.
Мы повернули в сторону базы и пошли на шум взрывов.
Собака выскочила из леса, когда мы на минуту остановились на небольшой полянке – перевести дух, прислушаться и осмотреться. Немецкая овчарка внимательно взглянула на нас умными глазами, вильнула хвостом и громко залаяла, подавая сигнал. Пес явно обучался для проведения спасательных операций. Он знал, как искать людей, но не был натаскан нападать на них.
Следом за собакой на поляну вышли двое молодых людей с клинками на поясе и крупный бородатый мужчина восточного происхождения с обнаженной саблей.
– Я – Александр Морозов, и я предлагаю вам сдаться и следовать на базу, – фальцетом объявил самый молодой юноша. – В противном случае мы будем вынуждены применить силу!
Голицын даже не улыбнулся – он, слегка повысив голос, ответил:
– В свою очередь, предлагаю сдаться вам, Александр, и вашим спутникам. Гарантирую обращение по закону, а не такое, как принято у Михалкова. Я – князь Голицын, шериф и генерал русской армии в отставке.
– Вы – самозванец, а не князь, – баском заявил второй молодой человек. – Вызываю вас на бой!
– Князь ранен, – сообщил я. – С вашей стороны неблагородно требовать выяснения отношений сейчас.
– Позвольте мне самому судить о благородстве своих поступков, – раздраженно отозвался молодой человек.
– Артур, не нападете же вы на нас? – подала голос Ксения.
– С вами, сударыня, я не хочу разговаривать, если вы добровольно примкнули к этой банде мерзавцев… Если же они захватили вас силой, то ответят за это.
Не знаю, сколько бы мы еще препирались, если бы бородач с рычанием не бросился на князя. Сабля просвистела у меня над ухом и обрушилась бы на Голицына, если бы тот вовремя не отскочил в сторону. Последовал ответный выпад князя, который должен был завершиться уколом, – но бородач неожиданно проворно сместился в сторону и ударил Голицына ногой. Тот рухнул на землю, а бандит уже поворачивался ко мне.
Я выхватил шпагу, сделал пару шагов назад. Речи молодых людей заставили меня поверить, что мы имеем дело с благородными людьми. Но напрасно я обольщался – бородач, вместо того чтобы драться со мной, схватил Ксению, приставил острие сабли к ее лицу и заявил грубым голосом с сильным акцентом:
– Бросай сабля, ложись на земля лицо вниз! Я ее резать, если ты убегать!
– Как ты можешь, Осама! – возмутился Морозов. – Немедленно оставь девушку!
– Не учи Осама воевать, – отозвался бородач. – Сабля на земля, быстро!
Я положил клинок на землю и сделал шаг в сторону.
– Лечь! Лечь лицо на земля рядом с другой! – надрывался бандит, подразумевая, что я должен прилечь рядом с Голицыным – надо полагать, чтобы нам было легче рубить головы… Ведь если в стан «Воинов императоров» совершен армейский рейд, даже фанатикам ясно, что игра проиграна. Значит, надо уничтожить свидетелей.
Одно дело – отдать в безвыходной ситуации оружие, другое – самому идти на убой. Что-то подсказывало мне, что Осама прикончит нас с Голицыным сразу и Ксению в живых не оставит. А как будет разбираться с молокососами, которые решили, что могут командовать матерым бандитом, опираясь на свои дворянские регалии, нам уже не узнать. Эх, парни ведь еще и в армии не служили – наверняка приехали на каникулы из университета первой ступени, к службе только готовятся. Фехтовать скорее всего могут, но биться по-настоящему вряд ли сумеют. Полевые сборы, романтика. Насколько приятнее проходить первые сборы среди цветущих орхидей, а не где-нибудь в тундре на Колыме или в тайге за Новосибирском…
– Беги, Никита! – пискнула Ксения.
Очень хотелось повернуться и дать стрекача в джунгли. И даже не потому, что я боялся – наиболее разумно спрятаться, оттянуть развязку, – без меня и Голицына убивать нужды нет, и девушку бандит не тронет… Хотя как раз Ксения-то и может пострадать. Одно мое резкое движение – удар саблей, и случится непоправимое.
– Нам нужны гарантии, – тихо сказал я.
– Какой тебе гарантия? Я убивать девка, если ты не сдаваться! На куски резать!
– Но-но, что вы себе позволяете, любезный! – возмущенно заговорил Морозов, кладя руку на эфес шпаги. Парень и правда думал, что он командует бандитом… Наивный!
Он стоял слишком близко от Осамы. Короткий взмах саблей – и юноша рухнул на землю, обливаясь кровью. Шея его была перерублена. Артур вскрикнул и помчался в лес. Он был не слишком решителен, но хорошо соображал. Как же он будет корить себя за этот поступок! Потом, спустя каких-нибудь несколько минут.
– Шайтан! – заорал Осама. – Стоять, сын шакала!
Дальнейшее я представлял очень хорошо. Бандит зарежет Ксению, прикончит лежащего Голицына и погонится за мной. Шпагу я взять не успею, да и удастся ли совладать с этим монстром, которого даже Голицын не смог заколоть? Правда, шериф был совсем плох, но и я не после оздоровительного массажа и легкой разминки…
Планы бандита, однако, рушились. Гибель своих спутников он мог списать на драку с нами, расправу с нами – на честный бой, тело Ксении можно просто спрятать или, опять же, свалить ее гибель на нас или на Артура и Александра. Но сейчас, после бегства Артура, оставался свидетель. Осама мялся, я стоял на месте и прикидывал шансы – нагнуться за шпагой, нанести удар… Нет, никак не получается!
Со стороны лагеря приближался рев вертолета. Несколько секунд – и мощная машина зависла над лесом неподалеку от полянки. Осама ощерился в сторону винтокрылой машины, зарычал, вздрогнул и упал. Во лбу его зияла дыра.
Я бросился к девушке – она мелко дрожала, стоя над поверженными телами. Ветер от вертолетных винтов вздымал ее волосы, как в сюрреалистической картине.
Обняв Ксению, я подумал, что рискую получить пулю от ее защитника из вертолета. Но, похоже, сидевшие наверху ребята адекватно оценивали ситуацию.
Вертолет коснулся земли, и первым из него выскочил Кирилл Берендеев. Я облегченно вздохнул и опустился на землю вместе с девушкой. Если в дело вступила контрразведка, можно немного отдохнуть. Или даже много… Отдохнуть хотелось так сильно, что ноги не шли.
