Миры Королева (Вся серия с 1-13 книги) - Бессонов Алексей Игоревич (читать книги TXT) 📗
Вернувшись в дом Детеринга, Харрис почти сразу же отправился наверх, в свою спальню.
– Видите ли, – извиняющимся тоном пояснил он, – я привык жить по вахтенному расписанию, и ситуация, когда мне нечем себя занять, кажется странной. Поэтому лучше попытаюсь выспаться впрок.
Детеринг понимающе поднял ладонь. Кухонный автомат приготовил ему кофе, Йорг вытащил в сад большое плетеное кресло и уселся с сигарой под яблоней. Небо над океаном снова вспухло тучами, но серьезных ливней метеошаманы пока не обещали, просто вдруг ушло солнце и явственно потянуло сыростью.
Разговор с Монсальво взбудоражил его. Отправляя вчера вечером записку на информационный пост Резидентуры (как связаться с вновь прибывшим генералом напрямую, Йорг не знал, а потому поступил официально: краткое сообщение с требованием передать адресату), он не очень-то надеялся, что лорд Густав ринется в Боровки повидать старого знакомца. Однако ж Монсальво действительно считал себя должником… это обстоятельство многое меняло, но Йорг сейчас думал о другом.
Двойственность фигуры сенатского поверенного перешла из категории домыслов в реальность. Картинка постепенно прояснялась. Чиновного влияния Ицко-Матео вполне хватило на то, чтобы затребовать в свое распоряжение двух офицеров колониальной службы без каких-либо объяснений – прилетел, приказал, получил. Спрашивать «зачем?» никто не будет, ибо дурных нет, для Кассанданы сенатский юрист птица серьезная.
А вот на дальнейшее развитие дела не хватало ни ресурсов собственно Ицко-Матео, ни даже возможностей таинственного Агентства Информационных Связей. Что б там ни говорил Монсальво про «дипломатов с военной подготовкой», собственных оперативников у них нет. Если б все это происходило на Корваре, внешнеполитическому ведомству достаточно было бы обратиться к любому из тех, кто привык зарабатывать мечом, но законы Империи Человечества приравнивали наемничество к пиратству, так что официальные контакты с «вольными художниками» исключались: случись делу лопнуть, скандал выйдет такой, что вовек не отмоешься. Следовательно, единственным разумным вариантом оставалась СБ, однако ее высшие руководители твердо абстрагировались от любых политических игр, предпочитая сидеть на своей «ведьминой горе» и наблюдать происходящее сверху. Ицко-Матео поступил достаточно изящно – имея прямой заказ некой сенатской группировки, доведенной до бешенства несговорчивостью оппонентов, он построил соответствующую случаю комбинацию, нашел двух нужных ему людей и дернул за веревочку.
Но эта попытка была не первой… вчерашним вечером, снова и снова прогоняя в голове все известные ему обстоятельства, Детеринг связался со следователем Пулавски и попросил его разузнать у знакомых из отдела по борьбе с экономической преступностью, не проводилась ли ими проверка в отношении внешнеторговых дел компании «Гауф трейдинг»? Кшись ответил ему через полчаса.
Проверка проводилась; причиной послужил тот факт, что лицензия лидданского агента заканчивалась буквально за день до окончания оформления сделки. Проверяли, понятное дело, в сугубо формальном режиме, никаких нарушений не выявили, отправили в архив и забыли. На всякий случай Детеринг попросил найти имя агента, но для этого Пулавски должен был появиться в офисе, а раньше следующего вечера это у него не получалось.
Ковырять, кто именно навел кассанданских «экономистов» на семейство Могилевских, не имело смысла. Кто-то… Однако становилось ясно, что АИС очень беспокоила деятельность вполне заурядных колониальных мошенников. Беспокоила настолько, что Ицко-Матео, вне всякого сомнения, потрудился, чтобы внести «Гауф трейдинг» в список предприятий, неугодных своим сенатским заказчикам.
Но вот предугадать, что попытка разгрома сразу же приведет к кровопролитию, он не смог. То ли недооценил Могилевских, то ли, что более вероятно, не учел какие-то темные обстоятельства. И теперь полковник Харрис, дважды обстрелянный на собственной планете, потерявший в подлом ночном налете своих людей, пойдет до конца, чего бы это ему ни стоило.
Детерингу и Фаржу придется идти за ним: оставить все как есть уже нельзя.
Йорг дважды размышлял о том, на чье имя можно было бы отправить срочный рапорт с изложением сути происходящего, но прийти к решению так и не смог. Серьезных покровителей у него, в сущности, не было. Шервальд? История с Ледневски имела для него негативные последствия, так что лезть в какое-то сомнительное дело с участием майора Де
теринга он не станет. Уинг-генерал Маковский? Помешан на террористической угрозе и играет «свою игру». Людвиг Уоллис? Тем более.
Варианты не прорисовывались, оставалось действовать своими силами, опираясь, возможно, на официальное прикрытие Резидентуры, благо должность позволяла легион-генералу Монсальво проводить любые расследования, не слишком напрягаясь по поводу отчета «наверх». То, что он при этом выйдет за пределы Кассанданы, особой роли не играет, тем более если речь пойдет о такой болезненной теме, как пираты, – а в том, что пираты будут, Детеринг уже не сомневался.
Йорг посмотрел в кружку, на дне которой виднелся давно остывший кофе, и со вздохом отправился в кухню, тем более что небо у него над головой становилось все темнее. Робот выдал ему горячий бутерброд с ветчиной, острым сыром и зеленью. Из углового шкафа Йорг достал бутылку вина – на Кассандане действительно не считали легкие вина алкоголем, и, приземлившись после «дипломатической» службы в давно знакомой Ной-Венеции, майор Детеринг постепенно завел привычку выпивать к ужину пару-тройку стаканов.
За окном шлепнули несколько крупных капель. Йорг покачал головой, думая о том, что спать, пожалуй, хочется уже сейчас, а до ночи еще далеко, и развернул коммуникатор в инфорежим.
Кассанданские «акулы пера» во весь рост обсуждали вчерашнюю речь имперского сенатора Ригби. Прислушавшись к комментариям, Йорг присвистнул. Похоже, в Метрополии действительно начиналось что-то странное: почти часовой треп Ригби привел колониальную элиту в состояние легкой прострации. По Ригби выходило, что бурное послевоенное развитие колоний вызвало обнищание Метрополии, которая, как и столетия тому, оставалась самым густонаселенным из всех человеческих миров. Несмотря на то что колонии показывали стабильный рост налоговых поступлений, внутренний бюджет столичной планеты сверкал все новыми и новыми дырами. Объяснялось дело просто – Метрополия одно за другим штамповала ведомства, призванные регулировать то, что ни в какой регуляции не нуждалось. Кормежка миллионов бездельников и обеспечение льгот их семействам опустошала бюджетные фонды быстрее, чем колонисты успевали их наполнять. Сенатор Ригби гневно вещал о распаде, о попрании основ, о совести нуворишей и о «необходимости воззвать к здравому смыслу». Учитывая тот факт, что Метрополия давала не менее трети всех избирателей, Йорг представлял себе, к чему идет дело. Серьезно сократить военные расходы – классический раздражитель Метрополии – Сенат, по-видимому, не сможет, но вот «зажиревшие» колонии он будет давить изо всех сил.
А колонии в ответ начнут уходить в тень, в сумеречную полукриминальную экономику.
И, значит, Монсальво трижды прав, утверждая, что работы для СБ будет не просто много, а очень много – и именно в колониях.
На лестнице раздались мягкие шаги. Детеринг вырубил коммуникатор и поднял голову: на пороге кухни стоял Харрис с влажными после душа волосами.
– Проспать закат – дурное дело, – сказал он.
– До заката вы успели, – улыбнулся Детеринг. – У меня заряжено рыбное филе в кляре – будете?
– С огромным удовольствием. – Харрис взял с полки чистый стакан, сел за стол, плеснул себе немного вина. – Я имел разговор с дедом.
– Да-а?
– От экономических отношений с нашими оппонентами я отстранен. И теперь я начинаю войну.
Йорг поставил перед полковником тарелку с рыбой, высыпал в миску хлебные шарики и уселся в кресло под окном.
