Гибель богов (Книга Хагена) - Перумов Ник (книги без регистрации .TXT) 📗
Но пока мы были гостями Альвланда, и Хаген жадно впитывал новую для себя премудрость. Альвы – великие искусники; они уступают лишь гномам в умении работать по металлу и строить подземные чертоги; а вот дворцы у альвов получаются не в пример лучше. Хагена учили свойствам составляющих Землю элементов, учили, как из одного их сочетания можно получить другое с совершенно иными свойствами и тому подобному. В Альвланде мы провели целый год.
А потом настал черёд расставаться и с этой страной. За эти месяцы мой Ученик сделал большие успехи. Меч в его руке казался продолжением тела; перед ним отступали лучшие альвы-фехтовальщики. Он старательно постигал и магические науки, и ему уже стали доступны кое-какие несложные заклятья.
Покинув гористую страну, мы вышли на древний, хорошо наезженный тракт, что шёл от степей Рогхейма в Хедебю, столицу Торговой Республики, кампанию за возврат Хединсея я хотел начать оттуда.
Наступила зима – не столь суровая здесь, на крайней южной оконечности Восточного Хьёрварда, но тоже с морозами и даже с метелями. Все странствующие и путешествующие стремились укрыться в тепле; народу в Хедебю зимой прибавлялось почти вдвое против летнего времени.
Но вот впереди поднялись толстенные, широкие и приземистые башни городских стен Хедебю, и Хаген только скорчил презрительную гримасу – куда было этим уродливым раскорякам до точёных башен альвийских городков! Я понимал своего Ученика, но не мешало ему знать и другое…
– Крепость выдержала за последние сто лет шесть или даже семь страшных осад, – сказал я. – Хедебю штурмовали и с суши, и с моря, но ни разу не смогли взять. Эти стены не поддались никаким таранам!
– Почему? – сразу же спросил Хаген.
– Клавшие их гномы думали о прочности, а не о красоте.
Узкие и кривые улочки разросшегося торгового города явно прокладывались как придётся; зато почти в каждом доме – лавка, харчевня или гостиница. На площадях кипели богатые рынки, где продавалось и покупалось всё со всего света. Отдельную площадь занимал Оружейный рынок, отдельную – Суконный, Крупяной, Лесной, Рабский, Скобяной… Сосчитать торговые ряды никто не мог. Здесь, в бурлящем котле большого города, моему Ученику предстояло отыскать тех людей, что пойдут с ним на первый приступ крепости Хранимого Королевства, крепости на острове Хединсей.
Я не забывал о последней встрече с Сигрлинн и о её странных словах. Давно следовало наведаться если не в Джибулистан, то, по крайней мере, в Замок Всех Древних. Формально я был чист перед Советом, и ничто не мешало мне задать прямой вопрос Главе Поколения – но всякий раз меня что-то удерживало. Замок Всех Древних – вотчина Мерлина; сильнее, чем там, он только на своём Авалоне. Этому увлечению – сооружать себе где-то в Реальности или же в Междумирье зримые символы собственного могущества – отдали дань все из нашего Поколения, кроме меня одного. Я предпочитал сохранять силу при себе, а не вкладывать её в мёртвый камень или же колдовской огонь. Несколько раз за эти годы я пытался вызвать Сигрлинн, поговорить с ней при помощи Эритового Обруча, но безуспешно. Скорее всего она просто не бывала в покоях ослепительного дворца, воздвигнутого под ласковым небом Джибулистана, рукотворной страны Магов, созданной совместными трудами всего нашего Поколения в пору минувшей молодости; там, в Джибулистане, остался и Голубой Город, любовно сооружённый мной и Сигрлинн… Молчание Сигрлинн удивило меня – раньше она проводила в своём дворце немало времени.
Совет же совсем не напоминал о себе. Тоже странно. Раньше обязательны были достаточно редкие, но всё же регулярные встречи-пиры всего Поколения в Замке Всех Древних; я слышал о таких пирах всё время своего изгнания.
И тогда я решил, что меня попросту решили держать в отдалении от всех дел, общих для остальных Магов. За всем этим явно проглядывали козни Макрана и Эстери, но на них я махнул рукой. Куда больше занимало меня загадочное молчание Мерлина. Чем он занят, великий затворщик? Бродя по Земле десять веков своего наказания, я не раз ощущал на самом пределе оставленных мне чувств проносящиеся где-то в глубинах эфира отзвуки невероятных по мощи и изощрённости заклятий Главы Совета Поколений. А сейчас, когда ко мне вернулась вся острота восприятия, я окреп и обрёл новые силы, – всё словно бы вымерло. И я махнул рукой – ничего иного мне не оставалось. Пока План не пройдёт определённые стадии, я всё равно не смогу противостоять объединённой мощи всего Совета. Я решил ждать. В этом, собственно, и состояла моя первая цель – заставить тех, кто против меня, действовать.
Мы переходили из одной таверны Хедебю в другую, подсаживались к длинным столам, слушая разноголосую речь. Похвалялись своими подвигами и добычей на богатом Западе воины ярлов, большей частью зимующих в Хедебю, где тебя ни о чём не спрашивают – лишь бы ты исправно платил по счёту. Встречались бежавшие от танов арендаторы, младшие сыновья богатых бондов, пришедших в Торговую Республику за счастьем… Время от времени попадался и торговый гость из Хранимого Королевства – эти держались гордо и отстранённо.
Перед нами проходили чередой десятки лиц; сами мы носили личины богатого купца и его молодого подручного, ищущих надёжную охрану для далёкого и рискованного похода. Мы видели молодых и уже достигших расцвета; бывалых рубак и только-только выучившихся держать меч; побывавших в набегах во всех четырёх частях Хьёрварда и только вчера покинувших родной дом.
Мало-помалу складывалась дружина – у Хагена от рождения оказалось удивительное чутьё на нужных людей. Среди прочих прибились к нам и мрачноватый великан Фроди, и стремительный, порывистый Гудмунд, и иные – Лодин, Канут, Исунг; все отчаянные сорвиголовы, такие, кто разочарованно морщил лоб, услыхав, что речь идёт всего-навсего о какой-то торговой экспедиции, и у кого вспыхивали глаза, едва они узнавали, что на самом деле мы идём пощупать мечом, огнём и стрелой мягкое подбрюшье Хранимого Королевства. За каждым оставался памятный след: убийство в случайной трактирной ссоре; игорный долг, многократно превышающий стоимость всего жалкого имущества проигравшегося; лихой ночной грабеж…
Мастера-корабелы строили по моему заказу два быстроходных воинских «дракона», оружейники без устали ковали доспехи и прочую справу. Зима проходила в беспрерывных трудах. Хаген, упорный, непобедимый в схватках, несмотря на молодость, успел стать настоящим вожаком – мои уроки не пропали зря. Ему охотно повиновались, и до многого в повелевании людьми он дошёл сам, без всякой моей помощи. В Хедебю сбивание подобных дружин и ватажек зимой – обычное дело; на нас никто из людей не обратил внимания, однако вот нелюди… Как-то под вечер явился сумрачный гоблин. Как он пробрался в город – осталось загадкой. Здесь его на каждом перекрёстке подстерегала жестокая смерть, открой городская стража, кто он; однако же гоблин прошёл и теперь просил взять его.
– Имя великого Хедина, Познавшего Тьму, в почёте среди Ночного Народа, – тихо и хрипло говорил он, стоя передо мной на коленях, – имя друга Того, чьё прозванье мы вечно будем произносить с великим благоговением. Нас осталось мало, мы прячемся по тёмным недоступным местам, наша жизнь лишена смысла… Мы хотим вновь обрести его.
– Где это ты выучился так складно говорить? – удивился я.
– Говорят, мой далёкий предок командовал гоблинскими ратями нашего Отца, Ракота Благословенного. От Него самого тот гоблин получил знания. Большая часть утрачена, но кое-что удалось сохранить…
Мне стоило немало усилий мягко убедить этого гоблина не присоединяться пока к отряду Хагена, а исподволь собирать силы, чтобы, когда возникнет нужда, я смог бы призвать их.
Гоблин растворился в вечерних сумерках, а я ещё долго после этого сидел в раздумьях. Конечно же, Ночной Народ ничего не знал ни о моём Ученике, ни о составленном мной Плане, но, наделённые от рождения удивительным чутьём на подвижки Равновесия, эти создания забеспокоились, хотя сами не могли объяснить причин своей тревоги. Слишком низко опустилась светлая чаша весов – объяснили бы мне в молодости; теперь-то я знал, что это совсем не так. Мне припомнились слова Сигрлинн: «Началось какое-то шевеление у самой Черты Мира… и это как-то связано с Ракотом». Быть может, связанный пытается освободиться или, по крайней мере, ощутить самоё себя после очень, очень долгого развоплощения? Так или иначе, появление этого гоблина – косвенное свидетельство того, что Ракот действительно шевельнулся, что и почувствовали его прежние верные слуги.
