Песнь Ухуры - Каган Джанет (читать полностью бесплатно хорошие книги txt) 📗
Она кивнула Споку, а затем закончила:
– Мы все должны быть осторожны. Я скажу другим в лагере – Она медленно пошла прочь. Кирк увидел, что ее хвост все еще дрожит от переполнявших ее эмоций, но она не позвала с собой Яркое Пятно.
Яркое Пятно воскликнула:
– Ну и дела! – и Джеймс Кирк с облегчением рассмеялся.
Глава 10
Павла Чехова откровенно удивило количество сиваоанцев, оставшихся с ним, чтобы изучить его технику строительства, вместо того, чтобы пойти послушать пение Ухуры В основном это были старшие по возрасту, как, основываясь на их размерах, рассудил Чехов, и каждый из них старался попробовать все этапы строительства Когда они закончили, Чехов был совершенно уверен, что любой их них способен построить такую же хижину.
Помня то, что узнали капитан и мистер Спок, Чехов поинтересовался у Дальнего Дыма, как правильно дать им всем разрешение использовать эту конструкцию, где они только захотят, и право обучать других и давать им такие же разрешения. Сиваоанцы восприняли это с такой радостью, как будто всем им сделали подарок. Впрочем, по их обычаям так и было. Павел сделал подарок, который доставил бы такую же радость его учителю в Волгограде, какую сиваоанцы испытывали здесь.
Несколькими минутами позже все собрались вокруг Дальнего Дыма. Чехов, занятый покрытием крыши, пропустил большую часть разговора, сверху он ясно видел только шевелящиеся усы и хвосты. Затем три сиваоанца исчезли в лесу.
Сначала он подумал, что они присоединились к Ухуре, чей голос доносился до него в прекрасных куплетах песни, но часом позже все трое вернулись, неся ветки и листья, отличные от тех, которые он сам использовал. Они возбужденно объяснили, что Дальний Дым решил улучшить его дизайн, и начали уже сами строить четвертую палатку, в этот раз показывая ему, как она должна быть сделана. Не желая пропустить ни единой детали, Чехов включил свой трикодер и зачарованно смотрел.
«Они определенно лучше знали местные материалы», – подумал Павел.
Вместо предыдущих, корзинного типа, эта палатка имела элегантные формы крыльев птицы, и сиваоанцы улучшили на этот раз не только стиль. Используя более гибкие ветки, причем сиваоанцы заверили его, что гибкость сохранится на долгое время, они плели более плотную и устойчивую основу.
Затем последовала очередь покрытия из листьев, которые оказались примерно четырех расцветок. Впрочем, все они были просто различными оттенками зеленого, от почти черного с красноватым отливом до салатового, который скорее можно было принять за кремово-белый Дальний Дым самолично принес охапку тростника цвета сливы. Опять все помощники собрались вокруг Дальнего Дыма, и он объяснил, что у него на уме, но половина объяснения была потеряна универсальным переводчиком, так как он не имел справочника для художественных описаний.
Строители начали работу с разных сторон строения и постепенно продвигались навстречу друг другу. К великому изумлению Чехова, когда они встретились посередине, стилизованные птицы в полете показались по всему покрытию, словно оседлали его, как поток воздуха. Чехов взирал на это, открыв рот.
Два самых больших сиваоанца подняли Дальний Дым, чтобы он установил сливовую крышу, затем все отошли назад и встали рядом с Чеховым. После долгого внимательного осмотра своей работы они вопросительно повернулись к Дальнему Дыму. Усы Дальнего Дыма выгнулись вперед и задрожали.
Да, – наконец сказал он удовлетворенным тоном, – это именно то, что я имел в виду, – и шум одобрения и взаимных поздравлений прошел через группу.
Чехов все еще не мог до конца поверить в то, что видел. Они взяли основу его процесса, чисто функциональный прием, и сделали из этого произведение искусства, не менее прекрасное, чем их собственные палатки или здание, спрятанное среди деревьев По прошествии какого-то времени он сказал:
– Это прекрасно, Дальний Дым. – Дальний Дым довольно расправил плечи.
– Теперь посмотрим, каково внутри. – Чехов последовал за ним, как и все остальные.
Солнечный свет проникал внутрь, фильтруясь через разные оттенки листьев и оставляя силуэты на полу. Сладкий запах и мягкий шелест исходили от тростника вверху. Чехов был абсолютно уверен, что тот был подобран также из-за запаха и звука, как и из-за цвета – Прекрасно, – мягко сказал он, – это прекрасно, Дальний Дым.
– Хорошо, – сказал Дальний Дым, – ваши люди имеют много индивидуального в манере, но не в стиле. Я хотел бы сделать что-нибудь такое же уникальное, как и ты, и доволен, что тебе нравится, это было не так-то легко усовершенствовать – Он прислушался к шелесту тростника. – На какое-то время, я удовлетворен моей работой, – продолжил он. – Когда я узнаю тебя получше, Павел Чехов, возможно, я найду это неподходящим, что тоже не удивительно. Даже у своих сородичей я день за днем, год за годом замечаю изменения. Так что не думай, что это произойдет только потому, что та пришелец. Да тех пор я буду считать за честь, если ты используешь этот образец, когда пожелаешь.
Чехов вдруг понял, Дальний Дым ожидал, что он примет дизайн как подарок. Павел был ошеломлен. Все, что он смог сказать:
– Я не смогу отблагодарить тебя, Дальний Дым. Никто никогда до этого не делал мне такого подарка. Чтобы настолько прекрасное было создано для меня… я думал, я думал никогда не случится ни в одном из миров! Смущенный своими эмоциями и внезапно появившимся осознанием своей неспособности сделать что-либо подобное, Чехов добавил:
– Надеюсь, я не разочарую тебя… но думаю, что лучше тебя предупредить, я не смогу воссоздать твою работу.
Одновременно довольный и озадаченный, если судить по его ушам и хвосту, Дальний Дым сказал:
– Возможно, я не понял… Ты поешь со мной? Мы поговорим об этом. Мне любопытно узнать о твоем мире и его обычаях. Если ты постараешься объяснить, то я постараюсь понять.
– Был бы очень рад…
Когда Дальний Дым повел его на поляну, Чехов в последний раз с интересом окинул взглядом хижину. «Такая прекрасная», – опять подумал он.
Подобный подарок заставил его снова взглянуть на сооружения в лагере, и. он увидел кое-что, что прежде от него ускользало. Это были работы нескольких художников, точнее, четырех или пяти. Теперь, когда он думал об этом, у Павла возникло предположение, что Дальний Дым выполнил дизайн для здания и четырех или пяти палаток в лагере. Чехов спросил об этом и получил подтверждение к явному удовольствию Дальнего Дыма.
– Это также моя работа, – сказал Дальний Дым, приглашая Чехова в палатку, которая была известна как палатка Жесткого Хвоста. – Некоторое время я хотел изменить ее дизайн. Жесткий Хвост стала немного мягче с годами, и мне хотелось отразить это.
Я также стал более искусен в дизайне. Но она говорит, – похоже было, что это его забавляло, – что ей здесь удобно, и ничего не хочет менять. Дальний Дым развел руками и добавил:
– Ну что можно поделать со своей собственной матерью?
Коричневый хвост просунулся через вход в палатку.
– Давай их сюда, Цепкий Коготь, и хорошей тебе охоты!
Четыре крохотных существа пролезли через вход, взглянули на Чехова и застыли, хвосты их ощетинились. Цепкий Коготь всунула голову в палатку, кивнула Чехову и добродушно хмыкнула. «Точно как доктор Маккой», – подумал Павел. Цепкий Коготь серьезно посмотрела на человека.
– Шумные дети, – предупредила она. Так как это требовало какого-то ответа с его стороны, Чехов покачал головой и, улыбаясь во весь рот, сказал:
– Они не побеспокоят меня, если ты это имела ввиду.
Цепкий Коготь шагнула в палатку, четыре малыша моментально забрались на нее и прицепились к спине, рассматривая Чехова с разных точек через плечо и с боков.
– Не таращите глаза, – твердо сказал им Дальний Дым и, обратившись к Чехову, добавил:
– Прости их, пожалуйста. Они очень молоды.
– И я очень странный для них, – дополнил Чехов. – Я хотел бы спеть им песню, как лейтенант Ухура, если бы мог, но думаю, мой голос испугает их еще больше.
