Еретики Дюны - Герберт Фрэнк Патрик (книги без сокращений TXT) 📗
Шиэна споткнулась и чуть вскрикнула — больше от раздражения, чем от боли. Вафф, резко повернув голову, посмотрел на Шиэну, потом опять перенес свое внимание на дорогу: он увидел, что девочка просто споткнулась о выщербинку в дороге. Наносный песок скрывал трещины. Невесомая структура мощеной дороги впереди казалась, однако, твердой. Недостаточно вещественной, чтобы выдержать одного из потомков Пророка, но вполне достаточной для поклоняющегося, чтобы вести его в пустыне.
Вафф думал о себе, в основном, как о просителе.
«Я иду, как нищий, в страну Твоей посланницы. Господь».
У него были свои подозрения насчет Одраде. Преподобная Мать завела его сюда, чтобы высосать из него все знания, а затем убить.
«С Божьей помощью, я, может быть, ее еще и удивлю», — он знал, что его тело защищено от Икшианской Пробы, хотя она, очевидно, не собиралась применять к его личности такой громоздкий метод. Но была сила его собственной воли и уверенность в Божьей милости, успокаивавшие Ваффа.
«А что, если рука, которую они нам подали, подана искренне?»
Это тоже будет деянием Божиим.
Союз с Бене Джессерит, твердый контроль над Ракисом. Да это ж про мечта! Владычество Шариата, наконец, и Бене Джессерит — миссионерками веры.
Когда Шиэна опять споткнулась и опять чуть жалобно привскрикнула, Одраде сказала:
— Не щади себя, — Одраде заметила, как напряглись плечи Ваффа — ему не понравилось такое властное обращение с его «благословенной». Твердую основу в этом человечке Одраде определила, как силу фанатизма. Даже если червь придет, чтобы убить его, Вафф не сбежит. Вера в волю Божью поведет его напрямую к собственной смерти — если только из-под него не выбита его крепкая религиозная опора.
Одраде подавила улыбку. Она прекрасно понимала течение его мыслей: «Бог вскоре раскроет свой замысел».
Вафф думал о своих растущих клетках, медленно обновлявшихся в Бандалонге. Неважно, что здесь произойдет, его клетки будут храниться для Бене Тлейлакса… и для Бога — и очередной Вафф всегда будет служить Великой Вере.
— Знаете, я чую запах Шайтана, — сказала Шиэна.
— Сейчас чуешь? — Одраде поглядела на мощеную дорогу перед ними. Вафф уже сделал несколько шагов по этой изгибающейся поверхности.
— Нет. Чую, когда он идет, — сказала Шиэна.
— Разумеется, ты можешь его учуять, дитя. Всякий мог бы.
— Я могу учуять его издалека.
Одраде глубоко вздохнула носом, разбирая запахи, витавшие на фоне главного запаха жженого кремния: легкий запашок меланжа… озон, что-то явно кислотное. Она указала Шиэне идти перед ней. Вафф сохранял свои твердые двадцать шагов впереди. Мощеная дорога уходила в пустыню приблизительно в шестидесяти метрах от него.
«Я испытаю песок при первой возможности, — подумала Одраде. — Это мне многое расскажет».
Когда она вышла на дорогу через водяной ров, она поглядела на юго-запад, на низкий барьер вдоль горизонта. Ее резко подчинила себе властная Иная Память. Не было ничего четкого в увиденном, но она узнала это — смешанные образы из глубочайших внутренних источников.
«Проклятие! — подумала она. — Не сейчас!».
Избежать этого было невозможно. Вторжения Иных Памятей были непрошенным, но неизбежным требованием ее сознания.
«ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!»
Она прищурилась на горизонт, позволив Иной Памяти утвердиться в ней: давно-давно… высокий барьер далеко вон там… люди, идущие по его вершине… Невесомый длинный мост, невещественный и прекрасный, под которым текла река. Река Айдахо! Теперь возникший образ обрел и движение: чтото падающее с моста. Это было слишком большое расстояние памяти, чтобы разобраться, но она уже поняла, что это за образ. Она опознала эту сцену с чувством ужаса и вдохновенного восторга.
Воздушный мост рухнул! Обрушился в реку, текущую под ним.
То, что ей так ясно виделось, было классическое смертоносное покушение, несомое многими Памятями, пришедшими в момент ее Спайсовой Агонии. Тысячи ее предков следили, чтобы не было огрехов в воображаемой реконструкции этой сцены. Не совсем зрительная память, но собрание точных отчетов.
«Вот там все и произошло!» — Одраде остановилась и позволила проекциям ее воображения самостоятельно прокладывать путь через ее сознание. Предостережение! Они распознали некую опасность.
То, что представлялось Одраде сейчас, уже было в истории Атридесов. Лито II, Тиран, перед своим разделением упал с этого воздушного моста. Огромный Червь Ракиса, сам Тиран Бог-Император, рухнул с этого моста во время своего свадебного шествия.
Вот оно! Прямо там, в реке Айдахо под разрушенным мостом, там началась агония Тирана. Прямо там произошла трасформация, от которой произошел Разделенный Бог — все началось там.
«К чему же это предупреждение?» Мост и река исчезли с лица земли. Высокая стена, окружавшая сухие земли Сарьера Тирана разрушилась, превратившись в условную линию на дрожащем от жары горизонте.
Если сейчас придет червь, с заключенной в нем жемчужиной навсегда спящей памяти тирана, будет ли эта память опасна? Именно это доказывала оппозиция Таразы в Ордене.
«Он пробудится!»
Тараза и ее советники отрицали даже самую вероятность этого.
И все равно, нельзя было откидывать прочь тревожный сигнал из Иных Памятей Одраде.
— Преподобная Мать, почему мы остановились?
Одраде почувствовала, как ее сознание опять резко вернулось к действительности, требовавшей внимания. В предостерегающее видение о начале бесконечного сна Тирана врывались и другие видения.
Шиэна стояла перед ней с озадаченным выражением на лице.
— Я глядела вон туда, — указала Одраде. — Вон там начался Шаи-Хулуд, Шиэна.
Вафф остановился в конце мощеной дорожки, в шаге от наступавшего песка, обогнав Одраде и Шиэну почти на сорок шагов. Голос Одраде вернул его к жесткому, ясному пониманию, но он не обернулся. Одраде ощущала неудовольствие в его позе. Ваффу не нравился даже намек на цинизм, направленный на его Пророка. Он всегда подозревал цинизм в Преподобных Матерях. Особенно в вопросах религии. Вафф еще не был готов принять, что Бене Джессерит, повинда, могут быть сопричастны его Великой Вере. Эту мысль в нем надо укреплять с осторожностью испытанным способом, давно изобретенным Защитной Миссионерией.
— Говорят, там была большая река, — сказала Шиэна.
Одраде расслышала звенящую нотку презрения в голосе Шиэны. Дитя учится быстро?
Вафф повернулся и угрюмо на них поглядел. Он тоже слышал. Что он сейчас думает о Шиэне? Одраде взяла одной рукой Шиэну за плечо и другой рукой указала.
— Вон там был мост. Великая стена Сарьера была там открыта, чтобы дать свободу течению реки Айдахо. Мост пересекал эту расщелину.
Шиэна вздохнула.
— Настоящая река, — прошептала она.
— Не кванат, и намного больше канала, — сказала Одраде.
— Я никогда не видела реку, — сказала Шиэна.
— Вон там они обрушили Шаи-Хулуда в реку, — сказала Одраде. Она указала налево. — Вон в той стороне, за много километров отсюда был построен его дворец.
— Там нет ничего, кроме песка, — сказала Шиэна.
— Дворец был снесен во времена Голода, — сказала Одраде. — Люди думали, что там запас спайса. Они, конечно, оказались неправы. Он был слишком умен для этого.
Шиэна наклонилась вплотную к Одраде и прошептала:
— Но там ведь есть огромный спайсовый клад. В напевах об этом говорится. Я слышала много раз. Мои… они говорят, что он в пещере.
Одраде улыбнулась. Шиэна, конечно, ссылалась на Устную Историю. И она чуть не сказала «мои родители…», имея ввиду, что ее настоящие родители погибли в этой пустыне. Одраде уже выудила эту историю из девочки.
Продолжая шептать в ухо Одраде, Шиэна проговорила:
— Почему этот человечек идет с нами? Мне он не нравится.
— Это необходимо для демонстрации, — сказала Одраде.
Вафф выбрал этот момент, чтобы шагнуть с мощеной дороги на первый мягкий склон открытого песка. Он двигался осторожно, но без видимых колебаний. Едва оказавшись на песке, он повернулся, глаза его блеснули в жарком солнечном свете, и поглядел сначала на Шиэну, а потом на Одраде.
