Как песок сквозь пальцы (СИ) - "полевка" (чтение книг txt, fb2) 📗

— На себя посмотри, — буркнул Сашши. — Пойдем, там хамам приготовили, нас дожидаются.

Сашши подхватил Амина под руку и, прихрамывая, потащил еле живого Амина с собой. Наложники подскочили, но Ясмин с улыбкой задержал их в дверях.

— Нечего вам туда лезть. Вас туда не звали, вот и сидите перед визором, вам там самое место.

— Правильно, — возникший из ниоткуда, Айдан встал рядом. ‒ Этим двоим надо поговорить без ваших длинных ушей и не менее длинных языков. Слава Аллаху, все обошлось. Давайте лучше помолимся! Беда обошла наш дом стороной!

Айдан стал сгонять наложников, как гусей, в молельню. Удостоверившись, что никто не проскочил мимо, Дэйчи ушел в свою гостиную и с удовольствием вытянулся на подушках. Интересно, до чего они договорятся? И каково это делить альфу на двоих? Да ладно, если бы только на двоих, а еще целый гарем впридачу? И так, чтобы все были счастливы? Нет, Дэйчи решительно не понимал, как это жить в гареме? Жуть какая…

Банщицы очень удивились, когда увидели входящих в обнимочку Сашши и Амина, которые старательно поддерживали друг друга. Но удивлялись они недолго и сразу уложили омег на теплые полки и стали растирать, умащивая их маслами. Из хамама те уже вышли самостоятельно. Сашши выглядел отдохнувшим, а с лица Амина сползла синюшная бледность, и он стал розовеньким, как поросёночек. Хихикая о чем-то своем, омежьем, они зашли в комнату Амина и, усевшись на кровати, принялись кушать сладости. Амин рассказывал, как его, четырнадцатилетнего омежку, везли двенадцать дней, чтобы подарить Айюбу. А когда ему исполнилось двадцать два года, он родил наследника-альфу Саида, и с тех пор был супругом Айюба.

Он рассказывал, как было страшно, когда убили отца Айюба, и началась война с северным соседом. Было так жутко, и сама война и то, как умирали омеги из гарема старого эмира. Удалось спасти только четверых, но спустя некоторое время те тоже умерли. Сашши слушал все это, как страшные и волшебные сказки. Потом Амин рассказал, как было страшно, когда у Саида родился свой наследник, и он стал ругаться с отцом. Вроде по мелочам, но Саид постепенно становился неуправляемым и рвался к власти. На Сабахе часто случалось так, что отец с сыном в поединке выясняли, кто сильнее. Проигравшего альфу сажали в темницу до конца дней. Им всем сильно повезло, что тогда родился Салах, а южный сосед взял к себе наследником Саида. Неприятности и споры сразу были забыты, и теперь нет более надежных союзников, чем отец и сын.

Сашши слушал все это очень эмоционально, он, и ахал, и вздыхал, и обнимал Амина, пытаясь поддержать в особо тяжелых моментах рассказа. А потом пришло время Сашши делиться историей своей жизни. Он рассказал об одинокой юности толстяка-ботаника и о неудачном супружестве. О вечно пьяном муже, тяжелых родах и постоянно болеющем ребенке. О том, что муж ушел почти сразу, когда понял, что Сашши больше не сможет зарабатывать, как раньше и теперь не получится по-тихому обчищать его карточку для покупки выпивки. И о постоянном безденежье, о борьбе за жизнь Олли, о постоянном страхе за его жизнь.

Теперь уже Амин утешал Сашши. Теперь уже он вытирал слезы с лица Сашши и порывисто обнимал, чтобы утешить в особо грустных местах. Когда Сашши замолчал, Амин набросился на него с поцелуями и объяснениями в любви. Какой Сашши храбрый и сильный, он не сломался и всегда надеялся на лучшее! И как только у него сил хватало улыбаться и жить, несмотря ни на что? У Амина всегда был надежный альфа, который заботился о нем, а Сашши был совсем один с больным ребенком на руках!

Оба омеги нарыдались и уснули, обнявшись, на кровати Амина. Они поспали совсем немного, когда их обоих разбудили голод и урчание в животе. Амину надо было восстанавливаться после шока, а у Сашши тоже во рту маковой росинки с позавчерашнего утра не было. Он два дня назад только успел позавтракать, на обед у него была буря, а вместо ужина - горячий секс, а потом он сутки проспал. Омеги быстро ели, с интересом поглядывая друг на друга, как будто впервые увидели. Они раньше не думали друг о друге хоть сколько-нибудь серьезно. Нежность и забота основывались на уважении к пережитым невзгодам и жизненному опыту омег, сидящих друг против друга. Чувство симпатии к омеге, на которого совсем недавно смотрел, как на потенциального соперника, было новым и волнующим.

Сашши, кушая, время от времени дергал шеей, высокий воротник раздражал незажившую метку.

— Покажи-ка, - Амин облизал пальцы и потянулся к вороту Сашши. — Ух, ты! Красотищ-щ-ща! А ты, должно быть, горячая штучка, раз сумел так завести Айюба! Он, конечно, периодически раз в десять-пятнадцать лет обновляет всем нам метки, но вот ТАКОЙ я ни у кого не видел! Хотя, он и раньше-то гарем воспринимал весьма спокойно, — заметил Амин, — его всегда охота и война занимала сильнее, чем все мы вместе взятые! Хотя, знаешь, - Амин опять принялся за еду, — в последнее время он опять стал проводить вечера не в казарме, тренируя и гоняя молодежь, а с нами. Я раньше считал, что он уходит в казармы, переживая за воспитание Салаха, но наверное ему было просто скучно с нами. А с тех пор, как появился ты, он опять вспомнил про гарем. Я было обрадовался, что мы смогли заинтересовать господина. Но ларчик просто открывался! Он к нам вернулся из-за твоего запаха…

— Я не строил ему глазки и не пытался привлечь к себе внимание, — Сашши перестал есть и прикусил губу. — Я бы сбежал, если бы мог…

— Сбежать от судьбы? — Амин улыбнулся, — от судьбы не убежишь! От вашего совместного запаха даже у меня слюнки текут. Могу только предположить, как это заводит самого Айюба. Он вчера утром был, как одержимый, мне бы понять это раньше, не получил бы пощечину. Но я не ожидал такой ярости от Айюба, — Амин мотнул головой и улыбнулся. — Он всегда относился ко мне снисходительно. Что бы я ни захотел, что бы ни попросил, я все получал, но он всегда смотрел на меня.… Не знаю, как сказать, — Амин задумался. — Он всегда видел во мне лишь капризного биби. Вот тебе конфетка, вот тебе игрушка, только не мешай! Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало! А вчера, когда он влетел в гостиную, он посмотрел на меня, как на чужого человека, пытливо и требовательно, будто увидел впервые. Мне бы остановиться и задуматься, а у меня истерика была, и я ничего не понимал, кричал, ногами топал, ну точно, как биби, — Амин покачал головой, — за что и получил оплеуху от всего сердца.

— Он тебя ударил? — Сашши настороженно вытянулся и отодвинул еду. — Он, что, руки распускает?

— Нет, никогда! — Амин горько улыбнулся, — сколько я с ним живу, это было впервые. По всей видимости, я перегнул палку, за что и поплатился, — Амин виновато посмотрел на Сашши, — а ты меня простил? Или тоже ударишь?

— За что? — Сашши настороженно посмотрел на омегу. — Что ты натворил? Я чего-то не знаю?

— Ну, … — Амин прятал глаза и кусал губы, — я себя вчера плохо контролировал. Я больше так не буду! Клянусь! Я просто вчера испугался и меня понесло.… Прости меня!

— Да что случилось? Ты что-то сделал Олли? — Сашши напрягся.

— О нет! Ты что! — Амин, похоже, испугался такого предположения, — я имел в виду твои цветы… ну, те которые в горшках!

— Что с ними? — Сашши вскочил и побежал в гостиную к Ясмину.

Ясмин с Виленом как раз закончили обедать и занялись расписанием для уроков для вечерней школы. Оба омеги с улыбкой посмотрели на вбежавшего Сашши. Тот сразу кинулся к цветам, которые вчера Азиз с Виленом рассадили по новым горшкам. Все цветы, кроме клубники, смотрелись терпимо, были потрепанными, но все же целыми. А вот от клубники осталось едва ли половина. Сашши грозно посмотрел на замершего в дверях Амина.

— Вот я заставлю тебя вырастить такой же кустик из семян! — Сашши хотел еще добавить колкостей или поорать, но Амин выглядел таким замученным и несчастным, что Сашши решил промолчать. — Вот вырастишь, тогда и прощу!

Но на удивление Амин вдруг упал на колени и заплакал.

— Я обещаю, я клянусь, я выращу тебе такой же кустик, и еще большую клумбу разных цветов в придачу, только не выгоняй из гарема! Здесь вся моя жизнь!